Ромашка-1
Шрифт:
И утвердительно кивает в подтверждение.
***
Попридержав возмущение, иду к Федотову. Постучав, захожу в кабинет и сразу к столу:
– Гхм.
Шеф стоит у окна, отвернувшись и, заложив руки за спину. На мое покашливание оборачивается и удивленно приподнимает брови:
– Мария?
Я на него не смотрю, тут же присаживаюсь на боковой столик у стены, на свободное место рядом с монитором, задираю ногу, и начинает стаскивать с нее туфлю. Сняв, со стуком, ставлю ее на директорский стол, а потом, точно также, снимаю с другой ноги и с грохотом водружаю
Петрович смотрит на туфли с совершенно непонимающим видом:
– Маш, потрудись мне объяснить.
– Это вы у меня спрашиваете?
– А зачем ты сняла туфли?
– А вы не в курсе? Это же новое распоряжение Побужецкого! Мы теперь все будем ходить босиком, чтобы не дай бог не спугнуть креативную музу гения.
Федотов смотрит то на туфли, то снова на меня:
– Ты чего серьезно?
– Серьезней некуда!
Шеф ошарашено плюхается назад в свое кресло:
– Да я как-то… не… Не-е..
Убираю туфли со стола и начинаю обуваться:
– Сотрудницы уже стонут и плачут от его прихотей. Некоторые уже увольняться собираются.
Говорят, у вас уже и заявление есть, которое Серебров написал.
Федотов испуганно машет обеими руками:
– Подожди, подожди… Какое еще заявление? Мне сейчас только этого не хватало!
Вот и отлично, значит только слухи. Надев туфли, поднимаюсь со столика, медленно перемещаясь к окну, поближе к начальнику:
– Николай Петрович…
– Подожди, подожди, прошу... Давай, поговорим спокойно.
Прижав руки к груди, поднимаю глаза к потолку: господи, да я бы рада спокойно, только не тогда, когда из-за какого-то обмылка все, что создавал здесь Роман, ломается и рушится.
Петрович ведет меня за локоть к своему креслу и усаживает в него:
– Ну, хорошо, Побужецкий ведет себя не совсем адекватно.
– Я бы сказала совсем неадекватно!
Федотов присаживается сбоку от меня, на тот же самый столик, где я минуту назад сидела:
– Да послушай ты меня. По-моему, Кирилла можно понять. Он пришел на новое место, ему надо себя поставить!
– Поставить себя, положить на других, да? Я правильно понимаю?
– Подожди. Все равно он личность, ты согласись, незаурядная.
– Незаурядная?! Нам что теперь тапочки ему приносить в зубах?
Петрович вскакивает с бокового столика и пересаживается прямо на директорский:
– Не, ну, почему тапочки… Просто, давай посмотрим на это с другой стороны. Маш, ну, послушай меня, ну я прошу тебя. Наведи с ним мосты, все-таки мы одна команда, общее дело делаем, а? Сейчас самое важное - презентация! И…. Не время сейчас для склок!
Федотов топчется возле окна и продолжает оттуда увещевать:
– Знаешь, как я обрадовался, когда узнал, что Побужецкий будет у нас в бизнесе работать!? Ну, как я обрадовался - какой тандем получится у него с Романом!
Начальник приседает на корточки возле кресла, где я устроилась и, взяв мою руку в свои, пытается заглянуть в глаза. Преданным просящим взглядом…. Поднимаю глаза к потолку, а потом сдаюсь, безнадежно отмахиваясь:
– Ну, хорошо. Скажите мне вы, как я могу подружиться с человеком, которому никто не нужен? Я, что, приду к нему в кабинет и скажу «Пойдем дружить», да? «Айда, ко мне в
песочницу», да?Петрович, почувствовав мою слабину, усиливает напор:
– Нет, нет, нет, нет… Подожди, ну, я не знаю…
Он встает с корточек и начинает суетливо вертеть головой в поисках решения:
– Можно пригласить его на ужин.
Я? Этого козла?
– Куда-а-а-а?
От возмущения даже вскакиваю с кресла. Федотов, вдохновленный своей идеей, торопится закончить свою мысль:
– В ресторан…, там, в легкой непринужденной обстановке, намного проще найти точки соприкосновения.
Несмотря на невинный взгляд начальника, хочу сразу закрыть ресторанный вопрос и, раздраженно кивнув, дергаюсь к выходу:
– Спасибо Николай Петрович за идею.
Но Федотов не отпускает, удерживает за руку:
– Ну, послушай меня, Маш. Не ради меня, ради фирмы, я тебя прошу, умоляю.
Тянет мою руку к своим губам и начинает тыкаться губами, мелко целуя. В общем, смягчаюсь. Шеф преданно смотрит на меня:
– Пока Романа нет, наведи мосты с Побужецким… Если у тебя не получится, то не получится и у Сереброва, понимаешь?
Значит, даже мысли убрать Ромку из фирмы у самого шефа нет? Это радует! Но я не уверена, нет ли подобных мыслей у Побужецкого с Козловым. С этой точки зрения, неформальное общение с Кириллом и правда может что-то прояснить. На душе сразу становится легче и моя, еще пять минут назад твердая позиция, плывет и плавится как пластилин. Федотов добавляет:
– А все расходы я беру на себя.
Ну, ладно. Примирительно тяну:
– Даже на новое вечернее платье?
Петрович еще раз целует мне руку, приобнимает за плечо и прижимает к себе, опустив голову и прикрыв глаза. Он повторяет и повторяет:
– Я знал, я знал, что ты очень мудрая женщина, я знал.
Наконец, шеф берет руками мою голову и тянет к себе, чтобы поцеловать в висок, а потом отстраняется:
– Все, иди.
И подталкивает в спину к выходу:
– Наводи мосты.
Удивительно. У нас конечно с шефом в неформальной обстановке неформальные отношения, благодаря Ромке, но чтобы на работе и до такой степени? Похоже, отсутствие любимой правой руки оказалось для Петровича тяжелым ударом и он, не зная на кого опереться в такой ситуации, ищет поддержку у ближнего круга Сереброва.
***
Ладно, попробуем навести мосты, хотя хлопот, чувствую, будет гораздо больше, чем результата. Иду в кабинет проект-директора, открываю дверь и застываю на пороге… Да-а-а, зрелище не для слабонервных - Побужецкий умудрился взгромоздить свое неказистое тело на стол и там теперь восседает в позе лотоса, медитируя с закрытыми глазами… Бли-и-ин. Потоптавшись, неуверенно бормочу:
– Прошу, прощения.
Пожав плечами, разворачиваюсь, чтобы идти к себе, но не успеваю - рядом, тут как тут, материализуется Станислава Болотная, которая сует нос внутрь комнаты и шепчет:
– Слушай, видишь, чего делает?
Не могу удержаться от комментариев и присоединяюсь к обсуждению:
– Угу… И как это называется?
– Это называется медитация, я в интернете интервью читала.
Главный бухгалтер одухотворенно закатывает глаза к потолку и добавляет:
– Он говорит, что таким образом ловит вдохновение.