Роксана. Детство

Но женщина думала о другом.

— С реки ещё лед не сошёл. Успеем ли? — она посмотрела на меня, если и не с надеждой, то точно ожидая совета.

— Так земля ж, наверное, ещё стылая… Не укопать, — мявкнула я, чтобы хоть что-то сказать.

— У вас на участке колодец старый есть. Вот если бы его для такого дела приспособить, — задумчиво проговорила солдатка. — Получится ли, как думаешь?

— Смотреть надо… — солидно ответила я.

— А пошли сейчас? — женщина не хотела откладывать столь интересное дело на потом. Да и лёд под горячим солнцем таял.

— Пошли!

В голове постепенно вырисовывался план по обустройству холодного подвала. Пусть не для этого конкретного зайца, но для хранения будущего урожая ледник пригодится. Видела я в прошлой жизни такие, когда перед строительством элитного посёлка сносили старые дома в заброшенной деревне. Помню, так заинтересовалась непонятными сооружениями, чем-то похожими на бомбоубежища, что не поленилась спуститься и подробно всё рассмотреть. Да ещё и детальные пояснения от рабочего, выросшего в деревне, внимательно выслушала.

Может, пригодятся мне здесь эти знания.

— Тётя Марфа, а не знаете, почему колодец забросили? — расспрашивала, пока женщина одевала меня для выхода на улицу.

— Что ж не знаю-то? Знаю. Соседи ваши выкопали колодец на той же водной жиле. Мало выкопали, так ещё и запечатали с вашей стороны. Вот колодец и пересох.

— А разве так можно? — растерянно протянула я, недоумевая, как такое можно сделать. Недаром мне соседка не понравилась, а оказалось, что у них вся семейка непорядочная.

— Нельзя, но есть люди такие, которым плюнь в глаза — скажут, Божья роса, — отмахнулась от неприятной темы Марфа.

Мы обошли колодезный зев, для безопасности заваленный ветками, и я решила, что место для подвала подходящее.

— Вокруг колодца землю немного углубить, а над всем этим поставить небольшой сруб или хотя бы сарай. Снаружи стены засыпать песком, а внутри обложить соломой. В сам колодец насыпать лёд, сколько поместится. Если сложится всё по задуманному, то тут такой холодильник получится — мама не горюй!

Всё это я выдала на одном дыхании, мысленно смакуя будущий холодный компот в летнюю жару. Но, запнувшись о неудачно попавшую под ноги ветку и шлёпнувшись на землю, поняла, что мечтаю не в ту сторону. Вернее, в ту, но несвоевременно.

Мне бы Глафиру на ноги поднять да ежедневный быт обустроить, куда ещё стройкой руководить. А с другой стороны, если подумать, то когда ещё льдом запастись на лето, если не сейчас? И я даже знаю, как всё организовать, чтобы работникам денег не платить.

— Тётя Марфа, есть в селе свободные мужики, которые в строительстве разбираются?

— Так у нас все свободные, барышня. Крепостных отродясь в селе не было, — пожала плечами моя единомышленница.

— Те, что не сильно работой сейчас обременены и могли бы подвалом заняться, — объяснила я.

— Поняла, барышня, — задумчиво кивнула Марфа. Должно быть, решала, кого позвать можно, и, словно вспомнив что-то важное, крикнула мне на ходу — я сейчас! — убежала со двора.

Оставшись одна, я оглянулась в поисках опоры. Всё ещё трудно долго ходить, никак не могу полностью силы восстановить.

И тут же, словно прочитав мои мысли, рядом встал Дружок, давая возможность опереться на свой крепкий бок.

— Спасибо, мой хороший, — обняла я собачью шею. — И за охрану, и за зайца, и за помощь твою. Проводи меня, устала я.

И побрела на облюбованное местечко на брёвнышке у сарая — согретое солнышком и укрытое от холодного ветра поленницей дров.

Забавно. В прошлой жизни не каждый пятизвёздный отель по душе приходился, а здесь счастлива тому, что есть в моей жизни вот такое незамысловатое место отдыха.

Счастлива тому, что жива.

Глава 7

Ожидая возвращения Марфы, я мысленно маялась несвойственными мне сомнениями.

Обычно решение, руководствуясь интуицией, я принимала быстро. Это потом уже проводились точные расчёты и рассматривались различные варианты. Но решительное «да» или «нет» приходило сразу. Сейчас же я колебалась. Всё же мир не простой, а магический. Нафиг им заморачиваться запасами льда, когда наколдуют себе любой холод — и все дела.

Ладно, чего попусту страдать. Сейчас Марфа вернётся, и всё узнаю, решила я, пресекая пустые метания. Подумав о Тимкиной матери, я улыбнулась. В моём вкусе молодица. Характер бойца. Оставшись одна, не опустила руки — барахтается. Видно, что живут небогато, но и не голодают же. И работа у неё в руках спорится, и голова соображает. Вон как ухватилась за идею холодного подвала. Сына правильно воспитывает — хороший пацан растёт.

Скрипнула калитка, и во двор вошёл крепкий мужик средних лет. Первое, на что обратила внимание — борода. Густая, косматая, закрывающая лицо почти до глаз. Сапоги чистые, зипун неновый, но добротный, без дыр и заплат. Подошёл, голову склонил приветственно, но кланяться не стал.

— Доброго здоровьичка, барышня, — прогудел дядька. — Марфа прибежала, сказала, что потребность во мне есть. Хотели чего?

— Добрый день, уважаемый… — я хоть и сидя, но тоже поклонилась собеседнику. Ну и пусть я тут «барыня», но мне сейчас сословное различие подчёркивать ни к чему. Мне необходимо, чтобы мужик меня выслушал и не отмахнулся от глупости детской. — Вы бы присели, — я показала на чурбачки, стоящие рядом. — Поговорить есть о чём.

Дядька кхекнул на мою серьёзность, скрыл снисходительную улыбку в бороде, но присел.

— Скажите, уважаемый… — начала было я, но сделала паузу, давая собеседнику возможность представиться.

— Трофим меня зовут, — правильно понял мою заминку дядька.

— А по батюшке?

— По батюшке… — удивился мужик.

Похоже, нечасто здесь величают дворяне рабочих по имени-отчеству. Ну да мне-то что. У меня свои понятия в вопросе общения с мастерами.

— Батюшку Сидором звали… — всё так же нерешительно ответил собеседник.

— Вот и славно, Трофим Сидорович, меня можно попросту Роксаной звать. Так вот… — и я, что называется, «на пальцах» принялась объяснять суть своего замысла.