Ричард Длинные Руки – курпринц
Шрифт:
— Ваше высочество!
Я вздохнул.
— Однако нам так часто приходится смирять свои чувства перед натиском приличий, условий, обязанностей, долга… В общем, леди Линнетта, если вы хотите, я могу приложить усилия, чтобы вы вернулись ко двору.
Она прижала обе руки к груди и воскликнула с мольбой:
— Только бы это случилось! Я так хочу увидеть короля!
— Вы его увидите, — пообещал я.
— Не могу поверить…
— Хотя ваш король сейчас и переживает трудные времена, — сказал я, — однако он все еще пользуется весьма огромным авторитетом. И лорды королевства ему верны…
Она кивнула и спросила нерешительно:
— Хотите, чтобы я держала вашу сторону… если окажусь снова при дворе?
— Да, — ответил я. — И вы понимаете, что мне нужно.
— Да, — ответила она, посмотрела мне в глаза и добавила с мягкой улыбкой: — Понимаю.
За окном на темном небе уже остро поблескивают звезды, а из-за леса поднялась круглая луна, как некое чудовище, и уставилась на темный мир внизу.
— Ваше высочество, — произнесла она с некоторым смущением, — слуги вам подготовят покои с видом на сад… или предпочитаете с окнами во двор?
Я посмотрел на нее в упор.
— Вообще-то я предпочел бы разделить постель этой ночью… с вами, леди Линнетта.
Она вздрогнула, глаза стали беспомощными, а щеки окрасились нежнейшим румянцем.
— Ваше высочество?
— Мы же теперь сообщники, — пояснил я, — и нам еще многое нужно обговорить и уточнить детали. Сейчас даже не вспомнишь, что мы оба забыли, а в постели могут всплыть важные моменты.
Говорил я деловито и дружески, но румянец на ее щеках становился все ярче, щеки залило пурпуром, жар поднялся к ушам и воспламенил сперва мочки, потом добрался и до кончиков, и они засветились так ярко, став почти прозрачными, что я сквозь них увидел полную луну.
— Ваше высочество…
— Я только предложил, — сказал я торопливо, — ничего личного.
Она посмотрела на меня умоляюще.
— Ваше высочество… Я полагаюсь на вас. Мужчины лучше нас, слабых женщин, знают, что делают… однако… однако то, что вы хотите, это… это нехорошо…
— Я знаю, — ответил я, — но мне хочется знать, в самом ли деле вы готовы на все, чтобы вернуться ко двору и… к королю.
Она сказала умоляюще:
— Я готова на все!
— В самом деле?
Она прошептала:
— Возьмите мою жизнь, но не честь… Если я ее потеряю, то что мне все остальное?
Я посмотрел испытующе, она поднялась во весь рост и стоит передо мной прямая, вздрагивающая, но с бледным решительным лицом.
— Простите меня, леди Линнетта, — проговорил я, — но мне надо было взглянуть… насколько вы… а также из чего вы состоите. Думаю, королю Ричмонду повезло.
Она вздрогнула, взглянула с недоверием.
— Вы это говорили нарочно?
— Да, — сказал я, — простите меня. Мне король Ричмонд в самом деле нравится, и я не хотел бы, чтобы он поскользнулся… гм… на таком же точно фрукте.
Она вскрикнула в беспомощном возмущении:
— Ваше высочество!
— Мы вас вернем ко двору, — пообещал я. — Более того, затягивать с этим не станем, сие чревато.
— Королева не позволит!
— Правит все-таки король, — напомнил я. — Вы сказали очень хорошо: мужчины лучше женщин знают, что надо делать. И хотя это не всегда верно, но вы почаще говорите это мужчинам, и они будут считать вас самой умной
и понимающей женщиной на свете.— Ваше высочество, — проговорила она жалобно, — если вам удастся помочь мне вернуться ко двору… моя благодарность не будет знать границ.
Я уточнил учтиво:
— Надеюсь, вы не имеете в виду постель?
Она жутко покраснела.
— Ваше высочество… Вы же сами только что показали, что даже не шевельнете пальцем ради такой безделицы.
— Ради такого счастья, — возразил я, — ибо это великое счастье, леди Линнетта, овладеть вами, да еще в постели, а не на бегу в коридоре, как мы могли бы, но не станем. Но вы, как всегда, правы, я по своей простоте не смогу оценить всего величия этого дара, потому предпочту что-то поконкретнее и повесомее.
Она чуть наклонила голову.
— Ваше высочество?
— Король, — сказал я, — человек мягкий. И, увы, подвержен влияниям, что для государственных мужей далеко не всегда благо. Обычно все наоборот. Потому я хочу заручиться вашей помощью, леди Линнетта.
Она распахнула глаза.
— Как?
— Еще не знаю, — ответил я честно. — Есть только ощущение, что получится. Более того, если короля оградить от чужого влияния, он будет прежним королем, что умеет править мудро и справедливо. Вот вы и должны ограждать от всяких честолюбцев… Как это сделать, будем думать.
Глава 12
В комнатке, где постелили мне, я загасил свечу, но луна бесстыдно смотрит в окно, серебристые лучи падают на постель, высвечивая нежное молодое тело созревшей женщины, хотя я увидел бы все и в полной темноте.
И пусть этого не случилось, но воображение подсказывает, что, если бы я чуть-чуть нажал, она бы согласилась на все, только бы я помог ей вернуться ко двору, однако этот вообще-то незначащий пустяк лег бы позорным пятном и на нее, и на меня.
Как сказал пророк: кто соблазнит одного из малых сих, тому лучше жернов на шею и бултых в море. Ради такого мелкого телесного удовольствия испачкать себя на всю жизнь? Хотя я все еще не понимаю, почему таким крохотным шажкам в сторону чувственных удовольствий придается неимоверно огромное значение…
Через несколько часов арбогастр домчался, сбрасывая скорость, к городским воротам, что открыты настежь, а еще через несколько минут мы проехали под аркой ворот дворца.
Я пытался улучить момент, чтобы перехватить королеву для разговора, но, увы, ее всегда сопровождают фрейлины, ибо королева должна быть вне подозрений и не общаться с мужчинами наедине.
Слуга, склонившись в поклоне, сказал почтительно:
— Ваше высочество, Высший Королевский Суд уже заседает с утра.
— Прекрасно, — сказал я бодро. — Когда ожидается решение?
— Обещают окончательный результат обнародовать сразу после обеда.
— Прекрасно, — повторил я. — Значит, я пообедаю с аппетитом. Когда обед?
Он ответил так же бесстрастно:
— Я как раз и пришел сообщить, что ее величество королева Сабриния приглашает вас отобедать с ними.
— С ними, — повторил я, — это с кем?
— Ее величеством, — ответил он чуточку удивленно, — а также его величеством королем Ричмондом и принцем Грегори… если тот появится.
Я покачал головой.