Робеспьер детектив

– Терпеть не могу, - ответил я.
– Я считаю философов толпой болванов, которые болтают о всякой ерунде.

Я взглянул на Мадлен, большие глаза которой стали еще больше, и она уже приготовилась закричать, что я все это вру. Ей была хорошо известна моя страсть к философии. Я взял Мадлен за руку, она решила, что мои вкусы поменялись, и довольно вздохнула.

– Я тоже ненавижу философию, у меня от нее голова болит! сказала Мадлен.

– Я ездил в город, в знаменитый "Философский клуб", продолжал Жиро, который не обратил внимания на то, как мы отозвались о его коллегах и профессии.

– Понятно... а какие у вас были отношения с вашей ученицей?

– спросил я.

– Мы были друзьями, - ответил Жиро.

И тут у меня возникла идея. "Упадите без чувств, прошу вас!" - шепнул я Мадлен. Надо сказать, это она обожала и всегда могла проделать очень достоверно. Красотка, охнув, элегантно упала на мои руки.

– Тут душно!
– вскричал я.
– Откройте окна, умоляю! Мсье, дайте платок!

Перепуганный Жиро достал из кармана платок и протянул мне. Я намочил его водой из графина и принялся отирать лицо Мадлен. К счастью она быстро пришла в себя и была довольна спектаклем.

На этом я решил прекратить беседу с Жиро. Я поблагодарил его за ценные сведения, и он радостно удалился, наш разговор удовольствия ему явно не доставил.

– Вот вам и подозреваемый, - сказал я.

– Не может быть!
– прошептала мадам де Шаронж.

– Не пугайтесь, мадам, я не говорю, что он убийца, я сказал, что он всего лишь подозреваемый, - успокоил я.

– Макс, его даже не было в деревне!
– удивилась Мадлен.

– Это он так сказал... он сказал, что поехал в город, в клуб философов, а подобного клуба в этом городе нет, уж я то знаю, - пояснил я.
– Я как любитель философии в это разбираюсь.

– Ох, - вздохнула Мадлен.
– Зачем вы наврали, что не любите философию? Я уже было обрадовалась!

Я решил объяснить подробнее.

– Он вдруг неожиданно спросил, люблю ли я философию. Я понял, что вопрос задан не просто так и не ошибся. Он придумал какой-то клуб философов, которого никогда не было, чтобы обеспечить себе так называемое алиби. Но он не подумал, даже если я полный болван в философии, я могу быть хорошим сыщиком и попытаться отыскать этот мифический клуб, и тогда его алиби лопнет, а новое придумать будет труднее.

– Вы правы, - сказала мадам де Шаронж, - но я не думаю, что именно он убийца.

– А убийца всегда тот, на кого не подумаешь, - сказала Мадлен.
– Уж я то знаю. Я их сразу угадывала, правда, Макс?

– Правда, милая, - ответил я, умолчав о том, что она угадывала только после того, как я точно называл имя преступника и то не всегда.

– Но зачем ему убивать Жюли, ведь он теряет свою работу, сказала Шаронж.

– Это выяснять труднее всего, - ответил я.

После беседы с философом я изъявил желание переговорить с мужем погибшей. Мадам де Шаронж проводила меня к нему в кабинет, предупредив, что вряд ли получится узнать от него что-либо существенное. Мсье де Стенвиль сидел в кресле с книгой в руках. На его лице было выражено горе, смешанное с безумием. Мадлен даже испугалось, она вцепилась в мою руку с такой силой, что даже поцарапала ее ноготками.

– Может, уйдем отсюда, - попросила она.
– Он сошел с ума, а сумасшедшие бываю очень опасны, мне дядя говорил.

Я заверил Мадлен, что если он вздумает кидаться на людей, я ее спасу. Мадлен успокоилась, но предпочла спрятаться за меня.

Мсье де Стенвиль отложил книгу и уставился на нас пустым ничего невидящим взглядом.

– Что вам угодно?
– спросил он.

– Я расследую убийство вашей жены, - ответил я коротко.

– Убийство!?
– переспросил Стенвиль.

– Да, у меня и у этих очаровательных дам есть все причины так считать, - ответил я.

– Этого не может быть!
– вскричал Стенвиль.
– Она была ангелом, кто бы осмелился ее убить! Если это так, то найдите мне убийцу, я его удушу собственными руками!

– Я ему верю, - шепнула мне Мадлен.
– Может, уйдем, пока он не начал тренироваться на нас. Кто знает, может, мы ему кажемся убийцами.

Я хотел было успокоить ее, но Стенвиль подошел ко мне вплотную и сурово спросил.

– Кто вы такой?

– Мое имя Робеспьер, я судья Арраского округа провинции д'Артуа, - представился я.
– Хочу вывести убийцу вашей жены на чистую воду. Могу задать вам несколько вопросов?

Мадлен начала потихоньку отступать к двери. К счастью, вдовец успокоился и плюхнулся в свое кресло.

– Да, я вас слушаю, - ответил он.

– В примерно котором часу ваша жена ушла на прогулку к озеру?
– спросил я.

– Этого я вам не могу ответить, меня не было дома, я ездил в город в банк "Король и золото", - ответил он.
– Я вернулся в два часа ночи и не застал жену дома, я поднял всех на ноги и велел найти ее. Жюли нашли утром...

– Понятно, - перебил я, понимая, что подобные воспоминания ни к чему.

– А когда она обычно выходила гулять?
– спросил я.

– Примерно в девять, ее прогулки всегда занимали чуть больше часу, она возвращалась, когда все слуги уже спали, ответил Стенвиль.

Он отвечал на вопросы с большим трудом. Было видно, что воспоминания о жене причиняют ему страдания. Я решил прекратить допрос. Выйдя из кабинета, где царило безумие, мы почувствовали какую-то легкость.

– Я бы хотел взглянуть на книгу, которую писала ваша дочь, - попросил я мадам де Шаронж.

Она провела нас в кабинет дочери, смежный с кабинетом ее мужа. За столиком у окна сидел мсье Жиро и что-то писал.

– Мсье Жиро, пожалуйста, покажите нам книгу, которую писала Жюли, - попросила она.

– Минуточку, - сказал Жиро.
– Она была в ящике стола.

Он принялся искать книгу. Через минуту он поднял на нас испуганные глаза и произнес:

– Она исчезла!

– Как? Она исчезла?
– удивилась Мадлен.
– Это была волшебная книга?

– Нет... понимаете, ключ был только у меня и у Жюли! сказал Жиро.
– Мне кажется, что кто-то украл книгу!

– Эта книга была золотой?
– спросила Мадлен.

– О Боже! Вы не понимаете! Кто-то мог выкрасть ее и издать от своего имени!
– сказал Жиро.

– Мне кажется все это странным, - сказал я.
– Может, вы перестанете ломать комедию и объясните нам, что к чему!

– Мне нечего объяснять!
– сказал Жиро.

На этом наша вторая беседа с мсье Жиро завершилась.

– Неужели это такая важная книга, которую украли? спросила меня Мадлен.

– Не думаю, - ответил я.
– Хотя все может быть...