Ричард III

И Энтони рассказал всё, что знал и о чём догадывался. Он не предполагал подвоха. Более того, искренне хотел помочь. Убедить этих сильных, умных и смелых мужчин отказаться от противостояния.

— Да вы мните себя новым королём?! — время от времени восклицал Бэкингем.

— Нет-нет, — уверял Вудвилл. — Но, посудите сами, король всецело находится под моим влиянием! Сестра со мной советуется! Я буду управлять Англией из-за их трона... тронов... А, какая разница? Буду управлять, и всё!.. — Энтони махнул рукой и едва не опрокинул очередной кувшин, Ричард вовремя успел перехватить его запястье. Пальцы сжались с такой неожиданной силой, что граф вскрикнул.

— Прошу прощения, — извинился Глостер.

— Ну что вы?! Герцог, мой дорогой и любезный Дикон, вы меня спасли! — рассыпался в благодарностях Вудвилл. — И обещаю, клянусь, я смогу вас защитить. Не дам в обиду...

— Как-то я смел полагать, будто не похож на даму, — задумчиво обронил Ричард.

Бэкингем рассмеялся.

— М... ну, вы меня поняли, — смутился Энтони. — Я имел в виду...

— Вполне, — Дик усмехнулся. — Пожалуй, нам пора. Иначе завтра юному королю будет не суждено продолжить свой поход до Лондона.

Энтони с удовольствием продолжил бы пить, но подобрать слова, необходимые для возражения, а потом составить из них понятную, членораздельную фразу оказалось несколько затруднительно.

— Пойдёмте, граф, — над Вудвиллом выросла громадина в лице Бэкингема. Генри стоял как скала и казался трезвее трезвого. — Я помогу вам добраться до своих комнат.

Глостер кивнул и вышел. Это было последним, о чём Энтони помнил. Он не знал даже, как оказался в постели. Бэкингем же, препоручив графа слугам, сбежал вниз по добротной и местами скрипучей лестнице и направился в конюшню. Там в соседних стойлах стояли гнедой и вороной жеребцы, выделявшиеся своей статью и гордым изгибом шей в сравнении с конями прочих постояльцев.

— Так, говоришь, опасался бы соседства? — усмехнулся Ричард. — Серри, покажи герцогу зубки.

Конь фыркнул и покосился на Генри очень недобро.

— Помилуйте, герцог, — Бэкингем пожал плечами и осклабился. — Этот дурак поверил бы, даже скажи я, будто вы превращаетесь в красного дракона!

— Не перегибай.

— Вот потому я и поведал ему страшную легенду, которой в деревнях пугают непослушных детей.

— Меня сильно тревожит это, — признался Глостер. — Когда-нибудь все эти слухи обернутся против меня.

— Надеюсь, враги не воспримут всерьёз вашу сделку с дьяволом.

Дик хмыкнул.

— Я слышал об этом, пока направлялся сюда, — пояснил Генри. — За спасение вашей души хозяин преисподней оборотился в этого красавца и теперь дарует вам победу в сражениях, — он не удержался и провёл рукой по лоснящейся шёрстке, заслужив ещё один неприязненный взгляд жеребца.

Серри раздражённо махнул хвостом и всхрапнул.

— Придётся следить за тобой тщательнее, — Дик потрепал коня по шее, успокаивая. — Мало ли что может взбрести в дурные головы.

— А ведь... — Генри задумчиво похлопал по крупу своего вороного, — если подкупить кузнеца, тот может вполне загубить коня. К примеру, подкуёт укороченными гвоздями. С виду не придерёшься, а подкову потерять легче лёгкого. А если во время боя...

— Замолчи!

— Неужели мне удалось поколебать уверенность самого Белого Вепря?! — рассмеялся Бэкингем.

Дик ткнулся лбом в конскую шею. Он и сам не знал, почему эти слова вдруг так подействовали на него. Словно тёмная холодная волна поднялась в душе и захлестнула. Спазмом свело горло, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть. Подобное состояние продолжалось несколько мгновений, а затем отпустило, будто и не было.

— Пока всё случившееся оказалось лишь во благо, — заверил Бэкингем, он, похоже, так ничего и не заметил. — Этот худородный граф столь проникся моим откровением, что рассказал всё и дальше больше!

— Вне сомнений, вечер выдался неплохим, — согласился Глостер. Вздохнул и выпрямился. Огладил гриву Серри, пропуская меж пальцев жёсткие волосы.

— А какая будет ночь... — Генри мечтательно прикрыл глаза. — На постоялом дворе я видел нескольких служаночек, весьма недурных собой.

— Ночь будет суматошной, — усмехнулся Ричард. — Нам следует спешить, до рассвета осталось не так уж и долго.

К полудню следующего дня с трудом продравший глаза Энтони мог наблюдать в окне вооружённых людей из свиты герцога Глостера. Мучимый суровым похмельем граф даже почти не расстроился такому обстоятельству. Он вернулся в постель и приказал не будить до ужина.

Оцепление тянулось и вдоль дороги на Стоуни-Стратфорд — людей у объединённых сил Глостера и Бэкингема хватало. Посты расставили на тот случай, если Риверс попытается бежать или установить связь с сообщниками. В тот же день Энтони Вудвилла препроводили в Памфретский замок — одну из резиденций Ричарда — для выяснения подробностей заговора королевы.

Прибыв в Стоуии-Стратфорд, герцог отправил под арест остальных заговорщиков: сэра Томаса Богена, давнего друга семейства Вудвиллов, и младшего сына королевы от первого брака лорда Ричарда Грея. Затем Дик собрался нанести визит юному королю, но тот его опередил и явился сам.

— Как вы посмели?! — услышал герцог прежде, чем увидел невысокого рыжеволосого юношу, больше похожего на Вудвилл, нежели брата. — Вы... вы... вы, — негодовал король.

— Я, — Ричард учтиво поклонился.

— Ч... что вы намерены делать? Это узурпация власти! Вы желаете убить меня? Где мои дядья?!

— Один из них перед вами, Ваше Величество, — заверил Глостер. — А людей, сопровождавших вас, я намерен судить. Они ускорили смерть вашего отца и моего брата, потворствуя чревоугодию, сгубившему его здоровье.

— Мать говорила... тучность отца по воле Господа и... Все Йорки такие...

— Взгляните на меня, — Ричард улыбнулся, — на себя. Вы урождённый Йорк, Ваше Величество.

Эдвард смущённо потупился:

— Но...

— Также я обвиняю их в нарушении последней воли короля Эдуарда IV. В попытке отстранить от должности назначенного им лорда-протектора королевства, лишить его регентских прав, полномочий и жизни.

— Герцог Глостер, — проронил король. — Но это ведь королевский совет. Это он лишил вас власти...

— Совет утратил свои полномочия после смерти вашего отца, — мягко напомнил Ричард. — Эти люди замышляли и против вас, мой король.