Родиться заново
Шрифт:
– Кто это?! – чуть ли не взвизгивает от испуга.
Смотрю в направлении его взгляда и вижу Вальтера. Вальтер сидит в коридоре и глядит на Михаила своими умными глазами. Мне кажется, Миша даже побледнел. Неужели этот громила боится собак?!
– Это Вальтер. Он не тронет.
– П-почему не предупредили, что б-будет с-собака. Я не смогу работать. Её нужно убрать.
– Это он! И Вальтер очень умный пёс.
– Пёс может и умный. Только при массаже не всегда испытываешь приятные ощущения. Бывает очень больно.
– Я знаю.
– И если пациент, не дай бог, вскрикнет от боли, ваш умный
– Не думаю, что у Британии до сих пор проблемы с тканью. Я закрою Вальтера на кухне, – отвечаю серьёзно.
– Его нельзя увести из квартиры? – настаивает Михаил.
Увести не проблема, но я не буду этого делать.
– Нет. Но если вас это успокоит, я надену ему намордник.
– Да он лапами меня задавит! Ему не объяснишь, что его хозяина не мучают, а пытаются помочь! – горячо восклицает Михаил. – А моя шкурка мне пока ещё дорога!
Конечно дорога – одни тату сколько стоят!
– Михаил, послушайте меня, пожалуйста, – стараюсь говорить как можно тише, чтобы меня не услышал Лёша. – Этот пёс, – я киваю в сторону Вальтера, – всё, что осталось у Алексея. Когда он попал в больницу, его собаку выгнали на улицу. А теперь представьте, что он подумает, если я уведу собаку? Он не хочет с ним расставаться, даже когда я вывожу Вальтера гулять. Да они спят вместе!
– А теперь вы меня послушайте, – так же тихо говорит Миша. – Если его хозяин хоть пикнет от боли, от меня останется фарш!
– Алексей не пикнет.
– Зря вы так думаете.
– Он не может говорить.
– Совсем?
– Совсем.
– А говорил?
– Да.
– Хм. Это должно пройти, – совершенно серьёзно произносит массажист.
– Я знаю.
– Мед?
– Колледж.
– Коллега! – довольно тянет Михаил, словно нашёл единственного родственника на всей планете.
– Именно поэтому я не дам пустить вас на фарш, коллега.
– Слабое утешение. Это ты псу объяснишь? – переходит на «ты» Миша.
– Конечно!
Михаил тяжело вздыхает и неохотно снимает куртку. Подаёт её мне и продолжает коситься в сторону Вальтера. Не могу сдержать улыбку, так забавно это выглядит. Вешаю верхнюю одежду и невольно скольжу по открытым мускулистым рукам, полностью увитыми узорами. Никогда не нравились татуировки. Считала их чем-то несерьёзным. Но почему-то у Михаила эти узоры на коже смотрятся красиво и, я бы даже сказала, солидно.
– Где я могу помыть руки?
Показываю на ванную и подаю чистое полотенце. Всё-таки пристёгиваю Вальтера и наматываю поводок себе на руку.
Глава 11
Несмотря на внушительные размеры и пугающую с первого взгляда внешность, Михаил очень внимательно относится к своему пациенту. Первым делом представляется. Объясняет, как он будет работать, и что ему потребуется от Алексея. Лёша практически на всё согласно кивает. Изредка Михаил косится в сторону Вальтера. Но пёс не проявляет никакого беспокойства, неподвижно наблюдая за происходящим.
– Если бы я знал, что придётся работать под неусыпным контролем собаки, ни за что бы не согласился, – произносит Михаил, не отрываясь от массажа.
– Он же не мешает, – защищаю я Вальтера.
– Конечно, не мешает. Явно решает с какой стороны начнёт меня жрать. Лёша,
теперь нужно сесть, – говорит он Алексею и помогает подняться. Точнее, поднимает его сам. Легко, словно куклу.Полотенце, прикрывавшее бёдра Лёши падает на пол, и мне приходится опустить взгляд.
– Ты как? Норм? – спрашивает Миша, поднимает полотенце и, получив в ответ утвердительный кивок, продолжает:
– А вот теперь учись, коллега, – обращается он ко мне. – Большими пальцами по массажным линиям лица от середины лба и по всей голове. Легко, без усилий, но не гладишь, а именно растираешь круговыми движениями. Утром и вечером. Потом встаёшь со спины, обращаешь внимание на точки за ушами и особенное внимание шейному отделу позвоночника. Чем быстрее мы разгоним кровь, тем быстрее Алексей придёт в норму. Поняла?
– Поняла.
– Лениться не будешь, всё будет хорошо. Завтра привезут стол, поэтому подготовь место. А на сегодня всё. Сейчас пусть Лёша немного отдохнёт. Если уснёт, то ещё лучше. Завтра к этому времени быть также готовыми. Пациента помыть, собаку накормить! Не перепутаешь?
– Постараюсь.
– Тогда до завтра.
Михаил тщательно моет руки, умывает лицо. Стягивает с себя влажную от пота футболку и надевает свежую. Скидывает вещи в спортивную сумку, бросает взгляд на Вальтера, качает головой, словно не верит, что остался жив.
– Спасибо, дружище, что не сожрал, – говорит Вальтеру, но не приближается.
Пёс оскаливается в улыбке, заставив Михаила попятиться назад.
– Твою же… – бледнеет массажист. – С детства боюсь собак. Ничего не боюсь, а собак боюсь, – вдруг признаётся. – А тут зверюга такая. Всё, всё, ухожу! Потерпи минутку, – просит Миша, обуваясь в спортивные ботинки из тёмно-серого нубука.
Я закрываю за Михаилом дверь и возвращаюсь в комнату. Лёша спит. Так и уснул полусидя, прислонив голову к спинке дивана. Устал. Накрываю его пледом и иду на кухню. Нужно приготовить ужин и ему, и Вальтеру. Пока чищу овощи, на ватсап приходит сообщение с номера Владимира.
«После работы заеду в супермаркет. Что купить?»
Приходится вытереть руки и ответить:
«Уже всё купила».
«Ну во-о-от», – грустный смайлик.
Я невольно улыбаюсь, представляя вместо смайлика Володю.
«Можно что-нибудь к чаю», – вспоминаю, что Лёша любит сладкое.
«Ура! А меня чаем напоишь?»
Снова улыбаюсь.
«Конечно! Напиши, как подъедешь. Алексей спит, я убавила домофон».
«Спит? Всё нормально?»
«Да. Устал после массажа».
«Ты умеешь делать массаж?»
«Нет. Нашла массажиста».
Больше ничего не приходит, и я возвращаюсь к приготовлению ужина. Изредка заглядываю в комнату, проверить Алексея. Но он так и не просыпается.
– Это нормально, что он так долго спит? – волнуется Владимир, косясь в комнату через открытую дверь кухни. – Во сколько он уснул?
Коллега Алексея ставит на табурет два огромных пакета и выгружает из них чуть ли не весь ассортимент кондитерского цеха.
– Около четырёх, – отвечаю на автомате, таращась на количество упаковок. Одних только кексов я насчитала четыре вида. А ещё овсяное печенье, вафли в шоколаде и три вида пирожных. – Володя, а это куда столько?