Ривер

Как правило, Танатоса не мог напугать ни один демон, но Призрак, раз за разом доказывал своё превосходство, и к тому же принял сына Тана.

Татуировка скорпиона на шее извивалась, он хвостом ужалил Тана несколько раз в ярёмную вену, но затем успокоился и, в конце концов, души снова растаяли в его броне.

– Это правда, - настаивал Ривер.
– Она искала вас, когда вы были ещё младенцами. Пав, она стала Наблюдателем и тайно манипулировала событиями. Когда сломали Печать Ресефа, она претворилась, что помогает Мору, а на самом деле делала всё, чтобы предотвратить апокалипсис.

Арес нахмурился.

– Так это она сделала так, чтобы Эгида отправила Реган соблазнить Танатоса. Она знала, что ребёнок был ключом взлома Печати Танатоса.

Танатос зарычал, и снова появились души. В этот раз Призрак лишь кинул на него грозный взгляд и души снова исчезли.

– А ещё она знала, что только этот ребёнок может остановить апокалипсис, - настаивал Ривер.
– Это был риск, но она сделала так, чтобы вы нашли способ остановить апокалипсис и спасли твоего сына.

– Но она мучила тебя. И я...
– От тоски выражение лица Ресефа потемнело.
– Она... и я...

– Эй, - тихо произнёс Ривер.
– Мы через это прошли.
– Он надел штаны и двинулся к Ресефу, который побледнел от воспоминания о том, что он и Харвестер сделали Риверу.
– Ты не был собой, а у неё не было выбора. Ей приказывал Рафаэль. И поверь, она могла причинить мне гораздо большую боль.
– Ривер надел рубашку.
– Я не прошу тебя понять. Пока. Но я прошу дать ей шанс.

– Она для тебя много значит, да?
– спросил Ресеф.

– Больше, чем вы считаете.
– Ривер подозревал, что больше, чем он знал. У него сложилось ощущение, что они открыли бы множество слоёв их отношений, если бы он восстановил всю память.
– И где же она?
– Арес и Танатос бросили на Ресефа вопросительный взгляд, и у Ривера понизилось кровяное давление.
– Где?

– Я оставил её с Рафаэлем, - пробормотал Ресеф.

С Рафаэлем? Вот дерьмо. Что он с ней сделал? Ривер оглянулся в поисках ботинок и обнаружил их у двери.

– Призрак, Тавин восстановился?
– Он на это надеялся. Бедный Семинус прошёл через ад в... аду. И Ривер умудрился напакостить ему ещё больше.

– Он в порядке. За исключением проблемы со змеёй. Я не надеюсь, что ты сможешь пролить на это свет, да?

– Не совсем.
– Ривер сунул ноги в ботинки и наклонился, чтобы зашнуровать их.
– Я понятия не имею что это. Посмотрим, что мне удастся разузнать.

Призрак кивнул.

– Я поручил это Идесс, и у меня есть кое-кто для консультации.

Вздохнув спокойно, Ривер выпрямился. Если за дело взялся Призрак, Тав в хороших руках.

– Мне нужно идти.
– Он направился к выходу из палатки, но остановился.
– Где Лимос?

Снова обмен взглядами.

– Дома, - тон Ареса сквозил редкой эмоцией, а внутренности Ривера сжались от воспоминания о том, что сказал Ревенант про несчастный случай.

Взгляд Танатоса был разбитым, пауза затянулась.

– Она потеряла ребёнка.

– Не потеряла, - прорычал Арес.
– Ребёнка уничтожили.

Сердце Ривера пропустило удар, печаль врезалась глубоко в грудь. "О, Лимос, мне так жаль". В горле так сильно сжалось, что каждый глоток воздуха проходил еле-еле и со свистом.

– Как?
– прохрипел он.

Танатос разразился ругательствами на нескольких древних языках.

– Наш новый небесный Наблюдатель сошла с ума. Стерва нас разгромила. Она даже убила одну адскую гончую Ареса.
– Он втянул воздух.
– Ребёнок не выжил. Мы рыщем по миру в поисках Лорелии, но, похоже, она спряталась за юбками архангелов.

Бешеная ярость и раскалённая добела ненависть пронзили Ривера с такой силой, какую он ощущал лишь однажды, когда узнал, что Веррин скрывала от него детей.

Харвестер пропала. Её, возможно, удерживают архангелы, пока не решили, что с ней сделать, а Наблюдатель, которую приставили следить за Лимос, причинила ей вред и убила внука Ривера.

– Мне нужно идти, - процедил Ривер.
– Клянусь, Лорелия заплатит за содеянное.

– Нет, Ривер, - обрушился на него хор голосов, которые он так хорошо знал.
– Это ты заплатишь за то, что сделал.

И внезапно он больше не стоял в палатке на парковке Центральной Больницы Преисподней.

Он оказался на вершине горы Мегиддо, окружённый архангелами. А в нескольких ярдах от него находилась Харвестер, её фигуристое тело было облачено в обтягивающее кожаное платье цвета слоновой кости, открывающее больше плоти, чем Риверу хотелось, чтобы кто-то видел, кроме него.

Её глаза были опущены.

Рука была переплетена с рукой Рафаэля.

Тело Харвестер обмякло под свинцовой печалью. Плохой знак.

Она как можно сильнее впилась ногтями в руку Рафаэля, надеясь причинить как можно больше боли, надеясь, что он испытает хоть маленькую долю того, что испытывала она.

Ублюдок лишь улыбался и наблюдал, как четыре архангела провели Ривера в центр ритуального круга, окроплённого кровью трёх верблюдов, которых искупали в святой воде.

Сердце Харвестер обливалось кровью, когда Ривера поставили на колени на жёсткую землю там, где свершилось много исторических событий.

Мегиддо было не только важным местом для людей, но и для ангелов. Здесь падших ангелов могли призвать на Небеса. Здесь ангелов переводили в более высокий ранг.

И здесь выносили наказания.

Ривера привели сюда явно не с целью повысить. Но какое ему могли назначить наказание? Улыбка Рафаэля становилась шире, и в голове Харвестер внезапно возникла ужасная мысль.

На горе Мегиддо также производили казни.

О Господи, нет.

– Ты обещал, что не убьёшь его, - прохрипела Харвестер.
– Ублюдок.

Дрожа от страха и гнева, она вырвала руку из руки Рафаэля и устремилась к Риверу, но двое Стражей - ангелы, обеспечивающие выполнение ангельских законов - схватили её за руки и притащили обратно.

– Отпустите её!
– Ривер вскочил на ноги, но четверо других Стражей снова опустили его на колени.

– Я обещал, что ты не уничтожишь его, - повторил Рафаэль.
– Но содеянное им не имеет прощения.
– Он провёл по её щеке с такой нежностью, которая не сочеталась с ужасным тоном.
– Успокойся. Ты делаешь ему только хуже.

Сукин сын. Харвестер было ненавистно, что он прав, ненавистно, что Ривер страдает из-за желания ей помочь. Сухо сглотнув, она напустила на себя безразличный вид, в котором поднаторела, будучи падшим ангелом, и вынудила себя оставаться на месте.