Ричард Длинные Руки – князь

— Стой!.. Когда я тебя сдам в магистрат, там хоть убейся о стену. А пока жди.

— Чего?

Я сделал вид, что вот сейчас перейду, качнулся в ту сторону, она ухватила меня за руку с неожиданной силой.

— Стой, дурак!..

— Чего? Зачем?.. Где свобода передвижения, я спрашиваю?

Она прошипела сквозь зубы:

— Сейчас… по этой дороге… сам увидишь… и не захочешь больше переходить им дорогу… никогда…

Я повернулся в ту сторону, и кровь застыла в жилах. На дальнем конце улицы появилась стая огромных волков, так показалось вначале.

Глава 7

Набирая скорость, они понеслись по улице длинными прыжками. Это волки и не волки, не бывает волков в двести фунтов, а в этих и побольше, я не сводил устрашенного взгляда со страшных распахнутых пастей, где клыки, как ножи, плечи широки и бугристы, как у людей, но шея шире головы, с затылка и до середины спины топорщится густая длинная шерсть, похожая на конскую гриву, только короче, однако мечом не просечь, мелькнула мысль автоматически, все тело в чудовищных буграх мышц…

На меня пахнуло звериным духом, их целая стая, мчатся и мчатся, стальные когти высекают искры о камни булыжника, один зверь повернул в прыжке голову, наши взгляды встретились, глаза у него не желтые, как у волков, а кроваво-красные, жуткие, безумные, не звериные, а гораздо хуже.

Пронеслись мимо, я смотрел вслед и в ужасе старался понять, что же меня потрясло в его взгляде. Наконец сообразил, что там разум, холодный и беспощадный интеллект, абсолютно аморальный и бесчеловечный, однако… мимо пронеслись не разумные звери. Мимо промчалось по городу, демонстрируя свою власть, нечто намного более страшное, намного.

Я ощутил, что все еще смотрю с распахнутым ртом и вытаращенными глазами, рядом раздался голос, полный яда:

— Ну как, хочешь им попасться на дороге?

Она смотрела насмешливо, но в ее взгляде я увидел и нечто вроде усталости.

Я замотал головой:

— Нет-нет, ты права, хоть и женщина.

Она фыркнула:

— Здесь женщины с тебя спесь пособьют!

— Ну да, — сказал я, — мечтайте, мечтайте.

— Пойдем, — сказала она, — теперь можно.

Мы перешли на другую сторону, на булыжниках еще остались мелкие царапины от когтей, страх холодит мои внутренности и не спешит испаряться.

Из домов начали выходить люди, лица обычные, я слышал деловые разговоры, совсем рядом прозвучал смех. Я вертел головой, что-то странное, эти же люди попрятались в дома, зная, что произойдет, однако сейчас веселы и беспечны, ничего не понимаю…

Я оглянулся на дорогу, Беата посмотрела через плечо.

— Что?

— Мы стояли на обочине, — пробормотал я. — Знал бы, тоже спрятался бы… Почему нас не тронули?

— Они днем не трогают, — ответила она с чувством полного превосходства. — А на обочине, чтобы ты лучше рассмотрел.

— Ну спасибо, — пробормотал я. — Ты такая заботливая.

Мы уже подошли к зданию магистратуры, она поднялась по ступенькам и распахнула передо мной дверь. Я посмотрел зло, большего унижения придумать для мужчины трудно, но пробурчал в ответ:

— Могу привлечь за сексуальное домогательство.

Она не поняла, а когда вошли в холл, спросила настороженно:

— Ты о чем?

— Ты распахнула передо мной дверь, — пояснил я. — Значит, ухаживаешь за мной. Значит, хочешь меня. И домогаешься всячески. А это наказуемо, так как ты используешь недозволенные приемы, пользуясь властью гида над новичком.

Она ничего понять не успела, двери во внутреннем зале нам загородили копьями двое часовых в парадных одеждах.

— Куда? — спросил один.

— К кому? — поинтересовался другой.

— По какому делу? — уточнил первый.

Она ответила сердито:

— Перестаньте, вы меня знаете.

— Тебя да, — подтвердил первый со смешком в голосе, — а вот его…

— Его веду я, — отрезала она. — Этого достаточно. И вообще… брысь с дороги!

Оба хохотнули, но копья убрали и от двери отступили. Беата толкнула дверь, издевательским жестом предложила мне войти первому.

— Ничего, — сказал я с угрозой, — я с тобой еще поквитаюсь.

Здание показалось знакомым, хотя тогда я был здесь ночью, а ночью все выглядит иначе. Прошли широким коридором, пол паркетный, стены отделаны дорогим деревом, несколько картин в дорогих рамах, а это уже что-то в сравнении с красными полотнищами или гобеленами.

На втором этаже еще богаче, но более функционально, Беата подошла к двери, возле которой согнулся за столом мужчина в деловой одежде секретаря.

— Господин Валдиард на месте?

— Да, — ответил он, не поднимая головы, — но занят…

Беата сказала раздраженно:

— Сейчас будет занят еще больше!

Секретарь вскинул голову и сказал быстро:

— Эй-эй, ты что?

Но Беата уже распахнула дверь и впихнула меня, хотя я не очень-то и упирался. Дверь за нами захлопнулась, мы оказались в просторном кабинете с дорогой отделкой, где в роскошном кресле развалился толстый человек в красном халате, укрывающем ноги, я только и рассмотрел мягкие стоптанные туфли, а еще там большой стол с массивной чернильницей и пучком гусиных перьев в высоком стакане, мебель и прочее, но я смотрел только на этого человека, он здесь главный и выглядит достаточно необычно.

Беата сказала быстро:

— Господин Валдиард, я знаю, что вы дико заняты, но это срочно. Терентон переправил нам этого человека. Он сознался, что он шпион!

Толстяк рассматривал меня с интересом, как и я его. Что-то в нем странное, начиная от домашнего халата, что никак не вписывается в строгую обстановку кабинета, шлепанцев и даже вальяжной позы отдыхающего человека.

— Сознался, — спросил он тонким голосом, — или сообщил?

Она сказала нехотя:

— Сообщил.

— Так-так, — проговорил он, — кажется, догадываюсь… Причины?

Она коротко пересказала ему то, что сообщил я, он слушал внимательно, кивнул.

— Вполне разумно. Мордант — это место, где человек чувствует себя свободным. Хорошо, все понятно. И логично. Беата, он свободен и пусть развлекается, а я сам составлю для него отчет. Ты же возьми на себя заботу о нашем госте, чтобы ни в чем не нуждался и мог развлекаться без помех.

Она отшатнулась:

— Я?

— Конечно, — ответил он ласково, — ты справишься.

— У меня дела на периметре!