Родиться заново
Шрифт:
– И слава богу! – мгновенно соглашается Николаева. – Иначе… Это же… Да это же полный капец будет!
Иногда Юлькина буйная фантазия меня очень пугает, впрочем, и сама Юлька тоже. Что она забыла в медицине – для меня до сих пор остаётся загадкой. Не дожидаясь, пока эта кладезь идей разденется, я разворачиваюсь и иду в комнату.
– И тем не менее…
– Юль, наверное за два месяца я смогла бы догадаться, что со мной что-то не так.
– А с тобой что-то не так? – Никак не отстанет.
Мне не хочется признаваться, что со мной как раз всё «не так». Я не знаю, как
Подруга терпеливо ждёт ответ, и я, стараясь говорить спокойно, отвечаю:
– Если ты сейчас намекаешь на регулярность цикла, то хочу тебя разочаровать – тут всё в порядке.
Не совсем так, но это не столь важно.
– Да-а? А я вот вижу резкую смену настроения, раздражительность, плаксивость…
– И что? Такие признаки как раз и означают скорое наступление «красной армии». Юль, у меня не было задержки, – уверяю её. Выделения были, но очень скудные. Но они были. Честно говоря, в любой другой ситуации, я бы обеспокоилась, но сейчас, со своей апатией, мне не до цикла. Был, и ладно.
– И что?! Тебе прекрасно известно, что задержка, точнее её отсутствие, не является стопроцентной гарантией, что нет беременности.
– И тем не менее, именно отсутствие месячных – самый тревожный признак. У меня его нет. – Я чётко произношу каждое слово.
«Зато у Марины есть все доказательства того, что она беременна», – царапает сознание. И я готова разреветься прямо сейчас.
– Надя, ты поправилась.
Юля демонстративно показывает на тесно облегающую футболку. Ну да, маловата стала. Ткань села скорее всего.
– Угу. Буду меньше есть.
– Нет, Надь. У тебя грудь увеличилась.
Только Николаева может рассмотреть под футболкой, что грудь стала больше.
– Буду есть меньше капусты, – шучу, но шутка остаётся незамеченной. – Ещё признаки есть? – спрашиваю с издёвкой.
– Я могу определить увеличена ли матка.
– Я тоже могу это определить. Только перед месячными она как раз и будет увеличена.
У меня действительно неприятные ощущения внизу живота. Словно вот-вот начнётся цикл. Я даже на работе испугалась, что так и есть.
– Короче! – Николаева упирает руки в бока. – Я – в аптеку, а ты…
– А я достану бабушкины гадальный карты и сварю кофе, – отвечаю в тон.
– И это говорит человек с медицинским образованием! – В меня летит упрёк. – Вот пока ты не сделаешь тест, я от тебя не отстану. А на картах, так уж и быть, погадаем, кто родится, но потом сверим с результатами УЗИ.
И эта ненормальная действительно начинает напяливать куртку.
– Я взяла ключ. – Доносится из прихожей.
Машу на Юльку рукой.
Если ей так хочется – пусть идёт. Переубедить в чём-то Николаеву очень сложно, а отговаривать – бесполезно. Только вот верно говорят, что слово не воробей…Я подхожу к большому зеркалу и задираю вверх футболку, пристально разглядывая своё отражение. И ничего я не поправилась! Грудь, да, немного увеличена и реагирует на пальпацию. Но и это я могу объяснить. Спать в одиночестве – настоящая пытка, особенно, если мне снится Лёша. А он снится мне постоянно. Тут немудрено, что грудь стала такой чувствительной. За то время, что мы были вместе, я успела привыкнуть засыпать пусть не в объятиях, но рядом с любимым мужчиной. Чувствуя его дыхание и стук сердца. Я ощущала себя настоящей женщиной, нужной и желанной. А низ живота всегда отзывался приятной заполненностью. Это сейчас и душа, и тело измаялись в одиночестве.
Лёша не забывал про защиту. Если, конечно, не считать ту последнюю сумасшедшую ночь, когда мы оба были словно не в себе. Но как раз на утро у меня были кровянистые выделения, и я решила, что цикл сбился.
С горечью провожу по совершенно плоскому животу. Может, если бы во мне росла частичка любимого, то было бы не так одиноко? Только что почувствует сам Алексей, узнав об этом? Почему-то ответ на этот вопрос я тоже не хочу знать. Как не хочу ставить его перед таким выбором. Опускаю футболку. Хлопковая ткань неприятно касается груди, и внизу живота всё сжимается в комок, словно каменеет. Как спазм. Как… Гипертонус.
В ужасе распахиваю глаза, глубоко дышу, ошеломлённая неожиданным открытием, и не сразу понимаю, что в комнате звонит телефон.
– Алло? – принимаю вызов, стараясь прийти в себя.
– Надя, это Серж. У меня пропущенные звонки… Извини. Я был очень занят. Что-то случилось?
– Нет. Всё хорошо. – Облизываю пересохшие губы, совершенно забыв, что звонила ему. – Я хотела…
– Надя, очень плохая связь. Говори громче, пожалуйста.
Связь здесь ни при чём. Это голос меня не слушается.
– Вы знаете, что Марина собирается приехать к Лёше?
Я должна предупредить, чтобы её не подпускали даже близко.
– Конечно. Алексей сам отправил ей вызов.
«Алексей сам отправил ей вызов…» – отдаётся эхом.
Дальше я ничего не слышу.
– А как давно? – спрашиваю зачем-то.
– В начале недели. – Убивает ответ.
Ведь мне Алексей об этом ничего не писал. Посчитал неважным?
– Я рада… что вы… знаете… об этом.
– Всё хорошо. – Бьёт по вискам.
Всё. Хорошо.
Глава 29
От крепкого удара по моей щеке голову отводит в сторону.
– Юля! – выкрикиваю, приходя в себя. – Ты чего дерёшься?
– Ну, наконец-то! Какого чёрта ты меня так пугаешь?! Пульс есть, а реакции нет.
– Всё хорошо, – повторяю несвоим голосом.
– А ну, дай сюда! – Николаева вытаскивает из моей руки телефон и проверяет входящие звонки.
На краю сознания отмечаю, что давно нужно поставить блокировку. Только от Николаевой это не спасёт. Она со спокойной душой и чистым сердцем ампутирует нужный палец, чтобы её снять.