Римский орел

– Ты прав, - сказал кентурион.
– Я тоже не люблю быть вторым, но иногда приходится.

С этими словами он ухватил неудавшегося отца будущего завоевателя и скинул его с алтаря.

– Пригляди тут, - бросил он Геннадию, занимая место юного квемана. Не бойся, детка, папа Гонорий умеет делать таких солдатиков, что твоему сопляку и не снилось.

В сарае нашлась пара круглых щитов. Остальное они содрали с убитых. В живых оставили только перепуганную бедняжку ("Дал бы тебе пару динариев, да твои соплеменники все вытрясли", - сказал ей на прощание Гонорий) и ее "жениха". Последнего - исключительно по настоянию Черепанова. Кентурион собирался прирезать сопляка.

Снаружи чувствовалось шевеление, но войти никто не решался, хотя ворота и не были заперты.

Плавт взял золотой кувшин с четвертого алтаря, понюхал, пригубил:

– Ба! Череп, хочешь молока?

Черепанов был занят: пытался поджечь смоченную маслом тряпку с помощью кремня и кресала.

– До утра провозишься!
– Римлянин отобрал у него инструмент и в два счета добыл огонь. Возможно, он не стал бы помогать, если бы знал, что собирается делать Геннадий.

Пока римлянин набивал мешки добычей и найденной жратвой, подполковник довел дело до конца.

– Эй! Ты что!
– заорал кентурион, когда увидел, что его новый друг поджигает квеманских идолов.
– Они же отомстят!

– Спокойно, - отозвался подполковник.
– С местью разберемся! Зато как красиво горит.

Плавт пожал плечами и обломил древко копья, оставив кусок в две ладони длиной и превратив оружие в подобие короткого меча.

– Так привычней, - пояснил он.
– А теперь - вперед!

Закинув мешки за спину, друзья подхватили щиты и бросились к воротам.

Створки они распахнули разом.

– Бар-pa!
– страшно заревел римский кентурион, огромными прыжками устремляясь по склону.

– Ур-ра!
– вторил ему летчик-космонавт Черепанов, не отстававший ни на шаг.

Народ, столпившийся у подножия холма, порскнул в стороны: два зверовидных воина на фоне пылающих богов (дерево, пропитанное маслом, горит отменно!) - зрелище не для слабонервных. Наверняка никто из квеманов и не вспомнил, что на их стороне двадцатикратный численный перевес. Каждый думал: как бы унести ноги.

На пути чужеземцев оказался один-единственный квеманский молодец, который от страха впал в ступор.

Кентурион сшиб его щитом, перепрыгнул через тело и побежал дальше. К лодкам.

На берегу их оказалось аж пять. Пока Черепанов спихивал одну на воду, Плавт ловко продырявил днища остальным.

Через минуту они были уже в ста метрах от берега.

Вопли осиротевших квеманов разносились над водой.

– Не забудь, - напомнил Плавт, налегая на свое весло.
– Ты обещал отвести от нас гнев варварских богов.

– С богами я разберусь, - заверил подполковник.
– Меня больше люди беспокоят.

– С людьми разберусь я, - заявил кентурион.
– Второй раз меня эти пожиратели желудей не возьмут, это точно!

Друзья переглянулись, ухмыльнулись и еще энергичнее налегли на весла.

Над покинутым островом поднимался жирный черный дым.

Глава седьмая,

В КОТОРОЙ ВОПЛОЩАЕТСЯ В ЖИЗНЬ СТАРИННАЯ РИМСКАЯ ПОСЛОВИЦА

– И куда мы теперь, друг Череп?

– спросил Плавт, останавливаясь у развилки.

– Меня зовут Геннадий, - напомнил Черепанов.

– Хорошее имя, - отозвался кентурион.
– Эллинское. Означает: благородный. Верно? Но ведь ты не эллин. Кто дал тебе такое имя, варвар?

– Родители. Тебе что-то не по вкусу, Гонорий?

Спору нет, этот римлянин - крутой парень. Но именно таким крутым парням надо время от времени напоминать, с кем они имеют дело.

Секунд десять Черепанов и Плавт играли в "кто кого переглядит".

Римлянин первым отвел глаза, засмеялся:

– Все в порядке, Геннадий. Хорошее имя. И ты тоже хорош. Так куда бы ты хотел направиться?

– Туда, откуда меня увели.

– Что за место? Твоя родина?
– Римлянин был заинтересован.

– Нет. Селение. Примерно в двадцати переходах отсюда. Там остался мой друг, и я беспокоюсь, как бы с ним не случилось худого.

– Как называется это место?

Черепанов пожал плечами:

– Понятия не имею. Мы... прибыли издалека. В общем, случайно. И даже толком языка здешнего не знали.

– Случайно?
– Кентурион одарил Геннадия долгим взглядом, приподнял бровь. Но понял, что его товарищ не склонен давать объяснения.

– Твой друг похож на тебя?
– спросил римлянин.

– Отчасти.

– Вряд ли он пропадет, - уверенно произнес кентурион.
– Не думай об этом. Ты не можешь ничего сделать. Сейчас. Поэтому мы пойдем туда, куда хочу идти я. А я хочу вернуться домой.

– В Иллирию?
– Черепанов помнил, в какой из римских провинций родился его товарищ.

– Дом легионера - его легион. Но для начала нужно выйти к границам империи. Это - там.
– Кентурион махнул рукой.
– Пойдем со мной, Череп. Мой легат [Легат - военный или гражданский чиновник высокого ранга. В данном случае - командир легиона.] Максимин - великий человек. Понравишься ему поможет отыскать твоего друга. Он знает варваров, и они знают его. Думаю, твой земляк не останется незамеченным среди варваров, если он и впрямь похож на тебя.

– Пожалуй, - согласился Черепанов.

"Уж Леха-то, с его темпераментом и с охапкой артефактов двадцать первого века, внимание на себя наверняка обратит, - подумал подполковник. Лишь бы только не грохнули его из-за этого темперамента и ценного имущества".

Но римлянин прав: Геннадий не в состоянии помочь Алексею. Даже дороги в тот поселок не отыщет - заплутает в здешних чащах и болотах.

– Я пойду с тобой. Куда?

– На юг.
– Кентурион вскинул на плечо мешок и решительно двинулся по левой тропинке.

Геннадий последовал за ним. В конце концов, он с самого начала собирался добраться до Рима. Даже Леху в этом убедил. И решительный кентурион - именно тот человек, которого стоит иметь рядом, когда оказываешься в чужой стране. С первого взгляда видно, что Плавт - из тех, на кого можно положиться. Из тех, у кого на лбу написано: "Хочешь со мной поссориться? Давай! Увидишь, что будет!"