Роковая связь
Шрифт:
— Он кажется надежным? — спросила Фара. — Думаете, у него есть еще один Кукурузник на стороне?
— Кукурузники в Небраске, — пробормотал Кевин. — А семья проживает в Висконсине.
— Я бы не стал сбрасывать этот вариант со счетов, — ответил Мико. — Но мужик так переживает за сына. Он также сказал, что она поднакопила препараты. Возможно, не давала пацану выписанные лекарства.
— Синдром Мюнхгаузена? — спросил Кевин, Фара же кивнула в знак согласия. Синдром Мюнхгаузена опосредованно не был распространен, однако психическое состояние — когда родитель симулирует состояние здоровья ребенка, намеренно провоцируя симптомы —
— Таково мое предположение, но Кайл — муж — заявил, что она свихнулась, когда у сына снова обнаружили рак. В первый и второй раз женщина справлялась с этим нормально, а когда это случилось в этот раз, у нее крыша поехала. Она не переставала плакать несколько дней. Говорит, была в бешенстве, водила сына к специалистам и пыталась сделать все возможное, чтобы он был здоров. Мужик был категоричен в том, что она хочет только лучшего для Майлза. И возвращаясь к вашей теории о том, что, возможно, она бросила ребенка, вспомните: в Калифорнию лететь она не хотела. Пыталась отказаться от поездки, а потом пыталась уговорить Кайла поехать с Майлзом вместо нее.
Они некоторое время переваривали информацию.
— Хорошо, — наконец сказал Кевин. — Давайте вернемся к вопросу, в котором неясно — где причина, а где следствие. Второй сценарий — похищение Майлза не имеет никакого отношения к убийству. Мать увозят и убивают неизвестно за что. Майлз был с ней на улице, когда ее похитили, и напоролся на другого злодея, у которого он и находится.
— Либо убийца — Трент — увез и мальчика, затем избавился от него в неизвестном месте.
— Ребенок заболевает раком несколько раз, потом его похищают или еще что похуже. — Фара в недоумении качает головой. — Невезучий малыш.
— И непростой, — добавил Кевин.
«Верно», — угрюмо подумала Фара. Детективша понадеялась, что в данный момент паренек держался молодцом.
ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ
МАЛЬЧИК
У него трещала голова, прям реально трещала. Приступ прекратился прямо перед тем, как они приехали в больницу, и Усатый заявил, что это прям здорово, словно Майлз мог его как-то контролировать. Теперь же башка трещала; обычно у мамы бывало лекарство, но Усатый проворчал, что у него ничего с собой нет и что Майлзу дадут лекарство в парке.
Тот факт, что у Усатого не было лекарств, вызывал недоумение. У взрослых всегда имелись лекарства. У мамы везде лежали запасные медикаменты, и если мужик был похитителем, то у него отстойно получалось. Мама говорила: на случай непредвиденных обстоятельств нужно всегда все планировать заранее, а у Усатого не было даже пластыря для раны на майлзовой голове. К тому же рана очень сильно болела, и Майлзу казалось, что ему ни разу не было так больно, разве что в день операции.
Теперь Майлз снова сидел на заднем сиденье и пытался следовать трем правилам, но уже два раза начинал плакать от боли. Усатому походу было по барабану, за исключением того, что он продолжал материться и бить по рулю.
Вдруг машина дернулась — их начало шатать по сторонам. Майлз попытался ухватиться за что-нибудь, однако сиденье было скользким. Мальчик схватился за ремень безопасности, но это не помогло, потому что тот растянулся. Ощущение создавалось такое, будто голова раскалывается, боль была такой резкой, прямо над ухом, и Майлз закричал
так же сильно, как и ощущалась боль; машина вдруг затормозила с такой силой, что он упал между задним и передним сиденьем и ушиб локоть.Он икнул и схватился за локоть рукой; сиденье скрипнуло, когда Усатый наклонился к Майлзу и дыхнул в лицо. Дядька выглядел невероятно серьезным и стремным.
— Слушай меня, — зашипел он совсем как змея, и Майлзу очень хотелось напомнить, как тот обрадовался прекращение приступа, но на всякий пожарный решил промолчать. — Я дам четкие указания и ты будешь им точно следовать. Усек?
Майлз шмыгнул носом, кивнул и попытался не заплакать, но слезы, казалось, вот-вот хлынут из глаз.
— Знаешь, что бывает, если не следовать указаниям?
— Ага. — Он издал тихий всхлип, который не смог сдержать. Мама уедет, а меня засунут в темные места, похитят и уморят голодом. — Я буду следовать… буду делать все, что скажете.
— Все предельно просто, слышь? — он указал на окно машины. — Тебе лишь нужно шагать в ту сторону, пока не покажется кто-нибудь с малявкой. Их будет много, ведь это парк. Просто подойдешь к маме или папе и скажешь кто ты. Кто ты?
— Майлз Пеппер. — Это он знал. Это, и домашний адрес, и мамин телефон.
— Скажи, что собираешься делать.
— Шагать в ту сторону. — Майлз указал на окно, хотя не мог видеть из него и не знал, имеется ли там большой страшный пруд, или лавовый колодец, или полоса препятствий, через которую придется пройти. — И шагать до тех пор, пока не увижу маму или папу, а потом подойти к ним и сказать, как меня зовут.
— Правильно. — Усатый смотрел на него так же, как Майлз смотрит на гусениц: очень близко и внимательно. Имелось множество ядовитых гусениц, поэтому лучше быть осторожным с теми, к кому прикасаешься. — Норм себя чувствуешь? Лучше?
Он всхлипнул.
— Мне лекарства нужны.
— Они достанут их тебе. Лады. Меня Стив зовут. Приятно было познакомиться с тобой, Майлз.
Майлз протянул кулак для удара, и Усатый столкнулся с ним кулаком, но не «взорвал», как это делал папа.
Все было нормально. Майлз перевернулся на живот.
— Можно теперь уходить?
— Ага. Когда выйдешь, беги. Как можно быстрее, чтобы успеть скрыться от машин. Лады? — дядька передал рюкзак и помог просунуть одну руку, а затем и другую через лямки.
Майлз умел быстро бегать. Даже с трещащей головой.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
ДЕТЕКТИВ
— Что ж, выглядит многообещающе. — Кевин поднял телефон и сфотографировал красные металлические ворота с большой цепью и навесным замком, прикрепленным к деревянному забору. На воротах был прикован знак «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН».
Ветер завывал над просторным полем и развевал заросшие травы в сторону детективов, словно былинки были живые.
— Здесь стремно, — заявила Фара. — Неприятно.
— Это в тебе городская девчонка говорит. — Кевин глубоко вдохнул. — Мне здесь нравится. Никакого смога. Лишь звуки природы. — Напарник кивнул в сторону горизонта. — Если задержимся здесь, то сможем застать красивущий закат.
— Уверена, женщинам это приходится по вкусу, особенно когда их пытают и расчленяют на мелкие кусочки, — сухо отозвалась Фара. — Ты видишь мир и покой, я же вижу, как кто-то кричит о помощи, а рядом никого нет, чтобы услышать. Уж предпочту этому жизнь в городе.