Родиться царём

– Вот это по-нашенски, – обрадовался Митька, – карты всегда нас объединяют, и ты к нам ближе будешь.

– Не играй с ними Грачёв? – отговаривали Олега женщины отделочницы, – они тебя если не обманут, то горлом возьмут.

Олег за две минуты проиграл, шестьдесят копеек, но, когда пришла очередь раздавать ему, он сделал несколько свар, и на банке лежало уже не рубль, а четыреста рублей.

В общей сложности за какой-то неполный час к нему в карман перекочевали все их наличные деньги, чему были рады отделочницы.

– Так вам и надо пьяницы чёртовы, теперь долго играть не будете. Каждый, наверное, по своему твёрдому окладу проиграл, – донимали они кровельщиков.

В своей душной бытовке кровельщики сидели до неимоверности озабоченные. В противовес солнечной погоде, у них были пасмурные лица так, как они смотрели, как Грачёв издевательски пересчитывал их деньги:

– Повезло как! – говорил радостно он. – Мне даже и не верится, выиграть тысяча двадцать рублей. У меня никогда таких денег в руках не было. Куплю себе аквариум большой с золотыми рыбками и кроликов. Займусь кролиководством, и обязательно куплю мопед – за травой в луга буду ездить, а остатки спрячу на чёрный день. Отпуск заработаю, поеду на море, а то я ни разу его не видел. Или потрачу на свадьбу.

Этим он совсем убил бригаду. Они в разнобой кидали ему нелицеприятные слова, на которые он не обращал внимания. А Митька от злости опрокинул на пол питьевой бачок. Кашин был тоже озадачен проигрышем, но голоса не подавал.

– Успокойтесь! – поднял руку вверх Дорогой, – вы меня сами затащили в эту игру. Теперь молчите. Я сказал кроликов куплю, значит куплю. Деньги мои и я волен с ними поступать, как сам захочу.

– Не спеши, – начал взахлёб говорить Косарев, – на крыше мы продолжим. Мы имеем права отыграться. В обед привезут зарплату, и сядем снова в круг. Размечтался кроликов, он купит. Кролики дело серьёзное! – важно заявил он, – я два года ими занимаюсь. Мороки с ними хватает, больше, чем с курами. А у тебя руки, как у неженки, – заметил Косарев. – Такими руками только кошек гладить.

– Ладно, руки, а шея, у него как зоб у индюка, – ввернул ехидну Черныш.

Олег пропустил мимо ушей комариный укол Черныша и, состроив несуразную гримасу, заявил:

– Нет, я больше играть, не согласен, а то проиграю и накроются все мои планы.

– Так нельзя, ты обязан нам дать шанс отыграться, – напирал Митька, – иначе мы тебя из бригады погоним.

– Ни за, что не буду, – продолжал Олег строить из себя простака. – Я знаю, второй раз мне не повезёт. Тем более, я зарплату не заработал ещё. Эти проиграешь, да и в долги к вам влезешь.

Он встал со своего обычного места. Подошёл к Ломоносову, склонился перед его ухом и тихо, с серьёзным выражением лица, прошептал:

– А будешь приставать ко мне, заложу вас сегодня участковому!

Митька от неожиданности резко отпрянул от наглого новичка и, с виноватой миной, вышел из бытовки.

До обеда все до одного работали молча и ударно. Только Косарев задавал иногда вопросы Олегу:

– Грачёв, а ты я смотрю, кроличье мясо любишь?

– Терпеть не могу, – отрезал Олег.

– А зачем кроликов хочешь разводить?

– Вы слышали, когда-нибудь про подопытных кроликов?

– Приходилось и не раз, – утвердительно ответил Косарев, – но какой смысл для опытов кроликов разводить, когда на рынке для этой процедуры можно всегда парочку или тройку закупить.

Олег изобразил умное лицо:

– Не о тех ты кроликах речь ведёшь Косарев. Я вот был на Украине в одном хуторе два года назад. У них там особые породы кроликов разводят. За счёт этих кроликов, каждая хата имеет автомобиль Волга. И хатами их дома назвать язык не поворачивается. Что ни дом, то дворец.

– Что это за кролики такие? Никак золотым помётом ходят? – не верил Косарев.

– Нет помёт как помёт. Он бывает вязкий, бывает твёрдый, но сила оздоровительная в нём громадная. Они его сами употребляют вместе с мёдом и стручковым перцем. Съешь такого двести граммов и забудешь про радикулиты и геморрои. Хохлы его закатывают в трёх литровые банки, как мы огурцы и продают во Францию за большие деньги. Те пригоняют к ним по две фуры в месяц. Наши соотечественники тоже хадж туда за помётом делают. Лечит практически от всех болезней. Один стакан двести рублей стоит. Это подороже паюсной икры будет.

– Что – то я не слышал про такую икру, – не унимался Косарев.

– Это потому, что ты родился в кабачковой республике, а паюсную икру кушают только аристократы да браконьеры из Астрахани.

– Почему это я в кабачковой республике родился? – обиделся Косарев. – Моя родина Страна Советов.

– И много ты советов от своей родины получил? – с иронией спросил Грачёв и тут же ответил на свой вопрос. – «Ноль». – А вот формой неправильного кабачка, тебя работа наградила.

Косарев опешил от такой неслыханной наглости, но шум поднимать прилюдно не стал, а только неприязненно отодвинулся от Олега на приличное расстояние, продолжая усердно пыхтеть над утеплителем. Но вселившая в него мысль о необычном чудо препарате его заинтриговала, и сверлила мозг. Его уже семь лет мучил радикулит, поэтому он постоянно носил на себе маску вечного страдальца.

Через пять он не выдержал и вновь подошёл к Олегу:

– Не пойму, а в чём его сила этого помёта? – вкрадчиво спросил Косарев.

Олег, не теряя прежнего лица, продолжил свои ложные курсы для неграмотного кровельщика:

– Это совсем просто, они в течение месяца кормят их одними яблоками и вместо воды дают молоко.

– И всего-то? – удивился Косарев.

– Конечно, но это ещё не всё. Других же кроликов они кормят толчёным стеклом с капустой, – не переставал заливать Олег. – У кроликов в организме происходит кристаллизация в желудке, после чего образуется алмаз. Чем больше кролик, тем больше алмаз. Когда кролик достигает больших размеров, его режут на мясо и извлекают драгоценный камень. Этим хуторяне ударно пополняют наш советский алмазный фонд. Но, каждый такой кролик, состоит на учёте у КГБ.

– Надо же никогда бы м в голову не пришло? – открыл от удивления рот Косарев.

– И это ещё не всё, есть и третья категория кроликов, – с воодушевлением нашёптывал Олег. – Они едят натёртую морковь с мелкой металлической пылью, и шкурки у них потом скупает за большие деньги оборонный завод, который шьёт из этих шкурок бронежилеты и продают наёмным армиям.

– Ничего себе, вот хохлы дают, – причмокнул Косарев от удивления губами.

– А что ты думаешь, они только сало могут, кушать? – улыбнулся Олег. – Нет, они много чего умного изобрели.