Ромашка-1
Шрифт:
С кухни доносится голос Дорохиной:
– Привет.
Иду к ней:
– Чего делаешь?
Хотя и так понятно - сидит за кухонным столом и режет овощи.
– Курицу решила с картошкой запечь.
Протягивает мне кружок морковки:
– Хочешь?
Увы, сегодня я ужинаю в другом месте, так что кулинарные достижения подруги не для меня.
Блин, до чего же неохота никуда тащиться… Сидела бы дома, пялилась бы в ящик и грызла Светкину курицу…
– Черт, зачем я пообещала Петровичу, а?
– Что ты пообещала Петровичу?
– Да поужинать с этим Побужецким.
Дорохина
– Зачем тебе ужинать с Побужецким?
Вот и я говорю, зачем?
– Да, Федотов меня уговорил заняться вшивой дипломатией. Дескать, расположить его, повернуть лицом к коллективу.
Дорохина возвращается к кухонному столу и берет оттуда тарелку с помидорами. Слежу за ее перемещениями, раздраженно роняя:
– А этого придурка… Понимаешь, я чувствую, как его не крути, все равно придурком останется!
– М-м-м… Понятно.
Светка, склонившись к подошедшей Мими, теребит ее за голову, а я с горечью вздыхаю:
– Я в зал заседаний захожу - а там он спит! У меня аж мурашки по коже…. И вообще, возомнил из себя черт те что, пуп земли какой-то. Ромки на него нет, прижучить…
Дорохина опять идет к кухонному столику:
– Слушай, не надо сравнивать Побужецкого с Серебровым.
Теперь она оттуда забирает блюдо с замороженной курицей и несет засунуть в микроволновку.
– Это все равно, что сравнивать автобус с диваном…. Абсолютно разные вещи!
Сама ты диван. Гордо встряхиваю головой, отгоняя волосы за спину. Дорохина все также хихикая, выдает:
– Я, конечно, все понимаю Филатова... Любовь, это страшная сила.
Ну вот я ей про Фому, а она про Ерему. Смотрю на подругу с укоризной:
– Причем тут любовь?!
– Ну, ревность, а как это еще назвать?
– Слушай, Дорохина, с тобой в последнее время совершенно невозможно разговаривать! Везде любовь, мерещится.
Оставляю последнее слово за собой и тороплюсь уйти в спальню – мне еще в душ надо, причесаться, накраситься, платье подобрать. В спину слышится:
– Хм, что еще раз подтверждает мою мысль.
Достала, уже.
***
В разгар сборов Светка приходит ко мне в комнату, как ни в чем не бывало и усаживается на кровать. Я уже надела недавно купленное длинное красное платье (уже не помню мотивировку в магазине, но сейчас оно оказалось очень кстати) и теперь стою перед зеркалом, сосредоточенно пытаясь накрасить ресницы. Трясу тубой с кисточкой и через зеркало наблюдаю за Дорохиной. Настроение дерьмовое и я продолжаю ныть:
– Свет, ну я не хочу, не хочу ужинать с этим Побужецким.
– Ну, так не ужинай.
– Но я же пообещала!
– Тогда, ужинай.
– Слушай Дорохина, ну чего ты заладила-то, а?
Светка вскакивает со своего места и идет ко мне в ванную:
– По-моему не я здесь заладила. Вообще, мне уже надоело слушать твое нытье, знаешь.
Ну, тогда чего притащилась? Я ж тебя не звала.
– Я на этого барана лощеного смотреть не могу…
Меня аж перекашивает:
– Сладкий, скользкий весь.
Подруга слушает меня, отвернувшись в сторону, и я продолжаю выплескивать свой негатив, передразнивая гламурного укурка:
– «Я думал, ты хоть неделю продержишься», тьфу!
– Слушай, просто он пришел вместо
Сереброва, вот ты и завелась!Что, значит, вместо!? Был бы нормальный, я бы не завелась.
– Да я не поэтому завелась!
Дорохина недоуменно разводит руками, а потом опять складывает их у себя на груди:
– А почему, тогда?
Пытаюсь объяснить:
– Потому что, как специалист, он ничем не лучше Сереброва, просто его раскрутили вот и все. Ходит, носом аж потолок задевает.
А как человек, вообще дерьмо.
– Я, между прочим, звезд и не такой величины видела! И вели они себя в шестнадцать раз скромнее!
Подруга миролюбиво отрывается от дверной притолоки, и подходит поближе:
– Выговорилась?
– В смысле?
– В смысле, все сказала?
– Ну, да.
– Ну, тогда, давай сделаем из злой девочки красивую.
Она забирает у меня тубу с тушью и машет ею у меня перед носом. Я согласно киваю:
– Давай.
3-4
Маша
В полвосьмого заказанное такси заезжает за мной, и я, придерживая длинный подол платья и прихватив Светкину маленькую сумочку, куда Дорохина уже засунула все необходимое из моей косметики, спускаюсь вниз.
В «Barollo», меня сразу, без задержек провожают к заказанному столику. Вернее к большому вытянутому столу, окруженному диванчиками - за ним действительно вполне могут поместиться шесть человек, а то и больше. Походу, я при заказе погорячилась. Хотя так даже лучше - на дистанции, у этого недоделанного «мачо» будет меньше в голове рождаться глупых мыслей. Мой кавалер уже здесь и, как всегда, креативен - это я весь вечер наряжалась и красилась, он же посчитал, что и так хорош для делового ужина - на плечи накинул свой выцветший свитерок, завязал на груди рукава узлом и все, красава. Рассаживаемся – я у стены под большим зеркалом, Побужецкий - во главу стола. Официанты суетятся, быстро приносят вино, хрусталь, тарелки с едой на двоих, кувшин с апельсиновым соком. Смотрю на Кирилла, который сидит, подперев голову рукой. Ну что, будем наводить мосты? Интересуюсь:
– Ну, и как тебе здесь?
– Ничего так… Конечно, это не настоящий итальянский ресторан, но скажем так – попытка засчитана.
Он тянет свою руку к моей и слегка касается ее. Не могу удержаться от отрицательных комментариев:
– В Италии есть рестораны и похуже.
– Так ты что, бывала в Италии?
– Обижаешь.
– А ты неплохо держишься.
Он вдруг накрывает мою руку своей:
– Жизнь продолжается, да?
Это он о чем? Я киваю:
– Трудно спорить.
Кирилл продолжает нежно сжимать мое запястье и поглаживать руку, и я едва сдерживаюсь, чтобы ее не отдернуть… Треп Побужецкого продолжается и пока приносят заказ, и пока едим. Вот, что значит, самодостаточная личность - трендит и трендит, и никто ему, по большому счету, не нужен. Я даже не слушаю, чего он там вещает... так, краем уха.
– Поверь, я не хочу показаться альтруистом...
Держу в руках бокал с вином и смотрю сквозь него на свет. При слове «альтруист» бросаю взгляд в сторону визави - опять себя пиарит? Тот продолжает: