Рокки, последний берег

Дрожащими пальцами Фред взял таблетку ксанакса из коробочки, которую всегда носил с собой. Ему было бесконечно горько. Хотелось плакать. Он знал, что пошло бы на пользу выпустить наружу эту огромную массу горечи, которая так тяготила и занимала столько места в груди. Но слезы не шли. Глаза оставались сухими, как наждак. Он задумался, что же сталось с блестящим инженером, ответственным отцом семейства, задумался, существует ли какой-нибудь Бог или высший разум, который решил дать выжить ему и его семье на этом острове, задумался, есть ли у него роль, должен ли он найти что-то важное, или это просто испытание, наказание за что-то, что он сделал в прежней жизни. Ответа у него не было. В глубине души он подозревал, что его присутствие на этом острове было, по образу и подобию всей истории человечества, плодом случайности, что это ничего не значило и не имело никакого смысла.

«sudo foremost — w -i/dev/sdal — o/Vosst»

Команда UNIX, которую показала ему Лора лет десять назад, всплыла в эту минуту в его мозгу. Она запечатлелась в нем так же отчетливо, как надпись лазером на стальной пластине.

Он лихорадочно отстучал ее на клавиатуре и нажал на «enter».

Получилось.

В мгновение ока строчки во множестве забегали по экрану, отражая координаты секторов жестких дисков, где шарил компьютер в поисках связных элементов среди магнитного хаоса плат.

Несмотря на сверхсовершенные 28-ядерные процессоры, компьютеру понадобятся часы, чтобы отсканировать, сектор за сектором, всю совокупность подлежащих восстановлению файлов и поместить их, один за другим, во вновь созданную папку под названием «Vosst».

Два дня в доме царило нездоровое спокойствие, напряженное, тревожное. Никто ни о чем не спрашивал, но все ждали. Жанна и Александр выходили из своих комнат только для того, чтобы взять в холодильнике что-нибудь готовое и разогреть в микроволновке, отупевшая от обезболивающих Элен сидела на террасе, уставившись на горизонт, как будто там ей открывались непостижимые тайны смысла жизни. Фред не сводил глаз с экрана Мака, который невозмутимо делал свое дело.

Потом, через пятьдесят пять часов поиска, строчка на экране сообщила, что Мак завершил свою работу:

«FINISHED#»

Все восстановленные файлы были помещены в папку «Vosst».

Было чуть за полдень. Фред открыл папку.

Она была пуста.

Почти пуста.

Там, где должны были бы находиться десятки тысяч фильмов, телесериалов, музыкальных альбомов и электронных книг, был только один файл.

Один-единственный файл, переживший аудиовизуальный и книжный катаклизм, вызванный вспышкой на солнце.

В этом файле был фильм.

Фильм в оригинальной версии с субтитрами в видеоформате. mkv/h265 1080р, в аудиоформате Dolby Stereo.

Это был фильм «Рокки».

Последним произведением искусства, доступным последним выжившим людям, был фильм «Рокки».

Фред долго сидел в своем кабинете, прикидывая так и сяк, какими словами объяснит это своей семье.

Слов он не нашел.

Часть вторая (Пять лет назад)

Элен

Могло ли все сложиться иначе? Элен не была философом. К философии она даже питала некоторое презрение. Она всегда предпочитала действовать, а не размышлять, наитие и инстинкт ставила выше рассуждений. Для нее все было довольно просто: есть хорошие идеи (те, что работают, то есть позволяют достичь своей цели) и плохие идеи (те, что, наоборот, отдаляют вас от цели). Секретом успеха была жизнь, в которой определены цели и выработаны стратегии их достижения. Чтобы добиться успеха, надо составить to do list и придерживаться его. Расставить приоритеты и не допускать, чтобы второстепенное, например любовь, мешало главному — успеху в профессии и обеспечению дохода, гарантирующего безбедную жизнь. Элен часто приходилось наблюдать печальное зрелище: ее подруги, умницы, красавицы, трудолюбивые пчелки, ломали себе жизнь из-за любовной связи с непросчитанными последствиями. Как, например, подруга детства Амбра Лемаршан.

Амбра Лемаршан: первая в классе, красивая, точно принцесса эпохи Возрождения на портрете кисти итальянского мастера, синие, как ночь, глаза, волосы словно из золотых блесток. На втором курсе юридического, в девятнадцать лет, она встречает Матиса Гарнье, жесткого слэмера, чьи гневные тексты с антисоциальным зарядом были результатом несчастливого детства. Они ходят вокруг да около, принюхиваются, присматриваются, флиртуют и вот уже ложатся в постель в крошечной квартирке Матиса, шестнадцать квадратных метров на все про все. Матис делает все по-быстрому: между поцелуем, дрожащим петтингом, лихорадочным проникновением и эякуляцией проходит не больше восьмидесяти секунд. Удовлетворенный Матис отваливается и засыпает. Амбра же лежит без сна, замечтавшись и прослезившись. В полумраке она различает на стене репродукцию «Христа святого Иоанна Креста» Сальвадора Дали и умиляется чувствительной натуре, которую, кажется ей, угадывает в Матисе, храпящем рядом. Пусть это выше разумения, Амбра влюблена. Она будет его любовницей, его женой, сестрой, матерью, музой, подругой его хороших и плохих дней до тех пор, пока признание и слава не постучатся в дверь этого несчастного юноши. Она, выросшая в буржуазной среде, смутно сознает, что ее долг — разделить свое везение с тем, кому повезло меньше. И эта любовь ставит с ног на голову порядок приоритетов в жизни девушки. Не окончив юридический, Амбра, чтобы дать Матису спокойно творить, устраивается секретаршей в фирму, занимающуюся доставкой готовой еды. Без образования зарплата у нее ниже среднего, едва хватает на оплату квартиры, скудную еду и косяки, нужные Матису, чтобы справиться, как он выражается, с печальной необходимостью жить на свете. Через три года на свет появляется Сальвадор, их первенец, названный в честь испанского художника, а сразу после него Мария, в честь Марии Юдиной, советской пианистки, осмелившейся противостоять властям. Время идет, Амбра празднует тридцатилетие в квартирке в скромной многоэтажке. У Сальвадора проблемы с вниманием в школе, у Марии аллергия на лактозу, глютен, морепродукты, орехи и шафран. Все это требует много сил и стоит денег, которых нет. Долги растут. Подобно волкам в заснеженном лесу, судебные приставы всегда ошиваются поблизости.

И снова идет время. Амбра по-прежнему работает секретаршей, а Матис продолжает слэмить. Выступает он редко, в основном в крошечных зальчиках, на открытых концертах, за которые ему не платят. Неважно, отсутствие признания для него лишь доказательство, что он неудобен, что он на верном пути и нельзя ни в коем случае идти на уступки и продаваться системе.

В тридцать пять, когда Элен уже сияла на небосклоне департамента Visual marketing, она случайно встретила Амбру в очереди в универмаге. Вид у той, на ее взгляд, был бледный, измученный, почти мертвый. Амбра говорила в основном о Матисе, о его таланте, о его сильных текстах и о «трудном периоде, потому что у всех кризис».

Элен слушала подругу, выражая лицом то восхищение (ее самоотверженным служением Искусству), то сочувствие (в отношении денежных трудностей и аллергии). Но в глубине души она бурно радовалась, ведь ее жизненное правило следовать to do lists и расставлять приоритеты подтвердилось.

В последующие годы Элен часто вспоминала Амбру; вскоре по приезде на остров она много думала о том, как та умерла, предпочла во всеобщем хаосе защищать Матиса или своих детей. Да и потом, именно из-за раздумий о судьбе Амбры, о необходимости следовать to do lists и расставлять приоритеты все сложилось так, как сложилось с Идой и Марко.

Ида и Марко были наняты компанией «Safety for Life». Обслуживание гостей значилось в договоре наряду с покупкой острова, постройкой дома, системой сигнализации и, в случае необходимости, гарантированного предоставления транспорта («в течение восьми часов максимум», — уточнялось в сноске внизу страницы). Для обслуживания каждого убежища агентство нанимало одного или двух человек, в зависимости от размеров жилища и пожеланий клиентуры. В большинстве случаев это были супружеские пары, готовые жить в изоляции большую часть года. Это место подходило тем, кто не нуждался в активном общении, любил покой, заповедные места или, по какой бы то ни было причине, предпочитал жить на пустынном острове, а не где-либо еще. Зачастую это были люди из так называемых стран с неблагоприятными условиями, обладающие некоторым опытом во всем, имеющем отношение к гостиничному делу (готовка, уборка, различные услуги), а также крепкими познаниями в механике (обслуживание и починка электрических и топливных двигателей, умение работать с солнечными и ветряными установками и т. д.). Кандидаты должны были написать мотивационное письмо, предоставить резюме и, само собой, рекомендации с предыдущих мест работы.

Ида и Марко подходили идеально. Ида проработала лет десять горничной в «Ритц-Карлтоне» в Сантьяго, также в ее резюме значился туристический ресторан в Вальпараисо. Марко же имел диплом механика и провел несколько лет на медных рудниках в Эль-Теньенте, в сотне километров от чилийской столицы, где в его обязанности входило следить за бесперебойной работой станков. Он также обладал (и это имело значение при подписании контракта) обширными познаниями в навигации, приобретенными в детстве, когда он ходил с отцом в море ловить мерлузу в Пуэрто-Агирре, его родной деревне в Патагонии.