Ричард де Амальфи

– Хорошо.

– Спасибо, – сказал парень.

Он отступил, кусты затрещали, когда вдвинулся задом, послышался удаляющийся топот. Мои герои дождались, когда я сделал им знак продолжать путь. Некоторое время ехали молча, Зигфрид посматривал молча, а Гунтер, простая душа, не выдержал:

– Что этот вахлак хотел от вас, ваша милость?

– Пожелал, – ответил я, – доброго пути.

Зигфрид снова смолчал, а Гунтер после долгих раздумий переспросил:

– А почему тогда шепотом?

– А чтобы некоторые помнили, – ответил я назидательно, – что не все следует говорить громко. И даже вслух.

С утра собирались мелкие барашки, стянулись в плотное стадо и полностью закрыли небо. Потемнело, начало погромыхивать, однако ветры побрезговали опускаться к земле и попросту изорвали тучи на мелкие клочья, а те жалко истаяли под палящими лучами.

Когда далеко впереди на пологом холме показался приземистый замок, а вокруг множество домов, утопающих в садах, огороды, стада на зеленых заливных лугах, солнце уже почти не пряталось за облаками.

Народ всех сел, через которые мы проезжали, выбегал на улицы и раскрывал рты: рыцари – редкость, а здесь на богатырских конях, накрытых цветными попонами едут двадцать пять закованных в прекрасные доспехи ну просто несокрушимых богатырей, страшных в блистающей мощи!

Я на острие клина, за мной – Зигфрид и Алан, за ними – виконт Теодерих, Гунтер и Ульман, а дальше наши латники, не отличимые по великолепию доспехов даже от щеголеватого Зигфрида.

Дорога шла по изумрудной долине, справа и слева поля. На лугах пасется скот, в озерах плещутся гуси, утки. Время от времени встречали загородки, где хрюкают толстые откормленные свиньи. То и дело обгоняли повозки, везущие в город на продажу полотно, стада уныло бредущего на городские бойни скота.

– Это уже земля сэра Лембита? – спросил я.

– Нет, но вот по ту сторону реки… надеюсь парома не придется ждать… уже егойная.

Я покачал головой:

– И что здесь за такие крохотные владения…

– Это здесь, – согласился Гунтер. – Но восточнее вдесятеро больше. Даже западные… Хотя там есть и мелкие, а есть и такие, как баронство Унгавния, которое по размерам и мощи уже переплюнет иное королевство. Там очень воинственный Дривинальдэ, у него неплохие советники, он и сейчас умело расширяет пределы…

Проехали еще с полмили, открылся вид на поселение, в центре которого возвышается замок. Сердце мое заныло в сильнейшей зависти, вот так и должен выглядеть замок просвещенного и справедливого государя: на вершине холма, к которому жмутся множество домов, мастерских, это же целый город, здесь сотни домов, а в домах сотни мужчин, которых можно призвать в замок на службу.

Да они и сами прибегут в замок, едва покажутся враги, им стоит только раздать оружие…

Зигфрид за моей спиной проговорил негромко:

– Кажется, будет стычка…

– Хорошо, – проворчал Алан. – Столько ехали, и чтоб не подрались?

Впереди слева от дороги, по перпендикулярной тропке в нашу сторону двигается большой конный отряд. Впереди на огромном коне рослый рыцарь в доспехах цвета закатного солнца, конь почти такой же черный, как и мой, однако грива и хвост багровые, как и доспехи рыцаря. Я присмотрелся, почудилось, что красный цвет вовсе не окраска, а именно сам металл красного цвета, хотя я так и не смог припомнить такого сплава.

Они выехали на дорогу и остановились, загородив нам дорогу. К передним всадникам подтягивались остальные, сбивались в плотную группу. К переднему рыцарю подскакал оруженосец, подал копье. Зигфрид хмыкнул, копье в руке рыцаря – повод к схватке. Это уже вызов сам по себе, да и остальные за его спиной опускают забрала, явно не собираются с нами вступать в разговоры.

– Хорошо, – согласился Алан свирепо. – Надо и здесь показать, что в эти края пришла новая сила.

Я остановил коня, этих задиристых не меньше тридцати человек, крупный отряд и, похоже, тоже едут на рыцарский суд. Не просто хорошо вооружены, но, как и мы, выставили лучших бойцов, одели лучшие доспехи. Ко дню суда готовились, точили мечи, ремонтировали панцири, а щиты, похоже, изготовили заново. Однако, если честно, там только пятеро рыцарей, остальные простые латники, одетые в кожаные панцири. И топоры у них, мягко говоря, не самые-самые.

Я дал знак своим ждать, за нашими спинами стук копыт, это подъехали виконт Теодерих, Гунтер и Ульман. Они сразу все поняли, заняли места в боевом порядке. Не оборачиваясь, я слушал стук копыт, это подъезжают остальные, сильно растянувшиеся в дороге.

Рыцари на той стороне не двигались, но по каким-то признакам я ощутил, что наш все прибавляющийся отряд впечатление произвел. Не оглядываясь, я услышал по шороху, что лучники достают луки, накладывают на тетивы стрелы.

– Что медлят? – спросил я насторожено. – Если хотят напасть…

Гунтер подал голос за моей спиной:

– Дорога узковата. Больше, чем вчетвером, не получится, а это значит, первая четверка умрет сразу. Да и вторая – наверняка. Они понимают, что у нас за лучники!

– Рыцарь не боится умереть, – ответил Алан с достоинством и расправил плечи пошире.

– Никто не боится умереть, – возразил Гунтер обиженно, задетый намеком о какой-то особой храбрости рыцарей, – но одно дело умереть в бою, другое – на бойне.

– Да, – сказал и Зигфрид, в голосе звучала злая ирония. – В самом лютом сражении могут убить, а могут и не убить, а здесь первые четыре, да и следующие… Я их понимаю.

Копыта перестали стучать, я не оборачивался, понятно, подъехали все и выстроились для атаки. Я вскинул руку и сказал громко:

– Шагом!.. Мечи наголо!

Рыцари на той стороне дороги смотрели на приближающийся отряд, наклонив головы в шлемах, у нас какая-то странная атака: всегда ведь с копьями наперевес разгоняются для таранного удара, а мы идем слишком уж неторопливо.

– Дрогнули, – произнес Алан со злым разочарованием.

Я не увидел, в чем проявилась эта дрожь, но, когда наши кони сделали еще два-три шага, рыцари задвигались и, не поворачивая коней, а умело управляя шенкелями и шпорами, подали их обратно на свою дорогу. Путь свободен, Алан всхрапнул, Зигфрид выругался и со стуком бросил меч обратно в ножны.

– Это даже лучше, – успокоил я.

– Чем? – спросил уныло Зигфрид.

– Побеждены одним нашим видом, – заверил я. – В схватке можно победить с самым малым преимуществом, а победить вот так… это круто, это самая впечатляющая победа.

Изрекая такие истины, я подбодрился и сам, а червячок, что остервенело грызет внутренности, малость приутих.

Еще через полчаса верховой езды приблизились вплотную к частоколу, которым обнесен город. И хотя деревянный частокол – не стена из каменных глыб, но все-таки это городская черта, защищающая дома и огороды от ночных троллей, волчьих стай, бродячих гоблинов, всякой ночной нечисти, что так и норовит прокрасться в жилища…