Россия и мусульманский мир № 11 / 2013

Мысль, на первый взгляд, парадоксальную, высказал доктор философских наук Рафик Алиев в работе «Вера и любовь, разум и душа. Гармония или противоречие»: «Когда вера превращается в идеологию, она способна на многое. Человек, воспринимающий веру не только душой, но и разумом, становится опасным для окружающих – либо он перестает принимать само общество, в котором живет, либо начинает уничтожать это общество лишь потому, что оно не соответствует его вере, его идеалам и принципам: тому, чему учили так называемые священники и религиозные лидеры, которые сделали из него безвольного раба-робота». Казалось бы, именно рефлектирующий разум является гарантией самостоятельности мышления и поступков человека. Но здесь дело в другом. Вера – это всегда личная вера. Она ограничена общением человека с Богом и требует только личного самосовершенствования. Вера требует начинать с себя. Идеология, ориентирующаяся на разум, направлена на исправление общества, её важнейшая функция – пресечение зла, и она не может не прибегать к силе и принуждению. Именно этот критерий, лежащий в основе разведения религии и идеологии, является главным. Вывод: неприемлемо любое искусственное насаждение той или иной религии, никто не должен навязывать религиозные воззрения, и тем более этого не должно делать государство. Для обеих сторон это неприемлемо – и для церкви, и для государства.

Второй подход содержит обоснование сотрудничества идеологии и религии при сохранении ими своей специфики, принципов, пространства и т.п. Точки соприкосновения существуют. Это общий объект влияния, общая задача – не допустить ада на нашей грешной земле, так как осуществить рай в принципе невозможно. И конфессии, и государство объединяет или должна объединять общая цель: противостояние «прометеевской идеологии», которая доминирует в нашем медийном пространстве. Вторая опасность, которая должна объединять и государство, и церковь, – это наметившаяся радикализация взглядов в сфере межнациональных и межрелигиозных отношений.

Не менее важной является задача, стоящая перед нашим обществом и требующая своего решения: это восстановление социально-исторической ткани и социальной системности (народ – государство – армия). Для реализации этой задачи государству нужны союзники из сферы традиционной идеологии. Переход от идеологии власти к власти идеологии назрел.

«Диалог религиозных культур как фактор безопасности и стабильности: Проблемы и решения», Владикавказ, 2012 г., с. 324–331.

Место и роль ислама в регионах Российской Федерации, Закавказья и Центральной Азии

Специфика государственной политики регулирования конфессиональных отношений в полиэтничном регионе (На примере астраханской области)

Михаил Топчиев, кандидат политических наук (Астраханский государственный университет)

Усложнение современной политической ситуации, все большее влияние религии на политические процессы в мировом масштабе, превращение отдельных религиозных институтов в так называемую «политическую религию», обострение конфликтогенной обстановки, обусловленной как мировыми миграционными процессами, так и превращением экстремизма в международный политический тренд, существование постоянных очагов напряженности, связанных с конфессиональными разногласиями, активизация новых религиозных объединений, подчас тоталитарного характера, – все это заставляет исследователей вновь и вновь обращаться к проблеме государственно-конфессиональной политики на всех уровнях ее реализации.

Мировой опыт построения государственно-конфессиональных отношений и многообразие моделей их реализации, терминологическая несогласованность, а также целый ряд проблемных ситуаций и сложная вариативная законодательная база, касающаяся «свободы совести», говорят о необходимости постоянного осмысления тех политических процессов, которые происходят в этой сфере. Вышеперечисленные обстоятельства заставляют отводить особое место в этих исследованиях изучению регионального опыта построения конфессиональной политики, особенно в полиэтничных регионах. Государственно-конфессиональная политика в поликультурном регионе представляет собой весьма сложную систему, которая имеет как синхронную, так и диахронную линии формирования. Государственно-конфессиональная политика в полиэтничном регионе реализуется с учетом всех уровней политического процесса – мега-, макро- и микроуровней.

На мегауровне на формирование конфессиональной политики и функционирование системы конфессиональной безопасности в регионе оказывают влияние процессы глобализации. На современном этапе мы можем говорить о взаимосвязи глобализационных процессов и религиозных – религия становится важнейшим фактором глобализации. После появления работ С. Хантингтона ее принято считать маркером раскола современных цивилизаций. В системе религиозных организаций начинают проходить процессы, аналогичные протекающим в глобализирующейся мировой экономике. И это во многом влияет на изменение взгляда на глобализацию как на выходящую за рамки только экономико-политических процессов.

По мнению известного политолога Э. Хансона, на глобальном уровне среди четырех базовых политических проблем две имеют прямое отношение к религии – это возможность развития религиозной и культурной идентичности в глобальной коммуникационной системе и сохранение демократических прав человека в широком спектре существующих политических режимов, включая право на свободу вероисповедания и религиозную активность. Изменения ситуации в одной из этих сфер непосредственно влияют на состояние других.

Глобальное информационное пространство открыло доступ по сети к информации о религиозном многообразии и в середине 1990-х годов. Это многообразие пришло в регион в виде нетрадиционных культов и свободных проповедников, в основном из-за рубежа. В Астраханской области происходит активизация протестантизма, новых религиозных движений и мистических групп. Часть конфессий восстанавливается в 1990-е годы через включение в транснациональные глобальные религиозные сети, например буддизм, который в регион приходил как через ребуддизацию калмыков, проживающих на данной территории (посредством создания буддийских общин и религиозной группы традиционного направления), так и открытие религиозной организации транс-этнического уровня, такой как «Буддийский центр алмазного пути школы Карма Кагью».

Правительство Астраханской области отреагировало на активную миссионерскую деятельность иностранцев специальным постановлением от 28.06.2001 г. № 328 «Об упорядочении деятельности представителей иногородних и иностранных религиозных миссий на территории Астраханской области», в котором эта деятельность была упорядочена в соответствии с российским законодательством. В 2009 г. в Астраханскую государственную думу был внесен в первом чтении законопроект «О миссионерской деятельности», судьба которого не известна. На региональном подуровне важнейшими факторами, влияющими на конфессиональную политику области, являются ее геополитическая включенность в Каспийский регион и близость к исламскому миру (пограничность с Северным Кавказом и Прикаспием). Львиная доля миграционных потоков в Астрахань и через Астрахань идет именно оттуда, и это, прежде всего, представители мусульманских конфессий.

На макроуровне главное место занимает национальная религиозная политика. В рамках национального уровня взаимоотношений религии и политики мы можем выделить четыре типа взаимоотношений:

1) доминирующие церкви проводят политику узаконивания государственной власти, создавая так называемую «священную завесу» (sacred canopy – термин П. Бергера);

2) правительственные и религиозные организации борются между собой за политическое влияние на власть внутри национального сообщества;

3) религиозные организации конкурируют между собой внутри национального пространства;

4) религиозные объединения проводят политику влияния на национальную культуру или защиты своих культурных традиций от угроз со стороны национальной или глобальной культуры.

На макроуровне полиэтничный регион попадает, прежде всего, в сферу влияния федеральной государственно-конфессиональной политики, которая так и не может определиться со своими религиозными приоритетами: являемся ли мы православной или поликонфессиональной страной. И если она позиционирует себя как поликонфессиональная, «то соответствующими должны быть ее идеология, политика, проводимая с точки зрения баланса интересов этих конфессий, что должно обеспечить ощущение социальной безопасности как отдельных граждан, так и национальной безопасности всей Федерации».