Роковой соблазн

— Как твоё отчество? — спросила Макса в надежде его услышать.

— Аркадьевич, — не задумываясь, раскрыл он маленький секрет.

Аркадьевич…

Какие только варианты я не примерила к его имени мысленно. Артурович, Арсеньевич, Артёмович, но Аркадьевич… Интересный поворот с вероятным совпадением? Я изучала мужественного любовника с особым пристрастием несколько минут, непроизвольно вспоминая снимок бизнесмена из глянцевой брошюры.

«Да, совпадение имён — распространённое явление», — ратовал разум, отметая миллионную долю вероятности какого-либо сходства. Да и не было с той фотографией его.

— Мне подходит? — подмигнул Макс, и я с полуслова поняла, о чём он.

— Максим Аркадьевич — хорошо звучит. Солидно. Тебе очень идёт, — мой первый комплимент ему.

И больше чем уверена, первый в его жизни от женщины, что выдала едва заметная радость. Засмотревшись на открытую эмоцию, я отставила бокал, решив помочь Максу с приготовлением. Моей заботой стали фаршированные баклажаны, а шеф-повар, виртуозно доделав салат «Нисуаз», сразил новым талантом: приготовил тартар из красной рыбы, после чего лично засервировал стол.

Я не верила глазам и одновременно не могла насмотреться на готовящего сексуального мужчину, поддразнивающего меня брутальным видом. Вот тебе и столичный мажор. За надуманным образом скрывался вполне земной первоклассный хозяин.

Созерцание необычного доставляло удовольствие, потому что мне не доводилось видеть Макса в привычной среде. Да что там — удовольствие! Я с любовью смотрела и любила его с каждой секундой всё больше. Он старался ради меня, и в его выразительном тёмном взгляде плескалось тоже самое чувство.

— С чего начнём? — наполнив второй бокал вином, спросил Макс, явно имея ввиду не ужин.

Он намеренно подошёл ко мне слишком близко. Окунувшись в жар, исходящий от мощного тела, опьянела не от вина, а от греховного желания, которое он пробуждал. Я протянула руку, сделав выбор не в пользу изысканного ужина, но Макс тут же отступил назад. Нечестная игра. Вместо первого блюда хозяин предлагал долгую прелюдию, но я включилась в неё, приняв его правила.

Он сел на край стола и, приподняв бокал, поздравил меня с благополучным завершением земельной процедуры. Пригубив немного из бокала, Макс хрипло произнёс тост:

— За тебя, Анна.

— И удачу! — вторила ему. — Спасибо, что помог мне, Макс. Не только с узакониванием границ. Я решила продать участок и переехать в Туапсе. Будем искать покупателя.

— Уверена?

— Да.

Макс кивнул и поставил полупустой бокал на середину столешницы. Я сделала тихий вдох, когда он похлопал по своему бедру. Дыхание сбилось от трепета, заигравшего в области солнечного сплетения. Слишком остро отреагировала на обычный жест и не чувствовала ног, приближаясь к Максу. Я горела, а бесстыдный трепет усиливался от предвкушения…

— Так что с нашим ужином? — Макс коснулся моих волос, будоража и без того сильное желание. — Оставим на потом или?..

— Я не голодна. — Прикоснулась в ответ к его скуле. Наслаждаясь колкостью щетины под пальцами, провела ими вдоль его шеи. — Поужинаем потом.

В венах яростно бушевало желание. Тягучий спазм отдался болью внизу живота, а я стояла и смотрела в чёрную бездну радужек Макса. Моё возбуждение отражалось в его глазах, воздух между нами накалился до предела. Ещё немного и закоротит, но я продолжала бездействовать. Пусть он задаст направление игре. Пусть покажет и Макс это сделал.

В один миг он схватил меня за бедра, крепко прижал к себе, посмотрев вниз. Ох, предстоящая ночь обещала стать для нас абсолютным откровением. Что ж, его дом — его правила, прорывающая наружу бурная страсть.

Я практически содрала футболку с Макса, и его губы требовательно накрыли мои. Стон удовольствия сорвался, когда обжигающий поцелуй переместился на шею, а надёжные руки крепче стиснули талию. В его объятиях я не принадлежала себе. С не меньшей страстью целовала в ответ Макса, медленно спускалась ниже, покусывая его кожу. Расстегнула пряжку ремня, а дальше — в пропасть безудержного желания…

…Не знаю, в какой момент мы оказались на прохладной плоскости стола. Я еле сдерживала стоны от сильного вторжения. Тело вздрагивало от каждого удара, желание накатывало без спроса, и волны эйфории обрушивались, как тайфун, разбивая вдребезги стягивающие спазмы.

— Чёрт!.. Макс… — частое дыхание вырвалось из груди, когда он провёл языком по мочке уха. — Я больше не могу…

— Тогда кончай, Анна. — За этими словами последовал толчок…

Резкий, длинный, слишком глубокий, неотступный. Следом ещё один. Сознание будто заволокло туманом. Он пронзал меня насквозь, не сбавляя темп. В какой-то момент я сильней обхватила ногами Макса, чтобы он мог заполнить меня до самого предела. И искала руками опору, когда он стал врезаться в одном быстром темпе. Схватившись за край столешницы, я терялась в ярких вспышках, принимала его в себя и, не сдерживая неуправляемые крики, разлетелась на осколки, созерцая его оргазм.

Этой ночью активность Макса не знала границ. Всё продолжись вскоре в спальне, где с особенной страстью я полностью отдавалась ему.

Вымотанные, мы уснули после полуночи — вот только мой сон не был слишком долгим.

Красивые здесь места с голубой далью моря. Утренняя свежесть так и манила выйти на улицу.

Оставив спящего Макса в комнате, накинула шёлковый халат и, прихватив с собой тонкий плед, тихо вышла на широкий балкон. Укутавшись в тёплый кашемир, я удобно устроилась на софе. Розоватое утреннее солнце ещё не поднялось над горизонтом. Я застала редкий момент. Фантастический рассвет окрашивал небо в оранжевый цвет, и чья-то яхта вышла ему на встречу из бухты.

Тишь и благодать, нарушенная громкой мелодией звонка. Кому-то тоже не спалось, и этот кто-то настойчиво пытался связаться с Максом. Он не слышал рингтона, и я бы не вернулась в комнату, если бы не перепуганный женский голос на включившемся автоответчике.

— Максим Аркадьевич, до вас со вчерашнего дня не может дозвониться отец, — спотыкаясь на каждом слоге, глаголил автоответчик. — Господин Романовский страшно зол и требует передать вам, что в девять часов состоится экстренное собрание. Если вы меня слышите, Максим Аркадьевич, снимите трубку. Ваш отец… ой… вернее, господин Романовский… В общем, Аркадий Борисович уже стоит у стойки ресепшена в офисе…

Протяжный писк известил о конце сообщения.

Что это за ерунда?..

— Что это? — выдавила вслух, когда Макс со свойственным ему спокойствием, откинув одеяло, встал с постели.

Глава 23

Анна

Не проронив ни слова, он отыскал джинсы. Надел их, сел на край кровати и тряхнул головой, прогоняя остатки сна. Ни малейшего признака паники или растерянности с его стороны не последовало. Макс вёл себя так, будто никто и не оставлял ему компрометирующего сообщения. Меня же, наоборот, захлестнуло негодование.