Родиться заново

Ох, Вовка, как же ты не вовремя!

Старый друг взглядом оценивает обстановку. Что он хочет увидеть? Нижнего белья, раскиданного по всей квартире, нет, но Вован не дурак. И обычный вопрос: «Ты как?» в этот раз не звучит. Никакие слова не нужны, когда в воздухе витает запах вечерней близости. А сложить два и два сможет даже наивный подросток, только Вова уже давно вышел из того возраста.

Надя сбегает с Вальтером на улицу, а мы с Шевцовым остаёмся вдвоём. Молчаливая пауза, повисшая между нами, затягивается, и я никак не могу это исправить. В какой-то момент мне даже кажется, что Вовка развернётся и уйдёт. Как бы хорошо мы с ним не общались, но каждый день он ходит сюда явно не из-за меня. Надя ему понравилась. Она не может не нравится. Это я в самом начале, как последний болван, воротил нос, желая, чтобы она ушла. Но даже это мне не помогло. Я прекрасно понимаю, что в теперешнем своём состоянии не конкурент Вовке. И надеюсь, наша дружба не развалится из-за того, что нам обоим нравится одна девушка.

Только вчера эта девушка выбрала меня.

Невозможно описать словами, что я почувствовал, когда Надя откликнулась на моё наглое прикосновение. Всё-таки меня серьёзно переклинило, раз я, совершенно ни о чём не думая, решил, что могу дать волю не рукам, конечно, а руке, но сути это не меняет. Надя ведь могла воспринять это как оскорбление, и я бы больше её не увидел. А когда она не только не оттолкнула, но и разрешила пойти дальше, я понял, что пропал, утонул в глазах цвета дождливого неба. Никогда не любил дождь, но Надя смогла изменить даже это. Она невероятная девушка, которая сначала буквально заставила меня родиться заново, а потом подарила настоящий рай. Рай, о котором я раньше не подозревал.

Чистая, искренняя, настоящая – она отдала всю себя без остатка, непритворно желая того же. Неужели такое бывает? Ведь любая другая на её месте даже не посмотрела бы в мою сторону. Да что далеко ходить – моя жена назвала меня жалким существом, а не мужчиной. Тогда почему Надя смотрит на меня совершенно иначе? Ответ может быть только один: только когда любят, по-настоящему любят, то никогда и ничего не просят взамен.

Именно понимание этого пришло в моё сознание, когда Надя уснула на моей груди. Я слушал её ровное дыхание, прижимал к себе рукой и вдыхал запах её волос и тела. Моя. Я не знаю, сколько мне понадобится усилий, но я обязательно обниму её обеими руками и скажу, как много она для меня значит.

Осторожно коснулся губами мягких волос. Я так и не смог её поцеловать, боялся разочаровать. Свои губы я не совсем хорошо чувствую, но уверен, что у нас обязательно будет настоящий поцелуй… Я долго не мог уснуть, представляя, каким будет наше первое утро, но уж точно не ожидал, что в него вмешается Вовка.

– Лёх, вы завтракали? – вопрос застаёт врасплох.

Нет. Едва качаю головой. Надя обещала приготовить для нас. Но в наш первый завтрак так некстати вмешался третий.

Замечаю беззлобную усмешку друга.

– Пойдём, поставлю чайник, пока Надюши нет.

То, как ласково называет её Вовка, царапает сердце. Тебе лучше бы уйти, Вова. Только сказать этого я не могу и, мне приходится идти на кухню.

Шевцов слишком громко шумит, пока моет заварочный чайник, словно старается лишними звуками заполнить затянувшееся молчание. Все новости по работе, он рассказал ещё вчера, а сегодня между нами закрадывается неловкость. Вова ставит на стол три чашки, тем самым давая понять, что уходить в ближайшее время он не планирует. Делаю глубокий вдох, чтобы немного успокоиться и, наверное, впервые за всё время испытываю непонятное, совершенно новое для меня чувство ревности. Мне и до этого приходилось наблюдать, как друг любезничает с Надей, но я совсем не уверен, что теперь смогу спокойно вытерпеть его неприкрытые заигрывания.

Звук открываемой двери заставляет нас замереть. Надя, как обычно, непринуждённо болтает с Вальтером, и явно не торопится присоединиться к нашему обществу. А когда она заходит на кухню, мы оба, как по команде, поворачиваемся в её сторону.

Надя

Если бы можно было провести весь день с Вальтером на улице, я, наверное, так бы и сделала. По крайней мере, до того момента, как уйдёт Вова, так точно. В том, что он обо всём догадался, я почти уверена. Именно поэтому чувствую себя ужасно неловко. Но приходится идти домой, мы и так гуляли дольше обычного. Не хочу заставлять Лёшу волноваться.

Чужая одежда и обувь на месте – значит, Володя не ушёл. Тщательно мою лапы Вальтеру, лишь бы оттянуть время и не возвращаться к мужчинам. Глубоко вдыхаю, набирая в лёгкие больше воздуха, и захожу на кухню. Две пары глаз тут же устремляются на меня.

Ой, а можно я сбегу?

– Надюш, садись, – предлагает Вова, показывая на место рядом с собой. – Чай готов.

Замечаю, как Алексей хмурится. Ему явно что-то не нравится.

– Спасибо. Но сначала мне нужно покормить Вальтера, – отвечаю, стараясь не встречаться ни с кем взглядом.

– А он подождать не может? Или у него питание строго по расписанию?

Вроде бы шутка, но мне почему-то слышатся в ней недовольные нотки. Или это из-за моего напряжения?

– Строго по расписанию, – отвечаю в тон. – Вова, ты можешь передвинуться? Мне к холодильнику попасть нужно, – прошу его.

Кухня не маленькая, но мне пришлось немного сместить стол, чтобы Алексею было удобнее ходить, при этом опираться рукой за мебель.

– Конечно, – тут же откликается Володя и пересаживается на свободное место, которое он предлагал для меня.

Достаю собачью кашу и грею её в микроволновке. По кухне распространяется умопомрачительный запах.

– Надюш, ты этим кормишь Вальтера?! – восклицает Владимир, второй раз называя меня ласковым именем, чего раньше никогда не было. – А можно я тогда тоже собачкой буду? Я очень послушный и быстро поддаюсь дрессировке…

Большая «собачка» однако. Я усмехаюсь про себя, вспомнив Юльку, которая отреагировала точно так же, а вот Алексей мрачнеет ещё сильнее.

– Не получится. Мне мама не разрешает заводить собак, – отвечаю немного сухо.

– Какая строгая мама… – звучит двусмысленно. – А как же Вальтер? Его же она пустила. – Ловит меня на обмане Лёшин коллега.

– Вальтеру разрешили только временно, чтобы он не жил на улице.

Ставлю миску на пол, в другую наливаю свежей воды, а сама занимаю прежнее место Вовы. Теперь я сижу между мужчинами. Морщинки на лбу Алексея разглаживаются, а вот Владимир начинает хмурится. И мне совсем не нравится, что он начал проявлять ко мне такое внимание.

Завтрак проходит немного напряжённо. Я не могу проглотить ни кусочка и только пью чай. Печенье и бутерброды остаются практически нетронутыми. Обычно Лёша уплетает за обе щеки, да и Володя, как правило, не скромничает. А тут… Один Вальтер не страдает плохим аппетитом, вылизывая до чистоты свою миску.

Никогда присутствие Владимира не было таким тяжёлым. Я прекрасно помню, что хотела попросить у него денег, но не могу. Что-то останавливает. И дело даже не в неловкости, а в том с какой интонацией он общается.

Я говорю Алексею, что нужно садиться разрабатывать руку. Пропускать занятия из-за гостей я не собираюсь. Мы и так задержались за завтраком. Володя внимательно следит за мной и моими движениями. Что он пытается разглядеть, не знаю. На Алексея я стараюсь не смотреть. Наконец, Владимир собирается уходить. Иду его проводить, но он долго стоит на пороге, ничего не говорит и в то же время остаётся на месте.