Рим. Новый Порядок. Том 1

Отец задумчиво вздохнул.

— Если представить это как заботу о солдатах и общую меру повышения порядка, то, возможно, получится. Легионеры действительно должны иметь уверенность, что их голоса могут быть услышаны. — Он кивнул, соглашаясь с самим собой. — Я тоже считаю опасным полностью зависеть от легионов. Они необходимы, но их влияние на Императора нужно держать под контролем.

Я молча согласился. Что же. Жалобы легионеров могут вскрыть разное. Как минимум командующие не будут так смелы в своих высказываниях. Возможно немного коррупцию сократит заодно.

***

929(176) начало сентября, Карнунт, Паннония

Наступило утро, когда наш лагерь начал оживать. Легионеры уже с рассветом занялись сборами. Лагерь, который долгое время был нашим домом, готовился к расформированию. Повсюду слышался гул голосов, бряцание снаряжения и тяжёлый скрип колес повозок, которые загружали припасами и трофеями.

Все знали, что нас ждёт триумф — величайшая честь для любого полководца и легиона. Но даже в предвкушении праздника дисциплина не нарушалась. Центурионы зорко следили за порядком, отдавали команды, проверяли ряды, чтобы всё прошло без сбоев.

Наша победа безусловна. Поэтому отец решил в организации триумфа сочетать традиционные элементы республиканского триумфа с имперским акцентом на личной славе императора и его семьи. Я тоже участвую.

Я вышел из своих покоев в префектуре лагеря и оглядел происходящее. Легионеры, закалённые в боях, выглядели торжественно и сосредоточенно. Их оружие было тщательно начищено, доспехи блестели, а знамена легионов развевались на утреннем ветру. Вид этого величественного зрелища наполнил меня гордостью.

Построение шло чётко. Каждый знал своё место в строю. Впереди шли ветераны, за ними следовали вспомогательные войска, потом обозы с трофеями, рабами и экзотическими диковинками, захваченными у врагов. Эти сокровища будут представлены в Риме как свидетельство нашего триумфа. Программа должна быть впечатляющей.

— Всё идёт по плану, — подошёл к нам легат Пертинакс, отдавая честь отцу. — Легионы выстроились, обозы готовы, единственное, что осталось — последняя проверка.

— Прекрасно, — ответил Марк Аврелий, оглядев выстроенные колонны. — Выдвигаемся к Риму!

Я заметил, что отец выглядел удовлетворённым. Всё шло гладко, и этот момент казался ему заслуженным итогом долгих лет войны. Окончание этой войны придало сил всем нам. Мы скинули тяжелое бремя что все это время давило на нас.

В лагере всё было упаковано. Палатки уже сложили, и единственным напоминанием о нашем пребывании остались укрепления. Они будут переданы небольшому гарнизону, который останется охранять пограничные территории.

Когда трубы возвестили о начале движения, я сел на свою постаревшую Буцелию рядом с отцом. Вообще-то уже перерос эту лошадку. Но так привык к ней, что не мог решится сменить ее.

Позади нас ехала повозка с матерью и сестрами. Мать наконец обрела здоровый блеск глаз. Как же я был рад видеть ее счастливой. Она с честью выполнила свой долг августины и жены, поддерживая отца в этой нелегкой войне. Теперь же наша семья сможет отдохнуть как в раннем детстве. У меня аж защемило в груди от нахлынувших воспоминаний.

Мы двинулись вслед за передовыми отрядами. Колонна двигалась слаженно, уверенно. Наконец, спустя долгие годы, мы шли домой.

Дорога к Риму займёт время, но каждый шаг к вечному городу был наполнен радостью и гордостью. Мы знали, что нас ждёт: ликующие толпы, лавровые венки, триумфальная арка, которая станет новым символом нашей победы. Но самое главное — это уверенность, что мы возвращаемся, оставив за собой порядок и мир.

Рим уже готовился встречать своих героев. А мы, римляне, верные сыны Отечества, возвращались в любимый Город, чтобы увековечить нашу славу.

Глава 18

929(176) 3 декабря, Рим, Палатиум

Наконец, сегодня проснулся в своей кровати в Палатиуме. Чувство дома, утраченного на годы, переполняло меня. Сколько же времени меня не было! Увидев издалека Город, невольно почувствовал щемящую горечь в груди. Я влюбился в этот город, и это навсегда. Всё, что я делаю, я делаю ради него. Я отправился на войну ради тебя, Рим! И хотя мало что успел сделать лично, но я учился. Учился ради твоей славы, чтобы быть достойным титула Императора.

Я подарил миру числа, и это вознесло величие Рима ещё выше. Я произнёс своё Слово, добавив вечности Городу. Вечность — не просто в его возрасте, ведь есть города и постарше. И не потому, что он столица Империи, ибо существуют иные империи. Но вечность Рима я вложил в восприятие людьми на сакральном уровне. Как сердце вечной Империи.

Возвращаясь, я видел, ради чего страдал и трудился. Это приносило мне покой и умиротворение. Вновь подтвердил для себя главную цель своей жизни: ради чего всё это делаю.

Наше возвращение чествовала вся Италия с момента, как мы пересекли границу. В городах нас встречали с радостью, устраивали небольшие церемонии. Люди искренне радовались окончанию войны. Война для всех была бременем, и победа принесла облегчение, надежду на мирную жизнь, на улучшение быта, на снижение налогов. Я видел эту надежду в глазах ремесленников, лавочников, простых граждан и знатных семей.

Поход, церемонии, а также приготовления к триумфу в Риме, распоряжения, обсуждения, выбор украшений, одежд, программы шествия, множество деталей — всё это впилось в мою голову, вызывая мигрени, которые лишь этим утром отступили, когда я проснулся в лучшей кровати в мире.

За обедом мы собрались всей семьёй, как в старые времена. От этого осознания вновь защемило сердце. Такие моменты особенно ценны после тягот войны. Неважно рубил ли врагов в первой линии, или стоял наблюдателем около генералов, война оставляет след в душе. Марс всегда берёт своё, будь то победа или поражение, оставляя взамен свою печать.

— Сегодня нужно сходить в Сенат, утвердить дату триумфа, — сказал отец за столом.

Я неспешно смаковал вкуснейшие оливы из Африки, запивая виноградным соком. Несмотря на то, что я уже взрослый, тяги к вину у меня так и не появилось.

— Думаю, сенаторы не будут препятствовать, — заметила мать.

— Согласен, — усмехнулся Марк, — скорее, это формальность для соблюдения уважения.

Я молча кивнул. Сенат должен знать своё место. Я не против демократии, но против Сената, который стал выражать только интересы сенаторов. SPQR, говорите? Но войну и защиту Империи тащим мы, Императорская власть. Пусть радуются, что их виллы не горят от рук обезумевших варваров.

Часто задумывался, какая роль отводится Сенату в новой идеологии? Пока это видится как совещательный орган, чья поддержка нужна. Их влияние уменьшается, но они ещё полезны. Меня беспокоит, что сенаторы это понимают. Они не дураки. Как они отреагируют, когда их роль станет очевидной? Юлий Цезарь постоянно напоминает мне о своей судьбе. Нужно быть осторожным и решительным: отрезать интересы Сената от общества, чтобы их никто не поддержал. Только это удержит их от глупостей.