Рифейские горы

– Вы же сами знаете, господин, моя бы воля...

– Да, знаю! Твоя бы воля, всё закончилось бы ещё год назад. Я бы загибался с кин-жалом в печени, а ты... а тебя бы утопили в море,- Кэйдар бросил скомканную шаль на подушку. Ирида только бровью дёрнула: узнала свою шаль. Прижала губы, не нашлась сразу, что сказать в ответ, упрекнула, после недолгого молчания:

– Говорите потише, он и так плохо днём спал... И сейчас ещё заснуть не может...

– Да, конечно! Теперь можно показывать всем, а мне - в особенности - свою лю-бовь и преданность. А раньше? По рукам приходилось связывать, да? Удавку с шеи снимать!..- Кэйдар если и сбавил голос, то совсем чуть-чуть, Ирида смотрела на него сверху с несказанным возмущением и протестом. Пьян - поняла ещё раньше, при первом же взгляде. А она всегда опасалась его пьяного. Поэтому и сейчас сдержа-лась, перенесла нападку спокойно, только ушла подальше, в глубь комнаты, приня-лась укладывать Тирона в кроватку. Думала про себя, закусив губу: "Говори, что хочешь, пожалуйста! От меня ты ни слова не услышишь! Ничего я тебе объяснять не собираюсь, всё равно не поймёшь... И вообще, зачем ты пришёл сюда? Опять кри-чать на меня? Иди к своей невесте!.. Пускай она тебя слушает... Сделай хоть раз в жизни доброе дело: оставь меня и моего сына в покое!.."

Вслух спросила лишь одно:

– Зачем вы пришли? Уже поздно...

– Неужели кто-то запретит мне видеть моего сына, когда я захочу?- Кэйдар выпря-мился одним стремительным движением, и Ирида в страхе отшатнулась. За спиной только угол, и мимо не прошмыгнуть. Он опять прижал тебя к стене: ни сбежать, ни спрятаться. Одно лишь остаётся: бороться! При этой мысли пальцы сами собой сжались. А кровь колотилась в висках повторяющимся заклинанием: "Он не посме-ет... Он не посмеет..."

– Вам лучше было бы уйти...- предложила обмирающим до шёпота голосом.

– А что?- он сделал всего один шаг, наполовину сократив разделяющее их расстоя-ние; разглядывал изучающим взглядом немигающих тёмных глаз. Ирида хорошо знала этот взгляд, взгляд мужчины, возжелавшего стоявшую перед ним женщину.- Неужели ты за всё время ни разу не вспоминала меня?

– Нет!- Ей хотелось кричать, но Ирида постоянно помнила о мальчике, спящем буквально в метре от неё. Повторила с выдохом.- Нет...- и тут же добавила, поправ-ляясь:- В кошмарах...

– Даже вот как?- Кэйдар удивлённо подбородком повёл, рассмеялся беззвучно. Они теперь оба перешли на шёпот, изъяснялись как любовники, затаившиеся от всего мира в укромном уголке.- Неужели я настолько страшный?- он был выше ростом и стоял так близко, что её мягкие волосы на макушке щекотали ему подбородок. Кэй-дар вдыхал знакомый аромат, такой же, как и от шали, одним им уже наслаждался, хотя и чувствовал: мало, ему этого ой как мало. Пять месяцев он её не видел, не знал даже, где она и с кем, постоянно думал о ней, а когда нашёл, то уже сам лишился возможности быть с той, которая ему нравится. Закон встал между ними обоими. Но разве это нормально? Когда какие-то дурацкие правила запрещают спать с желанной женщиной!

– И ты все эти месяцы была одна? Без мужчины? У тебя не было никого, кроме меня? Никто даже не пытался приласкать такую красавицу?- осторожно, одними пальцами, он отвёл лёгкие волосы назад, открывая её лицо, коснулся кожи на скуле, бархатистой, тёплой, очень нежной.

– Уйдите, прошу вас!- Ирида пихнула Кэйдара руками в грудь, попыталась оттолк-нуть его от себя, но тот поймал её за локти, притянул к себе ещё ближе, зашептал, глядя в глаза:

– Ты моя только, слышишь! Я любого убью, кто хоть прикоснётся к тебе... Ирида, ты никуда больше не сбежишь... Я не отпущу тебя, понятно?.. Никуда от себя не отпущу... Мне никаких других не надо, слышишь?! Никого больше!.. Одну лишь тебя, Ирида, понимаешь ты, наконец?!- он говорил и говорил, и каждое его слово звучало всё громче и громче. И всё равно он не успел сказать главного - его слова заглушил плач Тирона.

– Пустите!- в глазах Ириды стояли слёзы, но расплакаться она не смогла; чувствуя, как ослабла хватка Кэйдара, освободилась лёгким движением, бросилась к кроватке, подхватила на руки ребёнка, отвернулась, заходила с ним по комнате. В сторону Кэйдара не глядела, не знала, чтом он там делает, но выдохнула с облегчением, когда услышала, как он вышел. Так и не сказал ничего больше.

Пламя в чашах качнулось, и испуг на сердце долго таял, а больше ничего не оста-лось, что бы говорило о его визите.

* * *

После этого раза он долго не появлялся, десять дней его Ирида в глаза не видела. Долгий срок, ничего не скажешь. Но она не переживала, напротив: занималась сы-ном, тайно надеясь, что Кэйдар наконец-то оставил их в покое.

Бывали, конечно, моменты, когда Ирида вспоминала своего хозяина, все те слова, которые он бросал ей в лицо, вспоминала и испуганно поёживалась. Пьяный, чего с него возьмёшь...

Кэйдар объявился неожиданно, так, как он всегда это делал: незаметно и как раз тогда, когда его совсем не ждёшь.

Ирида только Тирона покормила, паттий остался застёгнутым всего на одну пряж-ку. Сидела на краю ложа, пела свою любимую детскую песенку, пела, едва слышно, укачивая мальчика.

– Зачем ты поёшь ему на виэлийском?

Ирида на ноги вскочила - Кэйдар, стоявший у порога, прошёл и сел как раз на то место, где она только что сидела.

– Он будет править моим народом, он - аэл!

– Тирон и мой сын, значит, виэл наполовину,- возразила осторожно Ирида. Она глядела на Кэйдара, в его спокойное, чуть нахмуренное лицо, и гадала: чего он хочет на этот раз? Чего от него ждать?

– Думаешь, всю жизнь с ним рядом будешь?- усмехнулся. Он, как всегда, был уве-рен в своих словах, как и во всём, что он делал. Такие неисправимы. Думают, что весь мир создан для их удобства.- Как только Тавиний достаточно подрастёт, я пере-дам его Велианасу на воспитание. Он будет лучшим воином, достойным венца Пра-вителя...

– Тавиний?- Ирида вопросительно приподняла брови.- Мой сын - Тирон, я сама назвала его так...

– Это варварское имя!- Кэйдар вытянул болезненно занывшую в лодыжке ногу. Боль возвращалась временами, про это Лил предупреждал; а с болью вернулось и раздражение. А ведь, пока шёл, твердил, как приказ: сохраняй спокойствие. В само-обладании твоя сила. Однако не выходит, не получается.- Ты давала имя не абы кому, а будущему Правителю. В таких делах полезно быть избирательным...

– Я назвала его так в честь своего отца. Тирон будет таким же: сильным, отважным, любимым всеми мужем...- Ирида приподняла мальчика на вытянутых руках, тот засмеялся, засучил ножками в тёплых носочках.- Его уважали все соседи... Он не был трусом...- сморгнув вставшие в глазах слёзы, Ирида отвернулась, переложила Тирона поудобнее. Кэйдар, наблюдая за ними обоими снизу, громко усмехнулся.

– Его больше нет, твоего отца... К чему тогда говорить о нём?

– Да, нет не только его, нет многих...

– А может, не стоит начинать всё сначала?- Кэйдар недовольно нахмурил брови.- Я уже столько раз слышал о себе, что я плохой, что я убил твоих близких, что я подло воспользовался твоей слабостью!.. Хватит об этом! Я пришёл проведать сына, а не ругаться!..- а потом неожиданно, без всякого перехода:- Дай мне его!

Ирида обернулась к нему, взглянула на требовательно вытянутые руки Кэйдара. Он несколько раз двинул пальцами, повторяя свой приказ.- Дай!

Она подчинилась неохотно, смотрела с тревогой на мальчика в его руках: не испу-гается ли чего? Не сделает ли Кэйдар ему больно? Хотя знала, что Тирон охотно идёт к нему на руки, что Кэйдар, как это ни удивительно, умеет обращаться с маленьким ребёнком.

– Ему сколько сейчас?

– Пять будет в последние дни месяца,- Ирида стояла босыми ногами на коврике, обхватив себя руками за плечи, будто мёрзла, не замечала даже, что застёжка на её платье расстёгнута, что левое плечо открыто совсем и видна верхняя часть груди.

– О!- Кэйдар негромко рассмеялся.- Сильным будет!- Тирон стиснул указательный палец на его руке крепко-крепко, со всей силы.- Смотри, как схватился!- Кэйдар со смехом вскинул голову, хотел поделиться своей радостью хоть с кем-нибудь, но, встретившись с холодно-враждебным взглядом Ириды, осёкся, добавил уже другим тоном:- Застегни паттий!