Римский орел
Шрифт:
– Был - и нет, - отрезал мулат и скривился.– Твое дело - не рыпаться и язык за зубами держать. Особенно с Ляном. Лян болтунов не любит.
– Я заметил, - сдержанно произнес Геннадий, а про себя подумал: попадись ему этот Лян без своего пистолета, один на один... Уж они бы поговорили.
Глава тринадцатая
СЕКРЕТНАЯ БАЗА
Снаружи бухнул выстрел. И тут же трещотками, взахлеб залаяли автоматы. На полминуты грохот стрельбы заглушил все прочие звуки. Потом пальба смолкла, и стали слышны плач и жалобные крики.
– Сидеть!– скомандовал мулат,
Снаружи заговорили по-испански. Кто-то повелительно гаркнул. Черепанов поднялся, выглянул в окошко.
– Сидеть!– приказал мулат.
– Да пошел ты в жопу, - пробормотал Геннадий.
К вертолету двигалась цепочка местных: детей, женщин, мужчин. У некоторых руки были связаны. Молодчики Ляна - по обе стороны...
Мулат схватил Черепанова за руку, потянул книзу. Геннадий перехватил его руку, сжал... Физиономия мулата перекосилась.
Когда Геннадий еще не был летчиком, а всего лишь подающим большие надежды спортсменом, в силовую часть их подготовки входили упражнения с брезентом. То есть вдоль стены зала вешался брезент, и будущие чемпионы, хватаясь руками за ткань, лазали по нему, как мухи по стенке. Очень полезное упражнение. Одно из многих полезных упражнений. И с тех пор если уж Геннадий брал кого-то за руку или еще за что-нибудь по-настоящему, то это производило нужное впечатление.
– Не нервничай, - спокойно произнес Черепанов, ослабив хватку.– Я просто посмотрел.
– Я тебе добра желаю, - обиженно проворчал мулат, растирая запястье.
– Спасибо, Сэм.– Черепанов не собирался ссориться с этим парнем. В конце концов, тот его выручил. Кабы не он, Геннадия уже доедали бы крабы.
В соседнем отсеке шла погрузка. Туземцев загоняли наверх. Из-за переборки доносился детский плач, перемежаемый бодрыми командами "погонщиков".
Спустя некоторое время в пассажирский отсек ввалилось полдюжины бандюков-"коммандос". Очень довольных. Старший из них, бычара с крохотными черными усиками и следом ожога на пол щеки, что-то сказал по-испански. Сэм ответил. Потом покосился на Черепанова и продемонстрировал запястье, на котором остался след от хватки Геннадия.
"Обожженный" кивнул, а остальные "амигос" одобрительно защелкали.
– Говорит, ты такой здоровый, - пояснил Сэм.– Панчо говорит: сразу видно - русский.
Черепанов ухмыльнулся. Он знал, что в маечке смотрится достаточно весомо. В отличие от многих бывших спортсменов, Геннадий тщательно следил за тем, чтобы поддерживать себя в форме. Профессия летуна требовала идеального здоровья. Тем более он уже тогда целил на самый верх, за пределы воздушной стихии. А там требования еще выше...
Вертолет рвануло, дернуло, мотнуло в сторону. В грузовом завизжали. Практически пустая машина пошла вверх так, словно поднималась с предельной загрузкой.
"Любитель", - пренебрежительно подумал Черепанов о пилоте. Вспомнилось, как взлетают настоящие боевые вертолетчики. Резко, низко, под острым углом к горизонту, чтоб затаившийся вражина не влепил подарочек на взлете...
И тут Геннадия пробила тоска. Остро захотелось неба.
Не так, как сейчас: грузом в неуклюжей машине, а чтобы ходил в руках теплый чуткий штурвал, чтобы заворачивалось вокруг пространство...Молодчики гомонили по-испански, перекрикивая рев двигателей. Оружие они держали между колен, беспечно. Черепанов мог бы легко дотянуться до ближайшего автомата...
И что дальше? Даже если он сумеет положить всех в отсеке?
Летели недолго. Может, с полчаса. Потом вертолет ухнул вниз так, что уши заложило, завис, опять нырнул - и сел. Вернее, плюхнулся.
"Коммандос" полезли в грузовой отсек. Меченый Панчо мимоходом звонко хлопнул Черепанова по плечу, изрек что-то одобрительное.
Минут через пять поднялся и Сэм:
– Пошли!
Это была узкая долина, к удивлению Черепанова, "оборудованная" самой настоящей взлетной полосой. В дальнем конце ее имелся прикрытый камуфляжными сетками ангар. За ангаром, под деревьями, одноэтажные бараки.
Индейцы из поселка сбились в кучу, жались друг к другу. В основном молодежь и подростки. Несколько взрослых мужчин со связанными руками и окровавленными физиономиями.
Из кабины вертолета спустился Лян. Вернее, спрыгнул. С четырехметровой высоты. Отлично спрыгнул, мягко. Черепанов оценил. Сам бы он так не смог, хотя прыжковый опыт и навыки имел изрядные. Оценил и отметил: опасный мужик. Очень опасный.
Азиат подошел к кучке аборигенов, что-то сказал своим, и индейцев погнали к баракам. Геннадий профессионально отметил, что с воздуха поселок прикрыт идеально. Да и полоса тоже неплохо замаскирована. Во всю длину ее выложена полоса мелких и крупных камней, между которыми проложили тусклую металлизированную ткань. Но это снизу видно, что тряпка, а сверху наверняка покажется, что ручеек. И на солнышке блестит. Да уж, такое не лох придумал. Но возникает вопрос: зачем? Лян жестом поманил их к себе:
– Как тебя зовут, русский летчик? Кто ты и как сюда попал?
– Геннадий Черепанов. Летчик-испытатель, - лаконично ответил Геннадий.– Демонстрировал модель на столичной ярмарке. Были неполадки с системой. Катапультировался. Попал к местным...– подумал, не пошутить ли по этому поводу? Нет не стоит. Физиономия китайца не располагала к шуткам.– Теперь у вас. Это все.
– Какой самолет ты пилотировал?
– МиГ-двадцать пятый.
Азиат кивнул:
– Военный летчик?
– Да.
Не было смысла скрывать то, что очевидно.
– Сейчас где служишь?
– Нигде. У нас сокращение штатов.– Черепанов криво усмехнулся.
Вспомнился анекдот советских времен.
На совещании в генштабе:
"Товарищи офицеры. Главный вопрос сегодняшнего совещания - сокращение штатов. Вопросы есть? Предложения? Так, если других предложений нет, начнем с Канзаса..."
Нынче все реализовалось с точностью до наоборот.
Зато вот у боевого офицера самой что ни на есть закрытой категории во время отпуска появилась возможность подкалымить в западном полушарии. Вот и подзаработал.... Нет, правильно их при совке за бугор не пускали.