Ричард Длинные Руки – гроссграф

Наконец она проговорила совсем ледяным голосом:

–  Таким образом, я еду не с сильнейшим в мире рыцарем, а с жуликом, который сумел нечестно и даже подло победить благороднейшего из живущих на земле мужчин!

Я поморщился:

–  Леди, оставьте эти рыцарские штучки. Женщины - ближе к природе, им должно быть важнее другое: кто победил, уцелел, выжил. Мне самому такое противно напоминать, но скажу: чаще бывает, что честные и отважные герои полягут в битве, а сбежавший подлый трус возвращается и брюхатит их овдовевших жен! Таким образом герои лишаются бессмертия даже в детях, зато потомство труса определяет развитие цивилизации.

Она отвернулась, я пристыженно умолк. Такая отвратительная правда коробит даже меня, потому мне как политику предстоит и здесь сделать нечто, чтобы трусы не получали преимуществ над честными людьми. А для этого, увы, придется воевать как можно меньше, другого пути пока не вижу, а еще перед трусами и жуликами возвести прочные барьеры, через которые честные люди будут проходить, даже не замечая…

Мы заканчивали обед, когда Бобик вдруг вскочил и унесся очень уж целенаправленно, а Зайчик насторожил уши. Вскоре донеся конский топот, в нашу сторону мчались, придерживая испуганных Бобиком коней, рыцари в походных доспехах.

Я поднялся, рассматривая их внимательно. Мой меч рядом, достаточно протянуть руку, все остальное тоже при мне, а главное - Зайчик готов подставить спину, так что уйду от любой погони.

Всадники на крупных рыцарских конях, покрытых красными, зелеными, оранжевыми попонами, у многих коней пышные султаны между ушей, как и у всадников на шлемах. Панцири блещут, на треугольных щитах разъяренные львы, тиры, вепри, медведи, только у одного мелькнул молодой дуб с вырванными корнями, я уж подумал, что знаю его имя, хотел удивить эрудицией, но дубоватый рыцарь затерялся в задних рядах.

Они не опускали копья для схватки, зато окружили так, чтобы я не смог при неблагоприятном развитии событий удрать. За моей спиной раздался довольный возглас моей пленницы:

–  О, здесь и сэр Пениберд!… И сам доблестный сэр Рабермэйл! Ну вот и все, сэр Ричард!… Вы свободны. Это люди моего отца, дальше я поеду с ними.

Рыцари согласно зашумели, один проворно покинул седло и, подбежав к нам, преклонил колено. Леди Филиппа попыталась проскользнуть к нему, но я придержал ее рукой.

–  Нет.

Она вскрикнула негодующе:

–  Что это значит?

Рыцари смотрели заинтересованно, но еще без вражды. Я покачал головой и повторил:

–  Нет. Я обещал сэру Тамплиеру доставить вас к родителям. Мой долг рыцаря так и поступить.

Рыцарям, похоже, не понравилось, в то же время понимают мою правоту. Нельзя женщину передавать в руки незнакомцам, надежнее ее лично доставить в замок отца.

Она сказала возмущенно:

–  Я приказываю!

Я покачал головой.

–  Я не ваш человек, высокородная леди. Мне вы не можете приказывать.

–  Рыцарь должен подчиняться даме!

–  В куртуазных делах, - напомнил я.
– А здесь дикое поле, где правят совсем другие законы.

–  Здесь мои люди!

Я развел руками:

–  Извините, но мне кажется, ваши рыцари понимают мою позицию.

Она сказала резко:

–  Здесь приказываю я!

Рыцари молча отводили взгляды.

–  Во всем, - согласился я, - что не касается ратных дел. Зато в таких важных, как вышивать, вязать или закалывать волосы. И всякие там гребни носить - это самое важное, я не спорю и не пытаюсь вмешиваться. Даже подсказывать не рискну.

Коленопреклоненный лорд опустил взгляд, пряча усмешку. Другие рыцари поглядывали индифферентно, но один, отличающийся огромным ростом и массивной фигурой, весь медведистый и с гербом медведя на щите, прорычал с вызовом:

–  Сэр, на вашем месте неблагоразумно спорить.

–  Мне?
– спросил я надменно и с наигранным изумлением.

–  Вам, - ответил он с нажимом.

–  Я эту леди отобрал у сэра Тамплиера, - сообщил я, - победив в поединке.

Наступило молчание, все смотрели с великим почтением, даже медведистый притих, но леди Филиппа прокричала возмущенно:

–  Он победил Тамплиера нечестно!… И он сам в этом признался.

Рыцари начали переглядываться, а медведистый взревел злорадно:

–  Я так и знал!

Я спросил холодно:

–  Что вы знали, сэр?

–  Что обманом заполучили нашу леди!… Сэр Тамплиер не тот рыцарь, который вам отдал бы!

–  Что, - уточнил я, - леди?

Он, как ни странно, в ловушку не попал, а проревел еще злее:

–  Победу!

Я сказал еще холоднее:

–  Сэр, это звучит как обвинение.

Он рыкнул:

–  Это оно и есть!

–  Тогда это еще и оскорбление, - добавил я.

Он выпрямился во весь рост и грянул во весь голос:

–  Принимайте его, как поняли!

Напряжение сгустилось, рыцари начали подавать коней в стороны, только медведистый остался на месте. Я вздохнул:

–  Леди Филиппа, у вас очень неучтивые рыцари. Уж извините…

Медведистый взял в руки копье, но увидел, что я и не подумал шагнуть к своему жеребцу, прорычал довольно, что так еще лучше, спешился и снял с седла огромный двуручный меч.

–  Я барон фон Данберг, - сказал он так громко, что это имя должно меня испугать.

–  Так и напишу на вашей могиле, - сообщил я любезно.

Леди Филиппа напрасно тянула за повод и дергала Зайчика. Он и не догадался сдвинуться хотя бы из вежливости, а рыцари зачарованно ждали поединка. Я сделал несколько частых и неглубоких вздохов, очищая мозг и нагнетая адреналин. Прошло то время, когда я дрался здесь так, как дерутся другие, осторожничал и подражал чужой манере боя, по глупости полагая, что раз эти люди дерутся с детства, то умеют это делать лучше меня.

Барон с диким ревом бросился в атаку, явно пытаясь сбить с ног тяжестью своего закованного в наковальни доспехов тела. Я в последний момент быстро шагнул в сторону, зато моя правая рука еще раньше начала движение с таким ускорением, что едва не рвутся мышцы. Раздался жуткий лязг, барон пронесся мимо, как носорог, но голову его закинуло назад с такой силой, что края шлема заскрежетали о панцирь спины.

Он рухнул, я подошел к Зайчику и поднялся в седло, хмуро посмотрев на побледневшую леди Филиппу. Она, как зачарованная, покорно приняла мою руку, и я легко поднял ее к себе на коня. На этот раз она предпочла занять место на конском крупе.