Рики Макарони и Тремагический Турнир

Как же он был рад их видеть! Оставались Артур, Эди и, да, Селена конечно же. Но те пока не появились в поле зрения. Сова Лео дремала в клетке; впрочем, она все равно не позволяла Рики гладить себя.

— Поезд открывают. Пора занимать места, — заметил практичный Лео, как только выяснил, почему у Рики Моргана, и высказал свои соображения по данному поводу.

— Вот Артур! – указал Рики. Одновременно просигналил первый гудок.

Артур Уизли явился не один. Позади шагали трое рыжих первогодков, очевидно, кузины и кузен Артура, а сопровождала их бесподобная дама, запахнутая в мантию, абсолютно неумытая, непричесанная и более отрешенная, чем в прошлую встречу с Рики и компанией, поскольку зевала она беспрестанно. Госпожа Луна Уизли, тетка Артура, была оригинальной особой, что считалось нормой в семье Уизли, и внушала Рики почтение, поскольку не стеснялась производить странное впечатление и работала в Отделе магических происшествий и катастроф Министерства Магии.

Артур подошел к ним, лишь предварительно отвязавшись от семейства, что Рики было немного жаль.

— Ну, привет! Садимся?

— Эди нет, — указал Дик. Рики кольнуло.

— Вижу, Уизли в «Хогвартсе» прибавится, — отметил Лео, пожимая руку гриффиндорца.

— Уизли в «Хогвартсе» никогда не переведутся, — гордо произнес Артур. Моргана позволила ему себя погладить.

— Это точно, — согласился Лео.

Ввиду своей многочисленности компания без труда заняла отдельное купе. Вспомнив родственные обязательства, Артур тут же вышел проверить, как устроились его кузины и кузен. Прозвучал второй гудок; затем третий. Но Рики так и не заметил, чтобы Эди садился в поезд; впрочем, во время собственной посадки мог и упустить.

Наконец последний гудок известил, что время отправляться, и состав, дернувшись, начал плавно набирать скорость.

«Все-таки сундуки – на редкость неудобная тара», — думал Рики, с беспокойством поглядывая на багажную полку. Вещи пятерых занимали слишком много места и к тому же при хорошем рывке гарантировали травмы. Оставался только его сундук, который Лео вот сейчас палочкой должен был водрузить наверх к остальным с помощью заклинания левитации.

— Так, где шедевры твоей кузины? – вместо этого спросил Лео.

Рики же успел забыть об этом поручении, но Дик, сразу же выжидательно повернувшийся к нему, и Ральф, барабанящий пальцами по стеклу, не отрывая глаз от сундука, ясно, не забыли. Рики вспомнил, что именно ему предстоит предъявить, а также все пояснения Анхелики, и внутри колыхнулось некоторое смущение. Впрочем, такая ерунда не остановила бы его, благо выбирать все равно не из чего ввиду отсутствия конкуренции, а для сравнения, из символики «Хогвартса» относительно натурально выглядел только барсук, да и то не настолько, чтоб спутать его с оригиналом; а лев и змея точно были ранним детским творчеством основателей «Гриффиндора» и «Слизерина». Однако Рики вдруг уперся, зная, что ни за что не откроет крышку при таком составе, и принялся плести всякую чушь, отнекиваясь то из скромности, то что пока не надо, а не подождать ли до школы и все в таком духе, и непременно довел бы гриффиндорцев до белого каления. По счастью, Артур вернулся нескоро и большую часть белиберды пропустил, так что до белого каления дошел только Ральф.

— Если все творцы так выпендриваются, то их надо топить, и дело с концом, — в итоге высказался Дик.

— Показывай! – беспечно потребовал Артур.

— Нет, пока Эдгар где-то шатается, — стоило так сказать, Рики вновь удивился себе – чего проще было заявить это с самого начала, а не пудрить друзьям мозги. Те, даже заведенные, немедленно согласились с законностью такой аргументации.

— Я пойду, поищу, — вызвался Рики, кидаясь к двери почти бегом. Уже из коридора он обернулся и, в попытке загладить суетливость, обратился к Артуру: — Ты не представишь, кстати, нам своих родственников?

— Зачем? Тут все… А, да, ты же их не знаешь? – вспомнил Артур.

— Рики не имеет такого счастья, — меланхольно вздохнул Дик.

Лео и Ральф философски уставились в пол, закатывая глаза. В немногочисленной среде колдунов все знали друг друга.

— И если встретишь Селену Олливандер, пусть она тоже придет, а то я не уверен в своем эстетическом вкусе, — сказал Дик, Лео кивком поддержал это предложение, а вот Ральф недоуменно вскинулся.

Предоставляя им самим объясняться в необходимости Селены, Рики закрыл дверь, специально не слишком быстро. Упорядочить мысли было легко, не то, что объяснить чувства! Только что его охватил суеверный страх, почти уверенность: если он откроет сундук без Эди, столько их и останется. Что за бред, и откуда изнутри ползет эта фаталистическая предопределенность, что Эдгар Боунс должен погибнуть?!

Немного успокаивало то бесспорное ощущение, что при этом он имел в виду другого человека, которого сам никогда не знал. Рассказ о родственнике Эди и страх друга что-то расшевелили в нем. Да кто же он такой, в самом деле? Откуда он знает разные разности, и почему столько всего с ним и вокруг него происходит?

В покинутом купе голоса приблизились; возможно, кто-то из друзей собирался выйти, а он все еще здесь торчит. Оставив пока свои тревоги и возвращаясь к насущным делам, Рики избрал направление в сторону локомотива. Учитывая, что их вагон был третий от конца, он логично заключил, что вероятность найти Эди впереди намного выше, и поспешил покинуть свой вагон.

В первом же купе он наткнулся на Генри Флинта, который похвастался шикарной рыжей совой и долго благодарил Рики за то, что он любезно взял на себя возню с кошкой. Хозяин изъявил готовность забрать Моргану в любое время, но Рики заверил, что пока не стоит, поскольку она спит и никому не мешает. Об Эдгаре Генри ничего не знал, зато проинформировал, что Тиффани ушла к Доре Нотт в последний вагон, а через купе разместился сам Френк Эйвери, и «не ходи ты к нему, пожалуйста, еще успеете сцепиться, год длинный». Рики внял просьбе и не стал туда заглядывать, справедливо полагая, что Эди в такой компании можно не искать.

Одна из закрытых дверей посередине поезда скользнула в сторону прямо перед его носом, и он едва не столкнулся с круглолицей золотоволосой девочкой, которая, выходя, оглядывалась назад. Он остановил ее, ухватив руками за локти.

— О, Рики, — приветливо улыбнулась Селена Олливандер и поправила длинные пряди. Она с явной поспешностью задвинула дверь, отгораживаясь от любопытных подружек. Это лето изменило ее, сделало выше и стройнее, и как всегда никакого загара. Она уже надела школьную форму; Рики только в первую встречу доводилось видеть ее в другой, обычной одежде.

— Как провел каникулы? Без происшествий? – спросила она.

— Прекрасно, спасибо. Ты не видела Эдгара? – выпалил он и спохватился: вот не мог сначала поинтересоваться ее делами, вечно он так.

— Да. Они с сестрой опаздывали, но успели. Он где-то впереди с подругой Лауры, Сью–Эллен, — сказала Селена.

У Рики не было оснований ждать чего-то другого. Но дышать стало легче.

— Спасибо. А как ты? Чем занималась? Ну, после письма? – уточнил он, спохватившись, поскольку знал о ее каникулах все.

— Да так. Ездила к сестре. И еще, ты знаешь, дед проверял такое сочетание – дикая слива и струны души дракона.

Рики мало что понимал в сборке палочек – фамильном ремесле Олливандеров, но спросил с искренним интересом.

— И что?

— Не получилось, — вздохнула Селена. – Вообще никто не применяет плодоносящие деревья для палочек. Только твоя почему-то получилась, и с тех пор дед увлекся экспериментами.

История с палочкой, в которой Селена сыграла не последнюю роль, увела бы их далеко.