Ричард Длинные Руки – маркиз

– Не смотрите на меня так. Я не клялся, что обязательно наведу порядок! Я просто любопытный. Знаете, что я прежде всего сделаю?

– Что?

– Побегу к океану и хлебну его водицы.

– Зачем?

– Тоже ритуал, – объяснил я. – Я всю жизнь мечтал увидеть океан! Теперь у меня начнется вторая жизнь.

– Только будет она очень короткой, – сказал он пророческим голосом. – Весьма даже.

– Зато славной!

– Это как сказать.

Грандбагер наконец пошел на неспешное снижение. Бухта осталась позади, береговая линия отдалилась, но я видел в синеве моря далекие белеющие паруса. Да, маркизат – настоящий рай для пиратов.

Рефершельд вытянул руку.

– Вон показался Золотой Пеарл. Стольный град маркизата.

– Золотой Пеарл, – повторил я. – Красивое название… Что-то смутно припоминаю, но не могу вспомнить. Где-то уже слышал.

Впереди и внизу начал вырастать довольно большой город, хотя в его середине я заметил зеленую проплешину просторного луга, а в западной части – неопрятное озеро. Да и сам Золотой Пеарл назвать городом можно с большой натяжкой, все-таки первый признак города – городьба, ограда, а здесь никакой стены, отделяющей от остального мира.

– Пеарл, – повторил негромко Рефершельд, – а вон Омаль. Новый и вот там подальше старый.

Там еще один город, поменьше, и тоже без стен. Еще в самой гавани раскинулся большой и бесформенный город, многие здания разрушены, и вообще больше напоминает лагерь готовых в любой миг выступить в поход кочевников.

– А что вон та за башня?

Рефершельд буркнул недовольно:

– Там поселился некий маг.

– Который помогает пиратам? – спросил я.

– И вы это знаете? – спросил он с удивлением. – Да, тот самый.

– Вот сволочь, – ругнулся я.

– Еще какая, – откликнулся он. – Своими бы руками удавил, пока он еще сил не накопил… Вы сразу в город? Пойдете громить пиратские корабли?

– С чего это? – спросил я с удивлением. – И что мне это даст?

Он ухмыльнулся.

– Ну как же, вы – маркиз. Это ваша земля. А ее захватили какие-то грязные оборванные пираты…

– Возможно, – согласился я, – что и оборванные. Но если оборванные, то это спесь.

– Спесь?

– Да, спесь. Своего рода. Не сомневаюсь, оружие у них украшено бриллиантами. Или рубинами. Или чем-то еще более ценным. Не так ли? А это значит, что чего-то они добились. По крайней мере, капитаны. Или вожаки капитанов. А это важно.

Он спросил озадаченно:

– Почему?

Я ответил цитатой, которую часто видел на рекламе:

– Не важно, откуда у человека золото. Главное, что оно у него есть.

Транспортник быстро снижался. Я рассмотрел далеко впереди полуразрушенную каменную башню. Мне она показалась остатками египетской пирамиды или пирамиды ацтеков, это у них пирамиды со ступеньками до самой вершины.

Да что там полуразрушенная, чем ближе подходил к ней транспортник, тем более ветхой выглядит, а часть каменных блоков давно вывалилась из гнезд и скатилась к подножью. Башня окружена этим валом, как древний богатырь трупами врагов.

– Не развалится?

Рефершельд усмехнулся уголками губ.

– Если бы багер опустился на нее всем весом, то да… А так рассыплется только от дождей. И еще ветры с моря бывают знатные.

Транспортник приблизился, сбрасывая скорость, завис в воздухе. До камней причала не меньше метра, камни с самого края обвалились.

– Ну вот, – произнес Рефершельд с непонятной грустью. – Последняя остановка… Не бойтесь, здесь он стоит дольше всего. А что причал в таком виде… Так никто здесь не поднимается на борт. Как и никто не высаживается с багеров.

Он взобрался на толстый стальной край, побалансировал руками, я уж боялся, что завалится обратно, но он собрался и прыгнул. Я вздохнул и скакнул следом. Со страху, перепрыгивая бездонную пропасть шириной в метр, я скакнул, как олень, пролетел над щелью и упал на четвереньки.

Рефершельд протянул мне руку, помогая подняться. Я принял помощь и сказал, вставая:

– Сэр Рефершельд, я рад, что вы со мной.

Он усмехнулся, покачал головой.

– Маркиз, не хитрите. Я не с вами. Это так… любезность идущему на смерть. Я возвращаюсь.

Я вздохнул, настроение упало.

– Жаль. Мне почему-то казалось, что вы решитесь. Вы сильный человек, настоящий мужчина. В королевстве роль мужчин свели до роли самцов, но мы ж понимаем, что задирать юбки – этого маловато, чтобы по-настоящему быть мужчиной.

На его лицо набежала тень, я чувствовал, как он заколебался, но все же покачал головой.

– У вас нет шансов.

– А если есть?

– Совсем нет, – повторил он. – Были бы шансы… я бы пошел с вами.

– Где больше шансов, – напомнил я, – там меньше выигрыш.

Он кивнул, соглашаясь, оглянулся на багер.

– Прощайте, маркиз. Желаю, чтобы ваша смерть была легкой и быстрой!

– Добрый вы, – укорил я.

Он бесстыдно улыбнулся.

– Я восхищаюсь вами, маркиз. Но знаю, чем закончится, потому выбираю для вас лучший вариант.

– Ну тогда спасибо.

Он отступил, лихим прыжком перемахнул металлический борт и уже с платформы помахал рукой.

Я вскинул кулак в прощании, повернулся и уже не оглядывался до самого конца спуска. Идти было мучением, ветхие камни норовили вывернуться под моим весом из расшатавшихся гнезд и весело покатиться со мной вместе. Иногда края крошились, я падал, судорожно цепляясь раскинутыми руками. Башню построили из песчаника, он долговечен, но хрупок, одно утешение, что никто не слышит, как я спускаюсь, будто корова по пожарной лестнице, сыплю проклятиями, жалобами, охаю и постанываю.

Багер бесшумно поднялся и лег на обратный курс, когда я был на последних ступеньках. Я с надеждой смотрел на приближающуюся землю, там зеленая травка, но пробивается не через темную почву суглинка или чернозема. Здесь все покрыто белым песком с множеством мелких ракушек, он так и тянется до самой воды, что не дальше чем в миле отсюда.

Наконец я ощутил соленый вкус на губах, провел языком, прислушиваясь, и решил, что вообще-то приятное ощущение. Дальше и до самого горизонта вытянулся берег, весь изрезанный бухтами, сверкающий золотым песком, кое-где ровный, где-то холмистый, но даже мне, далекому от морского дела, видно, насколько корабли в этих бухтах защищены от любого урагана.

Нет ничего хуже, когда с огромными усилиями и затратами пересечешь океан, а у самой цели твой корабль разобьется о скалы. Недаром капитан зачастую предпочитает оставаться на корабле и вместе с ним идти ко дну. Берега всюду усеяны останками разбитых кораблей, волны иногда выносят на берег даже монеты, украшения, кинжалы…

В долине еще глубокие тени, да и те прячутся в серых неопрятных комьях тумана, а он поднимается неохотно, тяжело, цепляется за траву и верхушки кустов, внизу тепло и спокойно. Зато море блещет грозно и величественно, а деревушка на берегу растянулась ровной полоской, чтобы поближе к воде.