Роковой гримуар

– Клинику для душевнобольных? Но почему?

– Она, похоже, сошла с ума, узнав, что лишилась четырёхсот тысяч франков. Оказывается, мсье де Сегюр изменил свое завещание втайне от любовницы. Возможно, собирался сделать ей приятный сюрприз. А перед тем, как отправиться в Севр, он рассказал Николет, что сделал ее своей наследницей, и если с ним что-то случится, она будет обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Упомянул он и о главном условии: их общий ребенок на тот момент должен быть жив. А девица-то уже успела тайком вытравить плод. Небось, ей хотелось только развлекаться в Булонском лесу да в Опере и тратить в пассажах деньги своего любовника, а не с дитем возиться. Узнав, сколько потеряла, она и тронулась умом. Зато теперь ее можно исключить из списка подозреваемых.
– Бюжо усмехнулся.
– Вашу колдовскую книгу я тоже из него вычёркиваю, ведь она сгорела. Итак, на подозрении осталось всего двое: вдова и сын убитого.

Ночью я не мог уснуть. Ворочаясь в постели, я думал над тем, что узнал от комиссара и увидел сегодня в Севре. И чем дольше я размышлял, тем сильнее разрасталась в моем мозгу мысль о том, что в смерти Анри виновен не человек.

Мне вспомнились слова антиквара: "Говорят, даже сам владелец гримуара рискует жизнью: ведь если он не сможет справиться с теми злыми духами, которых вызвал, его ждёт смерть".

Помнится, предыдущий владелец этого манускрипта тоже погиб при зловещих обстоятельствах. Тогда книгу нашли рядом с телом бедолаги целой и невредимой, а в этот раз она сгорела. Возможно, что-то во время магических манипуляций пошло не так, и Анри попытался сжечь гримуар, а тот в отместку его убил.

Мне всё больше казалось, что отгадку надо искать за пределами рационального сознания. В разговоре с комиссаром я в шутку назвал книгу "ещё одним подозреваемым". А вдруг она и есть убийца? Мой ум сопротивлялся такой версии, однако иного объяснения, кроме вмешательства сверхъестественных сил, не находилось. Но как именно и почему книга уничтожила Анри?

Снова и снова я мысленно воспроизводил обстановку гостиной, где окончил свой земной путь мой друг, и вдруг с глаз словно спала пелена. Я вспомнил важную деталь, ускользнувшую от моего внимания. В уме моем забрезжила смутная догадка, постепенно оформляясь в стройную версию.

Едва дождавшись утра, я кинулся в полицейскую префектуру. Там мне сообщили, что комиссар Бюжо появится не ранее полудня, и мне пришлось просидеть в приёмной несколько часов, наблюдая за тем, как приходят и уходят жалобщики. Но я хотел как можно скорее сообщить Бюжо о своем озарении, а потому терпеливо его дождался.

Увидев меня, комиссар удивился.

– Мсье де Шуазёль! Что привело вас сюда? Неужели у вас украли часы?

– Я вспомнил то, что поможет вам в поисках убийцы моего друга.

– Спасибо за гражданское содействие, но убийца, можно сказать, уже пойман. Я только что арестовал Фабьена де Сегюра. Из двух оставшихся подозреваемых, согласитесь, он больше подходит на роль злодея: забрался в гостиную через балкон, убил отца и ушёл тем же путём.

– Но ведь вы сами сказали, что балкон был засыпан песком, на котором не осталось следов!

Бюжо досадливо поморщился.

– Мсье де Шуазёль, дело просочилось в газеты. Парижане осаждают префекта требованиями как можно скорее раскрыть тайну гибели крупного чиновника. Мы должны им кого-нибудь предъявить!

– Комиссар, прошу, остерегитесь от осуждения невиновного! Я, кажется, понял, как на самом деле погиб Анри де Сегюр. Но чтобы доказать свою версию, мне надо ещё кое-что проверить...

Чуть помедлив на пороге, я ступил в лавку мэтра Дюбоннэ. Здесь по-прежнему царил полумрак, так же громоздились всюду дорогие безделушки и тянулись вдоль стен книжные шкафы. На меня нахлынуло воспоминание о том, как в прошлый раз я был тут с Анри. Мой друг тогда ещё был жив и с таким пылом рассказывал мне о Книге Абрамелина, будь она трижды проклята!

Я прошёл вдоль шкафов со старинными книгами, рассматривая названия на корешках и обрезах.

За моей спиной раздались шаги, и уже знакомый скрипучий голос спросил:

– Чем могу служить, мсье?

– Мэтр Дюбоннэ! Вы меня узнаёте?

Старик, одетый, как и в первую нашу встречу, в тот же пропылённый сюртук и феску, всмотрелся в меня, подслеповато щурясь.

– Не имею чести вас знать.

– Я приходил сюда со своим другом около двух месяцев назад, и он купил у вас латинский перевод Книги Абрамелина.

– А! Тот редкий гримуар!
– оживившись, воскликнул антиквар.
– Конечно, я не забыл того покупателя, но вас, мсье, простите, не припоминаю.

– Это неважно. Я пришёл, чтобы обвинить вас в смерти своего друга, Анри де Сегюра.

– Что вы сказали? Обвинить меня?
– изумился старик, отступив на шаг, и, словно спохватившись, спросил: - А что, ваш друг умер?

– Вам ли этого не знать, мэтр Дюбоннэ! Ведь это вы его убили.

– Какое нелепое обвинение!
– возмутился антиквар.
– Посмотрите на меня: я старый, больной человек, разве у меня хватит сил кого-то убить?

– Для того чтобы отнять жизнь Сегюра, вы воспользовались вовсе не силой, а дьявольской хитростью, пытаясь создать видимость, что виной всему потусторонние силы. А на самом деле Анри погиб из-за вашей одержимости манускриптами, которые для вас ценнее человеческой жизни. Когда он предложил баснословную цену за гримуар, жадность побудила вас расстаться с книгой. Но, едва дав согласие, вы уже в следующее мгновение о том пожалели, и в вашем уме родилась идея, как можно продать книгу, а после вернуть ее себе. А потому на мой вопрос о том, как погиб предыдущий владелец гримуара, вы с ходу придумали историю о загадочной смерти галантерейщика. Кстати, я не поленился уточнить в полиции: Жюль Мармонтель, действительно, умер скоропостижно, но не из-за мести злых духов, а от апоплексии, и не в одиночестве, в запертой комнате, а окружённый скорбящей родней. Для чего вы солгали о его страшной смерти, если перед этим сами заявили Анри, что считаете чепухой слухи о магической силе гримуара?

Старик прижал руки к груди.

– Я только хотел немного поддразнить вас, мсье. Мне показалось, вы с вашим другом увлекаетесь мистикой и не прочь услышать нечто подобное. Эта была всего лишь маленькая потачка клиенту, она вовсе не означает, что я - убийца.

Дюбоннэ развёл руками, и на его лице отразилось такое искреннее недоумение, что я на мгновение чуть не поверил в невиновность старика, но тут же опомнился.

– Вы лжете! Мысль о возврате книги созрела в вашей голове в тот же день. Выйдя отсюда, Анри отправился в банк, а затем вернулся за книгой. Вы продали ее, но после проследили за Сегюром, узнали, где он живёт, и продолжали слежку, стараясь найти удобную возможность снова завладеть раритетом. Я только что расспросил торговца на углу, и он сообщил, что почти весь май ваша лавка была закрыта, якобы из-за вашего нездоровья. На самом деле вы всё это время шпионили за Анри. Вы знали, что Сегюр попытается провести описанный у Абрамелина обряд, для чего ему придётся уединиться. Когда он снял дом в Севре и перебрался туда, вы последовали за ним. Вы понимали, что выкрасть книгу не получится, потому что, согласно ритуалу, Анри нельзя выходить из этих стен. И вы хладнокровно решили убить его. Думаю, вы подсыпали яд в еду, которую домовладелец оставлял на крыльце. Сделать это было совсем несложно. Как вы попали в дом, я не знаю: возможно, когда отрава начала действовать, Анри попытался выйти, чтобы позвать на помощь. Оказавшись внутри, вы дождались, когда яд сделает свое дело. Декорации, уже созданные Анри для его обряда, идеально подходили и для вашего спектакля. Весь этот мистический антураж должен был отвести глаза от истинной причины смерти Сегюра. Вы разбросали в гостиной все вещи, уложили среди них труп, а рядом с ним сожгли книгу. Вот только это была не Книга Абрамелина, а какой-то другой, менее ценный манускрипт. Если бы купленный накануне дорогой гримуар исчез, это не осталось бы незамеченным. Пришлось пожертвовать и запоминающимися застёжками с львиными головами. Затем вы заперли дверь, обошли дом и через открытую балконную дверь закинули ключ в гостиную. Именно для этого вам понадобилось там всё разбросать - чтобы никого не удивил ключ, валяющийся на полу. Да, я был в том доме в Севре и внимательно всё осмотрел.

Произнося эту тираду, я грозно наступал на антиквара, а тот испуганно пятился от меня, пока не уперся спиной в книжную полку.

– Это лишь домыслы. Вы не сможете ничего доказать!
– прошипел старик.

– Ошибаетесь. Смогу, - холодно возразил я.
– Хотите, я скажу вам, как догадался о том, кто убийца? Анри рассказал мне, что он должен будет каждый день читать святые книги, в том числе Библию. Однако именно ее я не обнаружил среди книг в гостиной. Я знал, что в домашней библиотеке Анри есть несколько Бибилий, но лишь одна из них не на французском, а на латыни - редкое издание Робера Этьена, выпущенное триста пятьдесят лет назад. Без сомнения, для магического ритуала Анри взял бы с собой именно латинскую Библию. Куда же она делась? Если украдена случайным грабителем, то почему он оставил большое серебряное блюдо, но захватил старую потрепанную книгу? К тому же, немногие на глаз смогут определить, что она очень ценная. Вот тогда-то я и вспомнил о вас, мэтр Дюбоннэ. А ещё мне на память пришли ваши слова: "Разве вы заперли бы свое любимое дитя в тёмном чулане? Эти книги для меня - как дети". И я понял, что вы вряд ли смогли надолго расстаться с гримуаром. Он где-то здесь, в лавке. Может, даже в одном из этих шкафов, среди остальных книг. Я прав? А застёжки - на месте убийства. Этого доказательства будет вполне достаточно для присяжных, чтобы отправить вас на гильотину. Думаю, Вульгата с экслибрисом Сегюра тоже здесь. Должен сообщить, что снаружи ждут полицейские, чтобы приступить к обыску.