Родиться заново

О, боже! Даже представить боюсь, как Лёша переживал всё это время.

– И ещё один момент. Ваша подруга догадывается о вашем положении? – вырывает меня из мыслей Дэвис, пока я набираю Лёше ответ.

– Да.

– Плохо. – Почему-то это расстраивает детектива. – А результат теста она видела?

– Нет. – Я отрываю взгляд от экрана. – Вы и ей не верите?

– Я верю только фактам. Но, сейчас мне нужно, чтобы была другая информация.

– Зачем?

– Чем меньше людей знают о вашем положении, тем лучше.

Дэвис берёт с подоконника тест, разрывает упаковку и включает воду. Кладёт на стол полоску с одной красной линией.

– Сделайте, пожалуйста, фото и отправьте его своей подруге.

Пристально смотрю на Дэвиса. Юльке я верю больше, чем ему.

– Надя, не стоит подвергать себя риску. Просто отправьте фото. А потом, когда уедете, можете ей всё объяснить.

– Уеду? – Я непонимающе смотрю на детектива.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы с вами что-нибудь случилось.

– Вы меня пугаете?

– Нет. Теперь, когда ваше положение подтвердилось, я настоятельно рекомендую принять предложение вашей тёти.

Глава 30

Алексей

Извиняться перед Мартой я не стал. Пусть считает меня невежей. Главное, что теперь на любое своё действие она спрашивает моё разрешение. Если уже получала «нет», и в следующий раз задаёт вопрос снова, то хватает одного только взгляда.

Сержа это забавляет.

«Так вот как рождаются истории о суровой русской душе», – шутит он.

Мне же совершенно не до шуток. Душа у нас открытая, это климат суровый.

Занятия артикуляционной гимнастикой, лечебный массаж, плавание, аква-аэробика, лечебная ходьба и физкультура, психотерапия – это неполный список того, что есть в моём листе назначений. Всё свободное время я делаю дополнительные упражнения и практически не выхожу из тренажёрного зала, давая максимальную нагрузку на своё тело.

С речью сдвиги есть, но не такие быстрые, как мне хотелось бы. Приходится заново тщательно проговаривать каждый звук. И на некоторые уходит очень много времени. Я понимаю, что нужна практика, но заставить себя с кем-то «говорить» никак не могу, словно стоит какой-то невидимый барьер.

Ещё я безумно скучаю по моему ангелу. Надя делится, как проходит её день, рассказывает незначительные новости, присылает смешные видео с Вальтером, голосовые сообщения – их повторы я могу слушать бесконечно – но мне кажется, что она всё равно что-то не договаривает. Каждый раз, когда я порываюсь вернуться домой, убеждает, что стоит набраться терпения и пройти полный курс. Я с ней согласен, но чёрт возьми, как же тяжело, когда её просто нет рядом.

Я не сразу заметил, что Серж стал каким-то угрюмым. Он ежедневно интересуется моим здоровьем, но видеться мы стали гораздо реже. Честно говоря, я не придавал этому особого значения, считая, что тот занят по работе, пока в одно из своих посещений, Серж не попросил написать Марине.

Всё это время я старался не думать о женщине, из-за которой мне пришлось оставить Надю. В том состоянии, котором я был, я не смог бы противостоять своей законной жене. Именно желание вернуть речь заставило меня согласиться на эту долбанную реабилитацию. Молчать в суде – значит, заранее проиграть его, а этого допустить нельзя. Я ни минуты не хочу находиться с Мариной рядом, и даже ребёнок не сможет заставить отказаться меня от развода.

Я до последнего уверен, что Марина обманула, предъявив справку о несуществующей беременности, чтобы избежать развода. Зачем? Этого я не знаю.

Детектив тоже не даёт пока никаких объяснений. С вопроса: «Что сообщил Дэвис?» начинается любая наша встреча с Сержем. Дядюшка понуро качает головой, словно тоже лишён возможностей речи. Это означает только одно – никаких изменений. Серж показывал мне снимки, которые присылал по его просьбе Йен. На них моя жена кажется здоровой, довольной и, как бы мне этого не хотелось – беременной. Именно так, если не считать её положение, она выглядела в самом начале нашего брака. И если бы не тот кошмар, через который мне пришлось пройти, я бы ни за что не поверил, что это всё одна и та же женщина.

– Алексей, – начинает Серж, и по его интонации я уже догадываюсь, что разговор будет непростым.

– Надя? – спрашиваю обеспокоенно.

– Нет. С Надей всё хорошо. Она под присмотром.

Я выдыхаю и взглядом показываю, чтобы он продолжал.

– Марина. Ты должен ещё раз связаться с ней.

При звуке имени жены, откидываюсь на спинку плетёного кресла. Пальцы невольно сжимаются в кулак, и лишь правая рука по-прежнему просто лежит на моих коленях.

– Нет, – отрезаю категорично.

Мне хватило одного раза, когда я согласился на получение разрешения для Марины. Молчание моего ангела больше суток чуть не свело меня с ума. И Сержу пришлось отправлять Дэвиса к ней, чтобы он всё объяснил и успокоил.

Но Марина не особо-то и рвалась к «любимому мужу». Она показывала радость, но так никуда и не выехала. И сейчас Серж просит повторно пригласить её?! Ни за что!

– Алексей, пожалуйста, выслушай. Это не моя идея. Я согласен с тем, что можно дождаться родов и по истечению сроков получить развод. Но Дэвис… Ему необходимо сдвинуть её с места.

– Зачем?

– Алексей, я знаю не больше твоего. Когда я просил Йена разобраться в смерти близких, то не думал, что всё будет так… – дядя замолкает, подбирая слово, – тяжело.

– Марина?

Неопределённый жест рукой даёт понять, что доказательств ещё нет, а строить обвинения на одних догадках не получится.

– Дэвис считает, что она может навести на след.

Господи, как же я рад, что Надя теперь живёт у своих родственников.

– Как?

– Я не знаю. Нужно поставить её в известность, что после окончания лечения ты не собираешься возвращаться в Россию.

Надя

После ухода Дэвиса я какое-то время пыталась понять, что кроится за словами частного сыщика, и сделала вывод: тайны мадридского двора не для меня. Но к совету Йена решила прислушаться.

Только сразу взять и уехать не получилось. Тем более работу бросать я не собиралась – деньги лишними не бывают и с неба не падают. Мама, узнав, что ближе к лету я хочу приехать «погостить» на все каникулы к тёте Рите, обрадовалась. Она уже давно звала меня с собой, но я предпочитала тишину одиночества. Сейчас всё изменилось. Теперь я не одинока, и нужно думать не только о себе, но и крошечном создании, которое живёт внутри меня. Ведь благодаря ему мир заиграл совсем другими красками.