Ричард Длинные Руки – штатгалтер

Глава 8

Он смотрел со странным выражением, я даже не понял по его лицу, дошли мои слова и вообще слушает ли. Все-таки ангелы при всей их звездной мощи существа достаточно простые, говоря очень вежливо. Когда-то люди были намного примитивнее, за что их справедливо презирали, но цыплят по осени считают, и вот она уже почти наступила…

Нехаштерон вдруг посерьезнел, отставил чашку, улыбка и благодушие слетели с его лица. Мы молча смотрели, как он поднялся, быстро подошел к двери, захлопнул ее и, быстро-быстро двигая обеими руками, наложил некое заклятие.

Я огляделся, ладонь опустил на рукоять меча.

– Что-то чуете, лорд Нехаштерон?

– Нет пока, – ответил он, – но это, похоже, была… Я имею в виду, схватку у холма…

– Ловушка? – спросил я быстро.

– Обманка, – проговорил он. – Мне сразу показалось, что эти демоны не из тех, кто надзирал в аду. Так что те, настоящие, где-то поблизости. Как и один из заключенных… Возможно, тоже придут не одни.

Я вздрогнул, панически осмотрелся.

– Говоришь, появляться внезапно не могут?

Он саркастически усмехнулся.

– Могут, но не здесь. Ты нагнал сюда столько священников, даже не знаю, как все еще дышу! Никакая магия не сработает… наверное, не сработает. Вообще-то можешь проверить на себе.

Я посмотрел на него волком.

– Я не маг.

– Но пользуешься? – спросил он с той же нехорошей усмешечкой. – Ладно-ладно, можешь не говорить, если признание ущемляет твою гордость хрупкого смертного. Или гордыню? Интересно, почему тебе гордыню можно, а нам было нельзя?

– Нам тоже нельзя, – напомнил я. – Это смертный грех. Но мы не на службе, как были вы. Мы свободны. Потому после смерти расплачиваемся за все сразу, а вы были на посту.

– Другой расклад, – согласился он. – На посту ни шагу в сторону, ты прав, хоть и смертный. Я вот оказался на вольном выпасе… и первые несколько сот лет это было самым тяжким испытанием. Я страстно завидовал тем ангелам, что остались под десницей Всевышнего, Он все решал за них. А некоторые из наших до сих пор завидуют.

– А вы, лорд?

Он посмотрел на меня прозрачными глазами, от вида которых у меня всегда мурашки по коже.

– Наконец-то ощутил нечто особенное. И смутно начал прозревать великий замысел Творца. Он в самом деле готовит себе наследника… ты только не задирай нос, до этого тебе дальше, чем улитке до края земли и обратно… миллион миллионов раз, но свободу воли дал именно для того, чтобы вы сами стали творцами. Сперва ме-е-е-еленькими, здесь на земле в своих загаженных огородиках. Только Творец и человек имеют свободу воли!

Я перевел дыхание, что-то на меня в последнее время обрушивается масса важной информации, а я все-таки как бы рожден мчаться на коне и бездумно размахивать мечом.

Хоть это и глупо, но волнительно, красиво, женщинам нравится, а сами мы такие гордые и могучие, это же для самой важной цели: плодиться и размножаться, как велел Господь.

– А ты? – спросил я.

Он пожал плечами.

– Общаясь с людьми, я сумел чего-то набраться от вас, как собака блох, потому в чем-то чуть-чуть человек, как ни стыдно признаться божественному ангелу. С другой стороны, Творец заставил не человека поклониться ангелам, а всех ангелов человеку, что раньше казалось диким оскорблением, а теперь только загадкой…

Азазель протяжно и с волчьим завыванием зевнул так смачно, что мы с Нехаштероном одновременно открыли пасти и перекосили рожи, чувствуя, как внутри нас нечто сладко потягивается, раздвигает грудь, затем вырывается на свободу со сладким рыком, и жизнь сразу становится еще радостнее.

– Давайте спать, – предложил Азазель. – В теле смертного я познакомился с этим странным явлением… Сперва не получалось, а потом даже сны начали приходить всякие, разные, интересные. Один раз весьма тесно пообщался с Лилит и Нашмирон, представляете? Так просыпаться не хотелось…

– Врешь, – сказал Нехаштерон с убеждением. – Я уже почти научился спать, но ничего такого не грезилось. Брехня все это.

Азазель, не отвечая и снова начиная позевывать, чуточку сполз в кресле и закрыл глаза, сложив руки на животе. Нехаштерон посмотрел на него и лег там же на диване, где сидел.

Я посмотрел на ложе, его оставили для меня, подумал насчет сна, но слишком внутрях что-то дергается и екается, тихохонько вышел в коридор.

Двое местных стражей подтянулись, один спросил заботливо:

– Ваше Величество, что-то нужно?

Второй поинтересовался:

– Вас проводить?

– Не стоит, – сказал я. – Я пройдусь по замку, даже по этажу… вернусь. Я когда хожу, лучше мыслю. У меня лобные доли с трицепсами связаны.

Они остались малость обалдевшие, ничего не поняв, я прошел медленно по коридору, прикидывая так и эдак, как повернется дальше, нужно обязательно как-то состыковаться с небесным воинством и добиться поддержки. Это же ни в какие ворота не лезет, что сперва сумел получить помощь как бы от противника, хотя для Создателя они не противники, это как две партии в обществе, где одна победила и потому приписала все достоинства себе, а пороки – противнику. Ну, это не новость, историю всегда пишет победитель…

На лестнице простучали каблучки, навстречу вспорхнула молодая женщина, в испуге распахнула прелестные глазки, но узнала, счастливо заулыбалась:

– Ах, это вы, Ваше Величество!

– Пир все еще длится? – спросил я.

Она ответила с явным сожалением:

– Половина уже покинула зал, но самые стойкие еще пируют. Но оставаться дольше уже неприлично, пришлось вот отправиться в спальню… Она совсем рядом!

– Еще далеко до равноправия, – посочувствовал я. – Леди…

– Леди Сандианна, – подсказала она и добавила храбро: – Не проводите до двери? А то там в коридоре свеча погасла, так страшно, так страшно…

– Без проблем, – ответил я. – И даже плату не возьму. Прошу вас…

Я протянул ей руку. Обычно женщины едва-едва прикасаются кончиками пальцев, имитируя лишь впечатление, что их сопровождает мужчина, как и принято, но эта леди Сандианна взялась крепко, я ощутил и горячую ладонь, и пальцы, что с удовольствием легли на мою руку.

Светильник в коридоре возле ее двери в самом деле мертв, обе свечи догорели и утонули в чашечках воска. Леди Сандианна взялась за ручку двери, повернула голову в мою сторону, глаза ее хитро блеснули.