Рискованное приключение

Моментальный снимок. Макс, Анна, Кертис и Битси стояли в ряд, обнимая друг друга за талию, и улыбались в камеру. Даже Кертис выглядел расслабленным и спокойным. Лучшие друзья, весело проводящие время на свежем воздухе, на пикнике или барбекю.

В центре стояла большая фотография. Более официальная. Свадьба Макса и Анны. Макс в смокинге, Анна в простом белом платье, которое смотрелось на ней изумительно, с вплетенными в длинные волосы маргаритками, которые выглядели изысканным украшением. Макс и Анна были изображены в полный рост на улице, за ними виднелась река. Они стояли лицом друг к другу, Макс наклонился вперед, а Анна откинула голову. Они обнимались и улыбались так широко, что это было видно даже в профиль. Счастливые. Исключительно счастливые. Оба выглядели молодыми, наверное, лет на двадцать. Перед ними лежала жизнь, полная любви и волшебства.

Но именно последняя фотография завладела моим сердцем, вернув коготь, что терзал меня изнутри. Крупный план. Макс обнимает Анну за плечи. Она положила голову ему на плечо. Оба смотрят в камеру и смеются, явно влюбленные и безумно счастливые.

За их спинами был утес Макса.

Что-то застряло у меня в горле, а глаза едва не вылезли из орбит, и я с неожиданным отчаянием пошла вдоль полок, снова рассматривая прочие фотографии.

Ни Анны, ни Макса.

Вернувшись к почетной полке, я посмотрела на маленький снимок. Битси, молодая, стоящая на ногах, улыбающаяся. Одной рукой она обнимала Кертиса, а другой Анну.

Снова к остальным полкам. Битси в инвалидной коляске, ни Анны, ни Макса.

— О Боже, — выдохнула я, догадавшись.

Фраза Минди о том, что Макс никогда не забудет, что значит визит полиции. Неистовая клятва Макса умереть, защищая того, кого любишь. Кертис, Битси, Анна и Макс, обнявшиеся, счастливые, лучшие друзья. А теперь Макс оказался одним из первых подозреваемых, допрошенных в связи с убийством Кертиса.

Произошло что-то, из-за чего Битси попала в инвалидную коляску, а Анна ушла навсегда. И я уверена, что это каким-то образом связано с Кертисом Доддом.

На ум пришел недавний разговор с Максом в его джипе и поразил меня, выжигая, словно удар молнии.

«У тебя когда-нибудь было лучше?» — спросил меня Макс.

«Нет», — ответила я.

А он пробормотал: «Да».

Его «да» не значило, что он чувствует то же самое. Он не соглашался с тем, что у него не было ничего лучше. Он просто знал, что у меня не было.

Потому что у него было. Он был женат на ней. Веселая, прекрасная, навечно молодая Анна со светлыми волосами и способностью заставить даже маргаритки выглядеть утонченно.

И он ничего мне не сказал. Ни слова.

Все это время он заставлял меня раскрыться, а сам ничего не рассказал. Он говорил об отце, о сестре, о матери, о своей земле, но ни слова не сказал о том, что был женат на своей самой большой любви и она умерла.

Это, черт побери, слишком важная часть истории, чтобы о ней умалчивать.

Я услышала приближающиеся голоса и быстро пересекла комнату, сделав вид, что изучаю панораму за окном. Я стояла спиной ко входу и смотрела в окно, но ничего не видела. Сердце билось неровно, а ком в горле так и не прошел.

Конечно, только я могла найти потрясающе красивого мужчину с великолепными волосами, привлекательным голосом, способностью выразить свою привязанность так, что ты чувствуешь заботу, со склонностью к защите, отчего ты чувствуешь себя в безопасности, и наконец с мертвой женой, которая была любовью его жизни.

Значит, мне уже никогда не быть ею. Мне никогда не стать самой большой любовью Холдена Максвелла.

Однако, если мы решим попробовать, как хочет Макс, то с каждой секундой становилось яснее, что он может стать любовью моей жизни.

— Прости, Нина, — окликнула меня Битси, и я сглотнула ком в горле, выдавила улыбку и повернулась к ней. — Это заняло больше времени, чем я думала.

— Все в порядке, — сказала я, как можно радостнее, но мой голос прозвучал высоко и фальшиво. Чтобы скрыть это, я продолжила: — Из твоего окна красивый вид.

Битси подъехала ближе и посмотрела в окно.

— Да, — сказала она, словно не до конца убежденная в этом, потом посмотрела на меня и улыбнулась своей несколько печальной, но искренней улыбкой. — У Макса лучше.

Я кивнула, потому что она сказала правду.

— Давай покончим с этим, — объявил Макс, и я вздрогнула, услышав его хриплый голос. Мои глаза метнулись к нему.

Макс посмотрел на Битси и спросил:

— Хочешь я загружу коляску с электроприводом?

— Нет, сегодня я полна энергии и не собираюсь далеко. Этой хватит, — ответила Битси, выезжая обратно в холл. — Я только возьму пальто, и поедем.

Я облизала губы и, не отрыва взгляда от пола, направилась к входной двери.

— Герцогиня, — окликнул Макс, когда я проходила мимо него.

Я остановилась и посмотрела на него, стараясь не выдать своих чувств.

— Да? — спросила я.

Макс склонил голову набок, внимательно глядя на меня, и спросил:

— Ты в порядке?

— Все хорошо, — солгала я, вдруг испытав ненависть, нет, даже отвращение, к тому, что, зная меня всего неделю, он с такой легкостью может чувствовать мое настроение.

— Милая, — мягко сказал Макс, не поверив мне.

— Все хорошо, — повторила я, но он подошел ближе и зацепил пальцем шлевку на моих джинсах, успешно и даже нежно остановив мое движение к двери.

— Нина, — сказал он, и я подняла глаза, желая, чтобы мне не нравился его палец в моей шлевке. — Она привыкла. Она уже давно приспособилась.

— К чему? — спросила я.

— К инвалидной коляске.

Я моргнула, догадавшись, что Макс решил, будто мое настроение изменилось оттого, что Битси напомнила мне о Чарли. Уже не раз я убеждалась в этой способности Макса быть чутким и неожиданно возненавидела и ее тоже.

— Хорошо, — пробормотала я, отпрянула от него и пошла к двери, которую уже открывала одетая в пальто Битси.

— Господи, как же хорошо поехать куда-нибудь не в этом дурацком фургоне, — заметила Битси и посмотрела на меня, объяснив горечь в своих словах. — Мне нравится «Чероки».

— Тогда ты должна сесть впереди, — сказала я, воспользовавшись этим поводом, чтобы не сидеть рядом с Максом, даже в его машине. Мне нужно побыть на расстоянии, подумать, осознать то, что я узнала в доме Битси, и решить, что это значит для меня.

— О, все в порядке... — начала Битси.

— Я настаиваю.

— Правда...