Романтические истории
Шрифт:
Все, чем славен дом подземный,
Чем семейка таровата,
Ведь недаром называют
Чванство адовым наследьем, —
Так уж бесы постарались,
Стол украсили на диво!
Довелось тут человеку
Натерпеться многих страхов.
Он из мисок золоченых
Ни куска не мог отведать,
Ни росинки он не
Из серебряных кувшинов,
Не хлебнул он ни глоточка
Меда пенного густого.
Голубые искры молний
С треском сыпались из мисок,
Отлетали от кувшинов,
Поднимались над ковшами.
Да к тому ж еще и бесы
Меж собой залопотали
На неведомом наречье:
«Виндерди-да, вандерди-да!..»
Это адское наречье
Душу гостю устрашало.
Верный Алевов помощник
Озираться стал в тревоге,
Размышлять он стал в смятенье:
«Видно, смерть моя приходит!
Знать, увянуть суждено мне
На лугу моем весеннем.
Ради прибыли хозяйской
Суждено мне гнить в болоте,
Не оплаканному милой,
Вдалеке от ясноглазой.
Хорошо ты, жадный Алев,
Наградил меня за верность,
В ад пославши на погибель!
Лучше б малость да за службу,
Чем всего меня лишил бы!..»
После долгих пререканий,
Тайных споров, уговоров
Забавляться стали бесы,
Гостя сделали игрушкой:
Длинные схватили клюшки,
Стали вскидывать, как рюху,
Перебрасывать беднягу,
От стены к стене метали,
Клюшкой гостю поддавали.
Он летал быстрее ветра,
Словно сноп сухой соломы.
От стены к стене метался,
От угла к углу кружился.
Тут вскричал, взмолился к бесам
Верный Алевов помощник:
— Вы, браточки золотые!
Полно вам играть со мною!
Дайте стать мне на пол ада,
На траву чернее сажи.
Вы дозвольте мне измерить
Стены длинною веревкой,
Вымерять углы бечевкой,
Лентою — длину покоев,
Нитью — ширину покоев,
Чтоб друзьям я мог поведать,
Мог похвастать, похвалиться,
Как в аду меня кружили,
Как высоко там летал я! —
Черти парня отпустили,
Дали отдых человеку.
Шнур достал он из кармана,
Этим шелковым шнурочком
Измерять он начал стены.
Он в длину пустил веревку,
В ширину ее провел он,
В высоту ее подвесил,
На углы ее накинул,
Смерил косяки дверные, —
Так добрался до порога.
Тут, за дверь шмыгнув проворно,
Наутек пустился парень,
Полетел быстрее ветра.
Он назад не оглянулся,
Пяток собственных не чуял,
Чтоб скорей увидеть солнце,
Чтобы выбраться на землю,
Где не страшны козни ада,
Сети адовы бессильны.
Страж был у ворот болота,
Крикнул вслед ему привратник:
— Если хочешь ты счастливо
Завершить свой путь опасный,
Миновать петлю аркана,
Поверни, бегущий, вправо!.. —
Все ж не мог на свет бедняга
Воротиться без помехи.
Вольный человек отважный, —
Что кукушечка на ели,
Птица певчая на ветке;
У пичужки — пять несчастий,
У крылатой — шесть напастей.
Был гонец еще глубоко
Под землей, как вдруг увидел,
Что летит ему навстречу
Сука, мать чертей болотных[97],
С кровожадными щенками.
В ад неслась она из Тори[98],
Видно досыта напарясь.
Верный Алевов помощник
Слово сторожа припомнил, —
Быстро повернул он вправо,
Побежал другой дорогой.
Словно буря, с грозным шумом
Сука мимо пролетела, —
Невредим гонец остался,
Волоска не потерял он!
Быстрым ходом, резвым бегом
Дошагал слуга бывалый
До реки, где хитрый Алев
Вырыл яму под муравкой,