Романы катастроф

Он приехал домой почти в трансе. Книги! Знания! Но одни книги ничего не стоят. Нужны люди, чтобы читать, изучать их. Кроме того, нужно запасти и многое другое. Например, семена. Нужно, чтобы выведенные людьми растения не исчезли с земли.

Цивилизация ведь коснулась не только людей, но и животных, растений и многого другого. Они шли рядом с людьми, как братья, друзья, товарищи. Святой Франциск восклицал: «О, Брат Зерно! О, Сестра Кукуруза!» Теперь он мог бы продолжить: «О, Дедушка Колесо! О, Кузен Компас! О, Сестрица Теорема!» Знания в науках, философии плечом к плечу стояли рядом с человеком.

Он с мальчишеским энтузиазмом изложил все это Эм. Она старалась обучить Принцессу отзываться на зов. Эм выслушала его совсем равнодушно. — Цивилизация? — сказала она. — О, ты имеешь в виду самолеты, которые летают все выше и быстрее? Это?

— Да. Но и искусство, музыка, литература, культура…

— О, да. Книги о шпионах, негритянский джаз, от которого у меня болят уши.

Он был разочарован, хотя понимал, что она совсем не смеется над ним.

— Кстати, о цивилизации, — сказала она. — Нужно выяснить, какое сейчас число, а то через пару лет мы не будем знать, когда праздновать день рождения.

Так вот в чем разница между мужчиной и женщиной! Она мыслит только категориями ближайшего будущего. И вся грядущая цивилизация для нее ничто, по сравнению с проблемой, как установить точную дату рождения — ребенка. Снова он почувствовал превосходство над нею.

— Я сегодня не успел почитать книги о родах. Но ведь это не к спеху, верно?

— Конечно. Может быть, они и не понадобятся. Разве ты не помнишь, что раньше, бывало, так, когда женщины рожали в такси, в коридорах больниц, где угодно. Когда роды начинаются, их не остановишь.

Позже, однако, он должен был признать, что она права относительно восстановления календаря. Время — история, история — это традиции, традиции — это цивилизация. Если потерять течение времени, его уже не восстановить. Может быть, он уже потерял его, если кто-либо из выживших не позаботился сохранить. Взять хотя бы семидневную педелю. Даже для людей далеких от религии дорога традиция дня отдыха после шести дней работы. Она сохраняется уж по меньшей мере пять тысяч лет, с дней Вавилона. Неужели теперь она погибнет? Неужели ему теперь не суждено узнать, какой же из бесконечных дней воскресенье?

Впрочем, он имел достаточные знания в астрономии, чтобы по положению солнца определить день недели.

— Ты права, — сказал Иш. — Мы знаем, какой сейчас год, а когда мы решим, что наступил Новый Год, а его мы вычислим по положению солнца, мы будем делать зарубки на камне. И так каждый день, каждый год. По этим зарубкам мы всегда будем знать, какое сегодня число.

— Глупо, — сказала Эм, — начинать исчисление с четырехзначного числа. — Она помолчала, посмотрела на пустынный город, четко вырисовывающийся в морозном воздухе. — Я полагаю, что прошедший год нужно назвать Годом Первым.

Этим вечером дождя не было. Облака висели над городом, но воздух был чистым. Если бы были огни в Сан-Франциско, то их было бы видно.

Он стоял на крыльце и смотрел на запад, вдыхая холодный воздух. Он все еще был страшно возбужден.

— Теперь мы покончили с прошлым, — думал Иш. — Мы оставим позади эти несколько месяцев. Начнем с Момента Ноль, который разделяет две эпохи. Начинается новая жизнь. Начинается Год Первый.

Перед ним теперь лежала драма земли без людей. Впереди его ожидали годы создания нового общества, реконструирования самого себя. Теперь он уже не будет одиноким наблюдателем. Он будет читать, будет учиться, будет вооружаться знаниями, накопленными человечеством. Он будет изучать технику, психологию, политические науки, все, что потребуется.

Он найдет других и соединится с ними, с хорошими людьми, которые будут вместе с ним строить новое общество. Нужно сегодня же начать поиски. Однако нужно быть осторожным и производить тщательный отбор. Нельзя брать людей слабых телом и духом.

Где-то внутри у него гнездился страх, что Эм может умереть во время родов. Ведь тогда погибнут все его надежды на будущее. Однако ее мужество подбадривало его. Она была сама жизнь, и ее нельзя было связывать со смертью. Она была источник будущего.

Странно, что одна мысль о ребенке так изменила все его мировоззрение. Но он только приветствовал это. Он познал отчаяние, но теперь у него была надежда. Он с уверенностью смотрел в будущее и видел тот момент, когда они трое выйдут к камню, чтобы вырубить на нем знак окончания Года Первого. Но время не кончится на этом. Оно будет продолжаться.

— О, мир без конца! — подумал он, глядя на пустынный город, вдыхая холодный сырой воздух, и слова звучали в его мозгу, как псалмы.

— О, мир без конца! О, бесконечный мир!

Здесь кончается Часть Первая.

За ней следует промежуточная глава

под названием «Быстрые Годы»,

описывающая события, произошедшие

через один год.

БЫСТРЫЕ ГОДЫ

Недалеко от дома на Сан-Лупо был когда-то небольшой парк. Огромные камни возвышаются среди разросшихся кустов и деревьев. А в одном месте два камня наклонились друг к другу, образуя как бы вход в пещеру. Рядом с ними находилась большая плоская плита, лежащая на пологом склоне холма. В далекие древние времена, которые были древними даже в Старые времена, когда был расцвет человеческой цивилизации, здесь была стоянка первых людей. Еще и сейчас на поверхности плиты можно было видеть следы их пребывания.

И вот однажды, когда прошла первая смена времен года, и солнце уже второй раз начало опускаться за горизонт к югу от Золотых Ворот, Иш и Эм пошли вверх по склону к камням. День был безветренный, солнечный и удивительно теплый для середины зимы. Эм несла ребенка, закутанного в теплое одеяло. Она уже была снова беременна, но до родов было еще далеко. Иш нес свой молоток и острое зубило. Принцесса увязалась с ними, хотя то и дело ее привлекали следы кроликов, и она с лаем уносилась прочь.

Когда они добрались до камней, Эм села на солнце и стала убаюкивать ребенка, а Иш с помощью молотка и зубила начал вырубать на камне первую цифру. Камень был очень твердый, но молоток был тяжелым, а зубило острым, и вскоре первая прямая линия уже была на поверхности камня. Однако Ишу показалось это недостаточным. Следовало как-то украсить первую цифру, знаменующую завершение первого витка земли по орбите. Иш вырубил черточку у основания цифры и небольшой крючок на ее вершине. Получилась печатная цифра «1».

Завершив работу, он сел рядом с Эм. Ребенок уже уснул. Иш нежно взглянул на него.

— Вот и все! — сказал Иш, — закончен Год Первый.

— Да, — ответила Эм. — Но я всегда буду помнить этот год, как Год Ребенка. Названия легче запоминаются чем номера.

И так впервые они решили не отмечать года просто цифрами, а называть их по какому-то выдающемуся событию этого года.

Весной второго года Иш посадил свой первый сад. Он никогда не занимался этим, тем не менее он испытывал глубочайшее удовлетворение, поднимая лопатой черные пласты земли.