Роковая связь

Местная риелторша была найдена задушенной во время проведения осмотра домой. Ее нашел муж, который отправился на поиски спустя несколько часов после долгого отсутствия. Дом был заперт, свет погашен, но машина стояла у подъезда; он разбил окно, проник внутрь и нашел тело в спальне наверху. На голову был надет полиэтиленовый пакет, связанный на шее. Вскрытие показало, что женщина находилась на четвертом месяце беременности.

Любопытно.

Она пролистала отчет вниз к разделу о подозреваемых. Полиция допросила мужа, садовника и брокера Даны в фирме по продаже недвижимости. У всех имелись алиби или отсутствовал мотивов.

Анаика закрыла досье, после чего открыла отчет о вскрытии, чтобы проверить, был ли проведен тест на отцовство. Тест проведен не был, и она застонала от такой оплошности.

В самом низу был указан способ захоронения тела. Кремация.

Уф.

Девушка откинулась на спинку стула и уставилась на грязно-серые потолочные плитки, сосредоточившись на пятне, походящим на почку.

Женщина умирает, а через неделю Трент Айверсон вносит ее сына в список бенефициаров своего банковского счета. Совсем не подозрительно.

Она свернула досье, затем взглянула на часы, вернулась к списку бенефициаров и выделила следующие два имени: Джессика и Марио Томас. Наклонившись вправо, ввела эти имена в базу данных новостей и тут же получила результат.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

ДЕТЕКТИВ

Наступает момент, когда терпение лопается. Фара спала меньше трех часов, а на ее столе лежало двенадцать новых дел об убийствах.

— Иэн, нужно, чтобы Вы перестали пороть всякую хрень и рассказали нам, что известно. — Кевин сидел за длинным металлическим столом напротив Иэна Макгомери и смотрел на директора «Защитим детей». — В чем же дело? Вы отправляете жертв Тренту, чтобы он их пришивал? Продаете больных детей секс-торговцам? Говорите быстрее, потому что нам нужен подозреваемый, а от Вас уже начинает подозрительно разить.

Они вызвали Иэна в участок, поместили в одну из самых грязных комнат для допроса и заставили ждать целый час. Тактика запугивания сработала, возможно, даже слишком хорошо. Рот Иэна открывался и закрывался, как у рыбы, попавшей на крючок, а взгляд метался между Фарой и Кевином.

— Не… не знаю… — заикаясь, проговорил он.

— К черту все, — перебила Фара. — Мы обнаружили в хижине Трента коробки с документами «Защитим детей», в которых говорится о пытках и связях между четырьмя жертвами — пока что четырьмя, — которые подавали заявления в организацию. — Все это было полной брехней, но вполне допустимой в контексте допроса, и реакция Иэна стоила этого.

— Понятия не имел… не имею… Нолан. Нолан был тем, кто все знает. Именно он был знаком с близнецам.

Конечно. Мертвые всегда становились теми, кому все известно.

— Он когда-нибудь говорил о близнецах? Рассказывал что-нибудь о них? — спросила Фара.

— У нас было немало логистических разговоров о них. Они были нашими пресс-моделями, так что всегда имелась как бы согласованность…

— Нет, — перебил Кевин. — Речь о личных разговорах о Тренте. Или Хью. Мнения Нолана о них? Может, истории из их прошлого?

— Нет, не совсем. — Иэн покачал головой, но Фара чувствовала, что у него на языке вертятся слова, которые так и рвутся.

Она придвинулась ближе и протянула руку, не давая Кевину заговорить.

— Иэн, то, что может показаться Вам неважным, может быть важным для дела. Поэтому важно, чтобы Вы рассказали нам все. Сию же минуту.

— В общем… — Он почесал шею, затем зажал ладони между бедрами. — Однажды он ляпнул о Норе, о том, как сильно она изменилась. Что он ее не узнавал.

— С каких пор не узнавал?

— Со времен «Фермерской истории».

Боже, они были не в состоянии отделаться от этого дебильного сериала. Фара уставилась на него, пытаясь понять, о чем он говорит.

— Нолан знал Нору еще с юношества?

— Ну да. Она снималась в сериале.

Время застыло, словно молекулы, замерзшие в пробирке.

— Нора Кемп? — переспросила Фара, хотя он не мог говорить о ком-то другом.

Глаза Иэна метнулись между ними, и он побледнел, как будто ляпнул лишнего.

— Да? — ответил вопросом на вопрос. — Я не смотрел сериал, но Нолан сказал, что она сильно изменилась. — Он выдохнул и возвел руки, как бы сдаваясь. — Так что, э-э… вот и все. Единственная личная деталь, которую Нолан когда-либо упоминал об этих людях.

Фара достала телефон и вбила в браузер «фермерская история нора кемп». Никаких толковых результатов. Она удалила имя Норы и повторила попытку, после чего перешла к картинкам и уставилась на фотографию четверки: Хью, Трент, Нолан и девчонка. Пухленькая девчонка с вьющимися каштановыми волосами, которая была уморительной и болтливой. Имя персонажа она даже не могла вспомнить.

Она повернула экран к Иэну и указала на групповой снимок.

— Вы имеете в виду эту девочку?

Он пожал плечами.

— Наверно? Нолан сказал, что она сделала пластическую операцию.

— Ни хрена себе, — проворчала Фара. — Типа, лицевой имплант? И гастропластика?

И речи и не могло быть, чтобы Нора Кемп — бесспорно, одна из самых красивых женщин в мире — была тем пышнотелым и простым подростком, которая являлась изюминкой в большинстве серий «Фермерской истории». Она изучала фото, но не нашла никаких сходств. Разные черты лица, разные формы тела… она взглянула на Кевина, который в задумчивости насупил брови.

— Разве у девочки не было акцента? — спросил он.

— Был. Провинциальный, — подтвердила Фара. — Очень сильный. — Она задумалась о том, как Ана изучала Нору. Подозрительная биография. «Сменила имя», — предположила она.

С одной стороны, этот потенциальный пикантный факт казался значимым, а с другой — несущественным. Имело ли значение, что Нора была гадким утенком, превратившимся в лебедя? Разве это могло изменить направление расследования или теорий? Если уж на то пошло, то это лишь прояснило динамику в их бытовухе. Может, Нора так спокойно относилась к интрижке, потому что происходившее было вовсе не интрижкой. Может, они были просто близкими друзьями. Друзьями с нерегулярными привилегиями.

— В любом случае, — продолжил Иэн, — Богом клянусь, не знаю, почему Нолан покончил с собой и почему данные этой женщины находятся в наших компьютерах. И мне ничего не известно об Айверсонах. Я лишь договаривался с близнецами, когда они приезжали в реабилитационные центры, чтобы навестить детей. Обычно стараюсь присутствовать при этом как свидетель, чтобы убедиться, что не возникнет проблем с пиаром или ответственностью, если кто-то из детей или родителей заявит, что они вели себя неподобающим образом.