Ричард Длинные Руки – гранд

Он уточнил с сомнением:

– Это на какой?

Я взглянул отечески строго.

– Сэр Жерар, у нас подземная тюрьма еще не закрылась на ремонт?

Он сказал просветленно:

– Ах да, на вашей! Ну конечно, на вашей!

– Сразу все понимаете, – сказал я одобрительно. – Надо еще одну построить. И повыше, чтоб издали было видно. Из любого дома и любого окна. Какие-нибудь срочные дела есть?

Он вздохнул.

– Ваша светлость, мы не только срочные, но и сверхсрочные решаем, раз уж вы все перекинули на хилые плечи ваших подчиненных. Но есть и такие, которые мы просто не решаемся трогать… Даже притрагиваться.

– Ну-ну?

– Вчера прибыл отец Удодерий.

Я порылся в памяти, сказал с удовольствием:

– А это тот, что строит железную дорогу?.. Аббат монастыря цистерианцев? Давайте его сюда.

– Придется подождать, ваша светлость…

– Что случилось? – спросил я строго. – Уж не в тюрьме ли он?

Он испуганно замахал руками:

– Ну что вы, ваша светлость, мысли у вас сразу какие-то не совсем такие!

– Это как понимать, я дурак?

Он сказал с тяжелым вздохом:

– Ваша светлость, мы же понимаем, как для вас почему-то важно построить эту, как вы говорите, железную дорогу… Кто фавориток заводит десятками, кто петушиными боями увлекается, а у вас вот железная дорога…

– Что, – спросил я с интересом, – осуждаете?

Он смиренно потупился.

– Да многим кажется, что фаворитки обходились бы дешевле. Тем более, петушиные бои…

– Ну да, – возразил я, – хороший боевой петух дороже самой красивой женщины!

– Ну, – сказал он дипломатически, – я бы поставил их по стоимости рядом…

– А по затратам времени?

Он вздохнул.

– В этом да, петухи дешевле. Но фаворитки все-таки привычнее.

– Я непривычный король, – ответил я гордо, – во-первых, без короны, во-вторых… Ах да, я же строю Царство Небесное на земле! Какие тут фаворитки… Сам еще та фаворитка! Так где отец Удодерий?

– Его поселили в дальнем домике на самом краю дворцового комплекса…

– С какой-то целью?

– Вообще-то да…

– Что случилось?

– Да он начал было метать громы и молнии на женщин с открытыми плечами.

– Наш человек, – одобрил я. – Женщины с открытыми, а то и вовсе голыми плечами отвлекают не только от возвышенных философских мыслей, это хрен с ними, не жалко, но и от решения научно-технических проблем, а это преступно и должно быть наказуемо. Давайте, я готов к приему.

– Сейчас будет у вас!

– Поторопитесь, – велел я. – И не приведите, а то знаю я вас, а пригласите вежливо, он же духовная особа, хоть и священник. Скажите, лорд готов принять. Он сам примчится быстрее, чем если бы вы его тащили в оковах.

Глава 9

Вообще-то для любознательных цистерианцев всякие колейные дороги совсем не новость. Они существовали в Древнем Египте, Греции и Риме, то есть по выложенной камнем дороге идут две параллельные глубокие борозды, а по ним катятся повозки. Знают и то, что издавна в рудниках существовали дороги из деревянных рельсов, по которым катят деревянные вагоны.

А можно еще вспомнить древнегреческий диолк – каменная дорога-волок для перевозки кораблей через Коринфский перешеек! Направляющими служили глубокие желоба, туда помещали полозья, смазанные жиром.

Еще в те времена, когда Европа была завоевана римлянами, на ее шахтах использовались деревянные рельсовые пути и вагонетки. В некоторых регионах Англии деревянные рельсовые дороги для вагонеток были известны во время правления королевы Елизаветы I, к которой сватался русский царь Иван Грозный, это времена пирата Дрейка, затем получили широкое распространение в горнодобывающих районах, а потом их постепенно вытеснили железные рельсовые дороги.

И хотя паровоза у Ивана Грозного не было, но железные дороги уже были, так как быстро изнашивавшиеся деревянные рудничные дороги заменяли, где удавалось, металлическими. Вначале они состояли из чугунных плит с желобами для колес, что было непрактично и дорого, но все-таки это была уже настоящая железная дорога, ибо с переходом на чугунные рельсы стали делать и колеса у телег чугунными.

Хотя да, для передвижения вагонеток по рельсам по-прежнему использовалась мускульная сила человека или лошади, но я-то знаю, что однажды Джеймс Уатт смотрел в задумчивости на прыгающую крышку вскипевшего чайника и мучительно думал, как обуздать и приспособить эту силу…

У меня преимущество, я знаю, что он придумал, и, главное, вижу, что все это можно сделать уже сейчас. И пусть это будет пока скорее самовар на тележке, но все же, все же… с чего-то да надо начинать?

Отец Удодерий в самом деле не пришел, а примчался, словно и он птеродактиль сизокрылый и стрижеобразный, раскрасневшийся и запыхавшийся, явно уже весьма торопили, пугая, что майордом грозен и гневен, однако сразу заулыбался, переступив порог, потому что я смотрю с нежностью, как молодой отец на дитя, строящего железную дорогу посреди гостиной.

Он поклонился.

– Ваша светлость…

– Отец Удодерий, – сказал я с жадностью, – ну как? Раз уж вы прибыли в Геннегау лично, то есть какие-то прорывы?

Он покачал головой, в глазах гордость и даже гордыня, но такая, что и Господь не вдарит.

– Прорывов нет, – ответил он с достоинством, – но есть хорошая работа. А прибыл я потому, что…

– Ну-ну?

Он сказал с гордостью:

– Через неделю железную дорогу дотянем до Геннегау! Что прикажете делать дальше?

– Вокзал, – ответил я. Поймав его недоумевающий взгляд, пояснил: – Прежде всего, удобное место, перрон для посадки. Для засадки… В смысле, для залезания в вагоны и на платформы. Чтобы и те, у кого задница тяжелая, не лезли, как на дерево, а просто делали шаг… Я нарисую, как это выглядит. А также большую-большую крышу для тех, кому надо ехать.

Он спросил с замиранием сердца:

– Большую… это потому, что много людёв будет ездить?

– Да, – согласился я. – А также ждать. Вдруг дождь?

– Ждать?

– Ну да, – ответил я, – поезд будет ходить строго по расписанию. Ждать никого не будут. Кто опоздал, тот сам дурак. Потому умные будут приходить заранее. Кстати, нужно организовать там продажу пирожков и чего-нить…

– Вина?

– Лучше без него, – сказал я, – от пьяных на дороге всегда проблемы. Но… в общем, главное – накормить. Когда дотянете дорогу до Геннегау, продолжайте ее дальше.

Он спросил жадно:

– Дальше… это куда?

– До самого Тараскона, – ответил я, – а оттуда – в порт.

Он торопливо перекрестился.

– Господи, как же мне это все нравится.

– Я рассчитываю, – объяснил я, – мы сможем груз из больших океанских кораблей сразу в вагоны или на платформы. Ну, приладимся как-то. Придумаем! А потом гнать ускоренным темпом в северные земли… Представляете, живую океанскую рыбу начнут продавать в королевствах, где о море вообще не слыхали!

Он прошептал потрясенно: