Роббин, сын Эсканора

У ворот дворца дежурили солдаты, те самые, которые раньше не преминули бы схватить его за шиворот, наколотить бока дубинками с криком "Где подорожная?!" и швырнуть на ночь в кутузку. Теперь они откозыряли ему и распахнули ворота.

Радостное настроение Калеба потускнело, когда в галерее у парадного входа он увидел одну из своих проблем. В смысле, Роббина. Мальчишка стоял у каменного изваяния химеры и насмешливо смотрел на Калеба. Умеет же этот белобрысый долговязый хиляк так посмотреть, что снова себя ничтожеством чувствуешь! Пора бы его одёрнуть как следует.

Калеб не знал, почему так терпеть не может Роббина. "Какой-то он ехидный, себе на уме", - говорил он стражницам. "Простите, королева, но мы никак не можем преодолеть разногласия", - оправдывался он перед Элион. "Наглая морда, вечно нарывается", - сетовал он друзьям Дрейку и Олдерну после кружечки пива. А на самом деле... То ли сходство Роббина с Фобосом, то ли самоуверенный вид мальчишки, то ли положение, которое он занял при дворе, придя неизвестно откуда... То ли то, что он обращается к королеве запросто - "ты, Элион", как к какой-то крестьянской девчонке из своего Нобера! Калеб никогда себе такой фамильярности не позволял и бесился от того, что Роббину всё сходит с рук.

Сейчас Калебу не хотелось затевать перебранку с чужаком, и он решил просто пройти мимо. Но Роббин так громко фыркнул ему вслед, что Калеб на выдержал и обернулся:

– Что? Ты вспомнил что-то смешное?

– А что такое?
– спросил Роббин.
– Разве мне запрещено смеяться? Или ты подумал, что я смеялся над тобой?

Калеб почувствовал, что закипает. Этот тип снова нарывается!

Роббин хмыкнул, на этот раз презрительно, как бы говоря: "Что? По морде получить боишься?"

– Нет, я так не думал, - процедил сквозь зубы Калеб, с трудом сдерживая зудящие кулаки.
– Просто я спросил, что тебя так развеселило, может, и я бы посмеялся.

– Вряд ли, - пожал плечами Роббин, - ты просто не понимаешь, что по-настоящему смешно. Ты только ржёшь над тупыми шуточками, когда надуешься пива с приятелями.

– Хорошо, я не понимаю юмора, ты понимаешь, вот и объясни мне, дураку!

– Например смешно, - колыхнул длинными светлыми волосами Роббин, - что ты до сих пор имя своё с ошибками пишешь, а строишь из себя важного господина, вместо того, чтобы хоть немного поучиться, бренчишь по городу медалями и скачешь как козёл вокруг Элион...

– Королевы Элион, - уточнил Калеб.

– Угу, королевы, - Роббин снова презрительно усмехнулся.
– Да ты же как мыльный пузырь, от плевка разлетишься, а такую спесь на себя напустил! Ты бы нос не задирал, господин первый лорд!

– Да, я первый лорд, и этот титул я заработал честно, в боях! А ты неизвестно кто, неизвестно откуда и неизвестно по какому праву живёшь тут как вельможа. Ты вроде бы на службу наниматься пришёл, почему же ты не работаешь, а только по дворцу слоняешься или в библиотеке сидишь? Это не я смешон, а ты, бездельник без роду, без племени!
– Заметив, как вытянулось и утратило свой самоуверенный вид лицо Роббина, Калеб усмехнулся: наконец-то он сумел достать выскочку, а то игра в одни ворота здорово уже надоела!
– Ты даже отца своего не знаешь, неизвестно, кто он ещё был!

Роббин по-прежнему подпирал спиной постамент изваяния, но уже подобрался и стиснул кулаки.

– Зато ты знаешь, - ответил он сквозь зубы.

– Это сейчас Джулиан военачальник и кавалер ордена, а раньше он первым смутьяном и разбойником слыл, и это все знают, только теперь его пороки прикрывают бархат мундира и золото наград. Нашёл чем гордиться! Ты знаешь своего отца! Ха-ха!

Тут уже Калеб забыл о своих намерениях не затевать новую стычку с чужаком. Подбежав почти вплотную к Роббину, Калеб выкрикнул в его бледное лицо:

– А если твой папаша был ещё похуже, чем смутьян и разбойник?! Я например уверен, что он подлец, вот что!

Роббин отскочил вбок, подобрался так, что даже волосы надо лбом приподнялись, и сузил потемневшие от ярости зелёные глаза:

– Это ещё почему?
– он спросил это спокойно, но смотрел на Калеба ненавидящими глазами.

– Он не женился на твоей матери, не появлялся возле вас 14 лет и вообще плевал на тебя!
– Видя, что уже вывел парня из себя, Калеб ухмыльнулся:

– Так-то! Мой отец при всём, что ты на него говоришь, меня вырастил и заботился, а твой вообще неизвестно кто!

– Ты не знаешь моего отца!
– Впервые Роббин сам слетел с катушек. Раньше он успешно доводил до белого каления Калеба. А сейчас сам чуть ли не позеленел от злости - совсем как Фобос... Ага, точно...

Калеб чуть не запустил по привычке пятерню в затылок. Ну, да, говорили, Роббин вроде сын какой-то сосланной фрейлины прежней королевы... Интересно!

– Мой отец женился бы на маме, - звенящим от обиды голосом выпалил Роббин, сжимая кулаки и подступая к Калебу, прожигая его злющими глазами, блестящими от подступающих слёз.
– Но она сама этого не захотела! Он женился бы, если бы знал обо мне, а мама не захотела делить с ним ответственность. И он не подлец, ясно? А твой папаша - пьяница и дорожный грабитель, сколько раз его банда обозы у столицы грабила! А ты дешёвка и шпана, и можешь хоть со всех сторон медалями обвешаться, ничего не изменится!

– Закрой поддувало!
– взбесился Калеб. "Когда-нибудь я пришибу этого придурка!"

– А то что?
– Роббин снова отскочил и изготовился для броска.
– Пугай кого поглупее! Ты просто тупица и напугать своей фальшивой крутизной можешь только ещё большего тупицу!

– Может, всё же замолчишь?
– Калеб надеялся, что до новой драки не дойдёт.

– После тебя, - огрызнулся Роббин.
– И чтоб больше не смел обзывать моего отца, ты, дружок стражниц!

– Твой отец был бы растроган, - фыркнул Калеб, у которого уже руки тряслись от злости.
– Он знать о тебе не знает, а ты так его выгораживаешь!

– Он не знает обо мне потому, что так решила моя мать!
– громко, по складам ответил Роббин.
– Оглох, да? Вынь бананы из ушей! И вообще, я удивляюсь, как ещё твоя любимая Элион не разглядела, какой ты осёл и не отправила тебя кубарем с крыльца!

– После тебя, наверное! Ты явился неизвестно откуда весь оборванный, грязный, а теперь одет с иголочки, ни гаана не делаешь, но живёшь во дворце, как важная персона!