Рок-4 Дорога в Эсхатон

– Ага, а ещё всякие козни строить.

– О, - многозначительно махнул рукой привратник, - ты своей силы ещё не ощутил, увидишь, как встретит.

– Ладно, спасибо, заверну к старушке. Прощай, Немо.

– До будущих встреч, Зорко, - отозвался привратник, махнул рукой и растворился в полумраке тоннеля.

– Баба Яга сидела на поваленном дереве перед своей поляной, почёсывая кота Баюна под шеей, тот довольно жмурился. Завидев Артёма, старуха поднялась и, кряхтя, поклонилась.

– С возвращением, богатырь.

– Я богатырь?
– удивился Артём.

– А как же, вон сколько огня натырил, аж светишься.

– Да?
– Артём посмотрел на свои ладони.
– А я ничего не вижу.

– Ты и не должен, - хихикнула Яга, - свой огонь только чужими глазами виден.

– Вот как?!

Морщинистая ухмылка на физиономии сказочного персонажа источала такой явный вызов, что игнорировать его было невозможно. Артём помнил, что баба Яга всего лишь бездушный робот, но это его ещё больше задевало. Он ворвался в её голову, заполняя собой, пока не услышал шум ветра, сонное дыхание каменного Волота и не увидел изумлённые глаза кота. Баюн возмущённо фыркнул и нырнул в кусты, Артём поднял взгляд. Вот он, такой же, как в зеркале, только золотой свет мягко окаймлял лицо и щедро клубился вокруг ладоней, ничего вокруг не освещая. Старуха не врала, она действительно видела огонь, видимо тот, кто её создал, наделил её особым зрением. Артём вернулся в себя и с уважением глянул на Ягу, нет, она не просто машина. Старуха между тем ойкнула и опустилась на поваленное дерево.

– Ты что ж творишь, окаянный!

– Прости, но как же мне иначе на самого себя посмотреть?

– В зеркало смотрись, - проворчала Яга, хотя было видно, что она сердилась лишь для вида.

Артём заулыбался.

– Ну, не сердись, лучше чаем напои.

– Не, на обратной дороге не потчую.

– А советы даёшь?

– Это, пожалуйста, - старуха расправила на коленях лохмотья, - спрашивай.

– Выбраться мне как отсюда?
– спросил Артём и сел рядом.

– По морю, сынок.

– На чём?

– На том, что плавает.

– После вашего гигантского осьминога, ничего уже не плавает.

– А он сам?

– Осьминог?

– Раз он тебя транспорта лишил, пусть за шалость свою ответит.

– Шалость? Хорошо сказала, - улыбнулся Артём и встал и поклонился.
– Спасибо бабуся за совет.

– Хороший ты парень и смелый, даже не спросишь, как осьминога оседлать.

– Главное идея... а что, есть способ?

– Его Пульпасом зовут. Покличь, явится, а уж дальше ...
– Яга хихикнула, - уговаривай.

– Спасибо, пойду я.

– Погоди, - старуха воровато посмотрела вокруг, - ты, Зорко, печаль внутри несёшь, так не верь всему, что Гея наговорила.

У Артёма от удивления округлились глаза.

– Как же я могу не верить, это ж наша планета?!

– Подумаешь!
– сморщилась баба Яга и встала.
– Женская натура всегда одинакова.

– В чём же?

– В неодинаковости, - старуха озабоченно почесала бородавку на носу.
– Короче, богатырь, понимай, как хочешь, а только слова у женщины иногда не совпадают с тем, что она чувствует.

Артём изумлённо покачал головой, услышать такое от робота?!

– Что головой качаешь?!
– обиженно поджала губы Яга и топнула ногой.
– Не совпадают! Вы мужики остолопы неотёсанные, куда вам, женскую натуру распознать! Всё, ступай, сердита я теперь, сглазить могу. Баюн!
– крикнула она вдруг оглушительно, из-за куста послышалось громкое 'Мяу'.
– Пошли, мурлыка, молочка налью.

Артём смотрел вслед невероятной парочке, пока она не скрылась в избушке. Яга так и не оглянулась. 'Не уж то обиделась?' - раздумывал Артём, спускаясь к берегу. Впрочем, обиды Яги его мало волновали, а вот её рассуждения о женской натуре из головы не выходили. Не послание ли это самой Геи, мол, я при должности, говорю, что положено, а на самом деле за вас, человеков, переживаю. Артём от этой невероятной догадки остановился, душа заныла от надежды, ведь верить в неё было глупо, но так хотелось!

Артём перекусил сухим пайком, напился из ручья и, стряхивая воду с рук, вдруг увидел на кончике среднего пальца зелёную искорку. Как же он забыл, надо было перво-наперво с мамой поговорить!

– Мама, привет, - бодро отозвался он.

– Сынок, дорогой, наконец-то! Я вызываю, вызываю, вся извелась. Куда ты пропал?!

– Мамочка, всё в порядке, просто дело оказалось несколько длительнее, чем я ожидал, я буквально только сегодня его завершил.

– Не опасное?

– Нет, я познакомился с удивительными, - Артём запнулся, - существами. Увидимся, расскажу. От Пилевича новостей нет?

– Говорит, наги всё чаще проявляются. Тёма, мне немножко страшно.

– Не надо бояться, мамочка, я всё исправлю.

– Ты?!

– Так уж вышло, кто-то же должен? Попроси у Пилевича пистолет.

– Да дал он мне его, под руками держу.

– Отлично! Целуй Машеньку.

Материнская любовь осталась на губах улыбкой и нежной грустью. Он пообещал ей всё исправить, теперь уж не отступить! Артём закинул за плечи рюкзак и спустился к руинам своей лодки. Итак, баба Яга рекомендует уплыть верхом на гигантском осьминоге. Артём внутренне усмехнулся, чтобы убедиться, что остаётся всё ещё в здравом уме. Помогло слабо, он продолжал ощущать себя участником некоего приключенческого сериала. Тогда он вспомнил о безжалостной словах Геи и ирония растворилась без следа. Нет, это не кино!

Артём повернулся к зеркальной глади бухты. 'Пульпас!' - беззвучно позвал он чудище и оно появилось из-под воды, словно дожидалось его. Его метровые глаза безвеко смотрели на него, вызывая в спине холод ужаса, но Артём отбросил прочь страхи и мысленно приказал вытянуть к нему щупальце. Морское чудище безропотно положило к его ногам тяжёлое щупальце. Тёмно-зелёная шкура была мокрой и покатой, но такой бугристо-неровной, что идти по ней не составило труда. Артём ступил на огромную голову, аккуратно прошёл между его ярко-жёлтыми глазами и уселся прямо за ними в ложбинку. Гигантский спрут шевельнулся, одновременно его шкура на мгновение потускнела почти до полупрозрачности и потом приняла ярко краснокирпичный цвет. 'Пульпас, пожалуйста, доставь меня на берег', - попросил Артём и гигантское животное послушно развернувшись, устремилось в открытое море.

Артём знал, что головоногие плавают за счет всасывания воды для последующего её выпуска в виде реактивной струи и ожидал движение толчками, но спрут шёл ровно, словно катер. Артём поплотнее прижал ладонь к шкуре и, закрыв глаза, сосредоточился. Перед его внутренним взором проявился большой, но вполне обычный организм, только сопло внизу работало странно: оно всасывало и выбрасывало воду равномерно, словно водомётный двигатель. Огромный мозг и густая сеть нервной системы выглядели феерично, но впутываться в неё почему-то не хотелось. 'И какая разница, - лениво раздумывал Артём, - животное этот спрут или биомашина? И вообще, какая разница между двумя этими категориями, может быть, никакой?'. Он вспомнил перспективы, нарисованные Геей для человечества и помрачнел. Тяжесть на его плечах, на время забытая после встречи с бабой Ягой, вновь обрела невыносимый вес. Его фактически назначили ответственным за будущую судьбу человечества! А он весь мир строил вокруг своей личной любви. При воспоминании о Ведане, сердце тоскливо заныло. 'Нет, - подумал он, - любовь тоже не пустяк!'. В голове созрело решение. Он погладил шершавую шкуру спрута.

– Пульпас, - спросил он вслух, - ты знаешь, где находится женский город?

Движение спрута приостановилось, животное словно бы раздумывало: ответить или нет.

– Знаю, - явственно прозвучало в голове Артёма, тот чуть не вскрикнул от радости.

– Пульпас, ты можешь меня доставить к нему?

– Могу, это рядом.

Спрут повернул вправо и поплыл с удвоенной скоростью вдоль полоски берега, уже виднеющейся на горизонте. Душа Артёма пела, неужели он сможет увидеться с любимой?! Он боялся думать об этом, но ни о чём другом думать не получалось, ему казалось, что если именно сегодня он не увидит Ведану, то умрёт от тоски. В лицо летел ветер и морские брызги, гигантский осьминог видимо проникся тоской своего пассажира и плыл очень быстро, поднимая перед собой пенистые буруны. Через пару часов спрут повернул к скалистому берегу, Артём оглянулся, остров Буян уже скрылся за горизонтом и теперь только солнце щедро светило в спину. Он напрягся, поймал эти щедрые лучи и пустил их через ладонь в спрута, тот чуть дрогнул, но скорость не сбросил. Артём мысленно видел, как золотые волны энергии с его ладони медленно впитываются плотью животного и явственно чувствовал, что тому это приятно. 'Спасибо тебе, Пульпас!' - почти с нежностью прошептал он, когда спрут застыл возле скал и вытянул одно из своих щупалец к берегу. 'Я служу Гее, - ответил спрут, - а ты поторопись, шторм начинается'. И впрямь, вокруг могучей головы осьминога метались волны, её всё явственнее покачивало, Артём вскочил и побежал к берегу. Как только он спрыгнул на мокрый валун, спрут с громким всплеском исчез под водой. Артём поторопился подняться от всё более разгулявшейся морской стихии. Наверху дул сильный ветер, нещадно треплющий свинцовые тучи и верхушки сосен, вовремя он высадился, начиналась настоящая буря. Артём заметил между соснами небольшую избушку с крохотным оконцем, ему опять повезло: едва он притворил скрипучую дверь, с неба обрушился шквал дождя. Внутри было темно, сухо и пахло сушёными грибами. Артём пригляделся, так вот же они, развешаны десятками гирлянд под самой крышей. На крохотном столике стояли глиняные плошки, лежала толстая доска и видавший виды кухонный нож, но главное сбоку стояла широкая скамья, укрытая плетёной дерюжкой. На Артёма вдруг навалилась такая усталость, что раздумывать, где он, сил не было. Он лег на скамью и сразу же уснул.