Ривер

* * *

Ривер резко пришёл в сознание, в голове грохотало, глаза были наполнены песком. Или стеклом. Он с усилием их раскрыл и сквозь щёлочки посмотрел на нависшее над ним лицо Призрака.

– Как себя чувствуешь?

Ривер прочистил горло, гадая, чего же оно так саднит.

– Как будто прошёл через промышленную мясорубку.
– Он нахмурился.
– Где я? Почему ты здесь? Почему я очнулся, а надо мной твоё лицо?

– Мы в Израиле. Я здесь, потому что меня прислала Харвестер. И ты видишь меня, потому что попал в серьёзные неприятности.

Харвестер. Верно. Она вернула себе крылья. Господи, спасибо. Она так лучилась, так радовалась, как и Ривер. Даже сквозь печаль, сердце Ривера радовалось за неё.

Ривер попытался встать, но когда череп начал грозить взорваться, решил, что полежать несколько минут на земле даже полезно. А затем вспомнил с болезненной ясностью, как его пригвоздили к земле и резко перехотел на ней находиться.

Он усилием воли принял сидячее положение, на этот раз, справившись с ужасным головокружением.

– У меня больше нет крыльев, да?

Ривер знал ответ, но нуждался в том, чтобы его услышать.

Глаза Призрака были печальны.

– Ривер, мне очень жаль.

Он стал падшим ангелом.

Снова.

Не важно, насколько он был готов к такому повороту событий. Чёрт, Ривер был готов к тому, что его уничтожат. Тем не менее, боль, которая выходила за пределы физической, сжимала как тиски.

Мгновение он позволил себе погрустить, а затем разрешил Призраку помочь поднять его на ноги, игнорируя боли, которые пронзали каждую клеточку в его теле. Он не мог - и не станет - зацикливаться на этом или сожалеть о произошедшем.

Целью всегда оставалось спасти Харвестер от вечности в пытках. Ривер пошёл бы на достижение этой цели, даже если бы прекрасно знал, что потеряет жизнь или крылья.

Что сделано, то сделано.

– Призрак, спасибо.
– Он пожал доктору руку.
– Знаю, обычно ты не берёшь работу на дом.

– Шутишь? Я только этим и занимаюсь.
– Призрак залез в сумку и вытащил для Ривера медицинскую форму взамен его вспоротой, как швейцарский сыр, мокрой из-за дождя, грязной и окровавленной одежды.
– Признаю, у меня есть скрытый мотив.

– Предлагаешь мне вернуться на старую работу?
– спросил Ривер, выбираясь из уничтоженной одежды.

Призрак робко пожал плечами.

– Я в отчаянии.

– Ух-ты.
– Ривер замолк на то время, что натягивал штаны.
– Ты действительно знаешь, как уговорить.

Призрак рассмеялся.

– И? Это "да"?

– Ага.
– Ривер устроил под футболкой ножны для клинков, ощущая потерю крыльев отдалённым, очень лёгким фантомом когда-то существовавших конечностей.
– Но сперва мне нужно немного времени.

Он вернулся в человеческий мир, но давно не имел с ним дело. У него не было возможности провести время с Всадниками, а Лимос сейчас была в приоритете.

И Харвестер... у него не было способа с ней связаться, но он должен попытаться. Его чувства изменились в тот момент, когда он узнал о ней правду, а за время, проведённое в Шеуле, лишь возросли.

Теперь, когда её не было рядом, в груди Ривера осталась дыра в том месте, где бился орган-призрак, вырванный, как и крылья из его плеч.

Ещё существовала проблема с надвигающейся войной между мирами. Войной, которая, если всё же вспыхнет, станет его ошибкой.

Призрак направился к Хэрроугейту, расположенному на южном краю плато Мегиддо, и Ривер последовал за ним.

– Вернёшься, когда будешь готов.

Они вошли в портал, и Призрак нажал символ кадуцея, ведущий в ЦБП. Когда появился приёмный покой больницы, Призрак вышел.

– Береги себя. В Шеуле волнения, но, думаю, ты и так об этом знаешь.

– Немного.
– Ривер подождал, когда портал закроется. Когда внутри стало темно, мерцали только шеулические символы и линии карты на стене, он нажал символ того Хэрроугейта, который располагался наиболее близко к домику на Гавайях Лимос.

Потерять способность перемещаться, по своему желанию, в любой уголок мира было одним из наиболее худших наказаний для тех, кого выгнали с Небес, и Ривер выругался, идя по песчаной дорожке к воротам дома Лимос.

У двери его встретил Эрик и удивил воодушевлёнными объятиями.

– Ривер, приятель, рад тебя видеть.
– Эрик отступил назад.
– Слышал, ты какое-то время провёл в Шеуле. Это правда, что ты спасал Харвестер? И что она была шпионкой на нашей стороне?

Ривер последовал за Эриком в оформленную в пляжном стиле гостиную. Лимос там отсутствовала.

– Да. Её восстановили в статусе ангела.

– Полагаю, это здорово.
– Эрик указал на книжный шкаф в виде каноэ, за которым располагалась кухня.
– Пива?

– Спасибо, но откажусь.

Ситуация требовала тонкостей и Эрик опустился на плетеную кушетку, как будто ноги его подвели.

– Чёрт возьми.
– Он упёрся локтями в колени и спрятал лицо в ладони.
– Я так рад, что ты здесь. Лимос... не знаю. Чувствую себя так, будто её больше нет.

Сердце Ривера довольно болезненно сжалось.

– Где она?

– В спальне.
– Эрик поднял голову, тени под глазами говорили о большом беспокойстве и бессонных ночах.
– Она не выходит. Я не могу заставить её есть, сам ношу её в душ. Она не разговаривает. Даже не плачет.
– Эрик запустил руки в волосы, взлохматив их.
– Помоги ей. Пожалуйста.

Ривер сделает всё, что в его силах. Он лишь надеялся, что хоть что-то в нём осталось.

Взяв себя в руки, он вошёл в спальню. Лимос свернулась калачиком под одеялами, лишь загорелые ноги торчали из-под кружева.

В углу стояла пустая колыбель, которую с любовью вырезал из дерева Танатос.

С разбитым сердцем Ривер сел на край кровати рядом с дочерью и нежно опустил руку на её плечо.

– Ли?

Лимос завозилась под одеялами.

– Р-Ривер?

Он с борьбой выбралась из-под одеял и сжала Ривера в таких крепких объятиях, что он едва мог дышать.

И Лимос, которая редко плакала, оросила его шею, плечо и грудь слезами.

Ривер ничего не говорил, просто прижимал её к себе, пока она плакала. Если что он и узнал о женщинах - в основном, от Харвестер - очень легко сказать что-то неправильное и, зачастую, просто промолчать - лучшее решение ситуации.