Ричард Длинные Руки – ландесфюрст

Он кивал, серьезный и сосредоточенный, спросил осторожно, одному все сделать или взять кого-то в помощь, я отмахнулся, сам все решит на месте.

Во дворе Готмар распекает молодого стражника, не так ходит, не так смотрит, меня увидел и отослал его брезгливым жестом, а я помахал издали жизнерадостно властной дланью сюзерена.

— Сэр Готмар, как жизнь?

— Не жалуется, — буркнул он, затем вспомнив, что я не Полосатый уже, а Ричард, да еще и ужасный Завоеватель, поспешно поклонился, — ваша светлость.

— Знаешь, Готмар, — сообщил я заговорщицки, — я тут услышал краем уха, что этот Вервельд уже начинает командовать вашими людьми, какая свинья!

Он нахмурился, пробормотал злобно:

— Когда-нибудь я ему за это руки поотбиваю!

Я лучезарно улыбнулся.

— Не волнуйтесь, дорогой сэр Готмар!

Он дернулся, спросил настороженно:

— Почему?

— Я за вас все сделал.

— Что? — спросил он в испуге. — Что сделали?

Я объяснил обстоятельно:

— Ну не могу же допустить, чтобы кто-то вас, моего жуть какого боевого соратника, чем-то задел в домашних условиях?

— И что…

— Я ему отбил, — пояснил я, — правда, не руки, я человек не мелочный, у меня крупные духовные запросы… я интеллектуал, можно сказать, в некотором недопустимом приближении.

Он охнул, смотрел на меня выпученными глазами.

— Что вы с ним сделали?

Я посмотрел несколько удивленно:

— Он заносился, не так ли? Вот я и выровнял ситуацию, просто сделал его ниже ростом. На голову.

Он в ужасе посмотрел на толстые стены замка, быстро огляделся по сторонам.

— Только и всего? Замок не сгорит? Не провалится сквозь землю?

— Ну с чего бы, — сказал я успокаивающе. — То были наши шалости над замками наших стратегических противников. А здесь все свои…

Он с облегчением перевел дух.

— Правда только сенешалем ограничились?

— Вот вам крест, — сказал я и перекрестился. — Неужели вы мне вот уж так не доверяете?

Он посмотрел на меня исподлобья.

— Да беда в том, что вы в самом деле человек не мелочный… Два замка могущественных лордов отправили в тартарары, когда были еще сэром Полосатым, а чего ждать от майордома Ричарда Завоевателя? Чего уж замечать, что прошлого сенешаля вы закололи как свинью за глупый комплимент Жозефине, а этого дурака… вот так… за то, что моим людям отдавал приказы?

— Точно, — сказал я с достоинством. — За друзей надо вступаться, не так ли? Я просто уверен, что и вы для меня сделаете что-то из подобных мелочей! Ну, зарежете, заколете, затопчете, удавите…

Он застыл, глядя выпученными глазами, я пошел дальше, услышал только сзади испуганный вопль:

— Но… где он сейчас?

— Голова или туловище? — переспросил я. — Да и вообще, сэр Готмар, наше ли дело заниматься такой ерундой? Просто подберите… в смысле порекомендуйте герцогине кого-нить более верного и достойного доверия. В сенешали… А я пойду вздремну малость, а то всю ночь с колдовством боролся и усмирял плоть до полного изнеможения.

Глава 6

Заснуть, правда, не удалось, даже если б и попытался: в черепе все время крутится насчет Тартеноса, эта сволочь вознамерился обрести контроль над Ундерлендами, а это прямой вызов их нынешнему хозяину, то есть мне.

Я в раздражении ходил по комнате, больше всего не люблю ждать, но здесь сам виноват, надо было дать Кейдану точные сроки на обдумывание. Мол, до пятницы — и точка! Или пусть даже до понедельника, я могу быть бесконечно щедрым.

Что-то насторожило, я даже не понял, что именно, перестал ходить по комнате, прислушался. Теперь слышу отчетливо: откуда-то идет зов, даже не зов, а приглашение… нет, и это не совсем верно, некто расположен ко мне дружески и… не закрыт от меня, как от всех остальных. Или не от всех, не знаю, но от меня не закрыт.

Я в недоумении отошел к другой стене, отвернулся, через некоторое время определил, что зов идет с другой стороны. Попробовал встать боком, потом другим, все верно — можно определить направление.

Повеселев, я выскочил на двор, велел подать к выходу из донжона Зайчика. Бобик скачет впереди, заглядывает в глаза и вертит уже не только хвостом, но и задом: ура, сейчас помчимся гонять дурных зверей!

Готмар увидел меня со стены, торопливо сбежал вниз, красное суровое лицо выглядит чуть ли не плачущим.

— Ваша светлость?

— Не спится, Готмар, — сообщил я дружески. — Прогуляюсь малость по окрестностям.

Он вздрогнул.

— Вот так просто?

— А как надо? — поинтересовался я.

— Как-нибудь по делу, — ответил он. — Тогда только в одном месте все спалите! А когда вот так по окрестностям…

Я сказал обидчиво:

— Готмар, ну что за неверные представления о своем сюзерене?.. Как будто только и умею, что палить!

Он содрогнулся всем телом.

— Сэр Ричард, я даже боюсь и представить, что вы еще умеете!

Я нахмурился.

— Если это комплимент, то какой-то очень слишком придворный, в смысле вычурный, понимай его, кто как желает. Надо будет вас ввести в светское общество за такой стиль… там наплачетесь, когда вас атакуют придворные дуры.

Зайчик уловил неслышный толчок и понесся к воротам. Бобик очутился там моментально, оглянулся, весь из себя нетерпение.

Едва открыли ворота, мы промчались чуть по прямой, затем я прислушался и скорректировал движение. Дорога ушла в сторону, но, к счастью, Зайчику не нужны дороги, как и Бобику.

Под копытами мягко постанывает земля, я все старался понять, что же такое странное в этом зове-приглашении, что не зов и не приглашение, а Зайчик тем временем уже мчится по каменистой насыпи, потом вовсе пошел в горы, справа и слева начали подниматься, загораживая небо, высокие стены ущелья.

Ощущение такое, что некто могущественный отстранился от мира и никого не хочет видеть, но для меня оставил щель. Вовсе не потому, что хочет меня видеть, нет, такого желания не чувствую, как ни стараюсь, именно такая вот равнодушная и потому таинственная… незакрытость.

Зайчик сперва несся галопом, затем перешел на рысь и шаг, а я в недоумении уставился на отвесную стену впереди. Массивная и достаточно молодая гора, вернее, ее скол, где совершенно нет старческих трещин, уступов и выступов, куда могло бы забросить ветром земляную пыль и семена, а потом там укоренилась бы травка, постепенно расшатывая корнями прочный камень.

— Вперед, — сказал я, — вперед, мой Зайчик…

Бобик, смертельно обиженный, ринулся вперед и, усевшись возле самой стены, посмотрел на меня сердито и громко гавкнул.