Россiя въ концлагере

– - Обязательно, -- сказалъ Юра.

Мы вышли.

НА ВЕРХАХЪ

ИДИЛЛIЯ КОНЧАЕТСЯ

Наше -- по лагернымъ масштабамъ идиллическое -- житье на третьемъ лагпунктe оказалось, къ сожалeнiю, непродолжительнымъ. Виноватъ былъ я самъ. Не нужно было запугивать завeдующаго снабженiемъ теорiями троцкисткаго загиба, да еще въ примeненiи оныхъ теорiй къ полученiю сверхударнаго обeда, не нужно было посылать начальника колонны въ нехорошее мeсто. Нужно было сидeть, какъ мышь подъ метлой и не рипаться. Нужно было сдeлаться какъ можно болeе незамeтнымъ... {292}

Какъ-то поздно вечеромъ нашъ баракъ обходилъ начальникъ лагпункта, сопровождаемый почтительной фигурой начальника колонны -- того самаго, котораго я послалъ въ нехорошее мeсто. Начальникъ лагпункта величественно прослeдовалъ мимо всeхъ нашихъ клопиныхъ дыръ; начальникъ колонны что-то вполголоса объяснялъ ему и многозначительно указалъ глазами на меня съ Юрой. Начальникъ лагпункта бросилъ въ нашу сторону неопредeленно-недоумeнный взглядъ -- и оба ушли. О такихъ случаяхъ говорится: "мрачное предчувствiе сжало его сердце". Но тутъ и безъ предчувствiй было ясно: насъ попытаются сплавить въ возможно болeе скорострeльномъ порядкe. Я негласно и свирeпо выругалъ самого себя и рeшилъ на другой день предпринять какiя-то еще неясныя, но героическiя мeры. Но на другой день, утромъ, когда бригады проходили на работу мимо начальника лагпункта, онъ вызвалъ меня изъ строя и подозрительно спросилъ: чего я это такъ долго околачиваюсь на третьемъ лагпунктe? Я сдeлалъ вполнe невинное лицо и отвeтилъ, что мое дeло -маленькое, разъ держать, значитъ, у начальства есть какiя-то соображенiя по этому поводу. Начальникъ лагпункта съ сомнeнiемъ посмотрeлъ на меня и сказалъ: нужно будетъ навести справки. Наведенiе справокъ въ мои расчеты никакъ не входило. Разобравшись въ нашихъ "требованiяхъ", насъ сейчасъ же вышибли бы съ третьяго лагпункта куда-нибудь, хоть и не на сeверъ; но мои мeропрiятiя съ оными требованiями не принадлежали къ числу одобряемыхъ совeтской властью дeянiй. На работу въ этотъ день я не пошелъ вовсе и сталъ неистово бeгать по всякимъ лагернымъ заведенiямъ. Перспективъ былъ миллiонъ: можно было устроиться плотниками въ одной изъ бригадъ, переводчиками въ технической библiотекe управленiя, переписчиками на пишущей машинкe, штатными грузчиками на центральной базe снабженiя, лаборантами въ фотолабораторiи и еще въ цeломъ рядe мeстъ. Я попытался было устроиться въ колонизацiонномъ отдeлe -- этотъ отдeлъ промышлялъ разселенiемъ "вольно-ссыльныхъ" крестьянъ въ карельской тайгe. У меня было нeкоторое имя въ области туризма и краевeдeнiя, и тутъ дeло было на мази. Но всe эти проекты натыкались на сократительную горячку; эту горячку нужно было переждать: "придите-ка этакъ черезъ мeсяцъ -- обязательно устроимъ". Но меня мeсяцъ никакъ не устраивалъ. Не только черезъ мeсяцъ, а и черезъ недeлю мы рисковали попасть въ какую-нибудь Сегежу, а изъ Сегежи, какъ намъ уже было извeстно, -- никуда не сбeжишь: кругомъ трясины, въ которыхъ не то что люди, а и лоси тонутъ...

Рeшилъ тряхнуть своей физкультурной стариной и пошелъ непосредственно къ начальнику культурно-воспитательнаго отдeла (КВО) тов. Корзуну. Тов. Корзунъ, слегка горбатый, маленькiй человeкъ, встрeтилъ меня чрезвычайно вeжливо и корректно: да, такiе работники намъ бы нужны... а статьи ваши?.. Я отвeтилъ, что статьями, увы, хвастаться нечего: 58-6 и прочее. Корзунъ безнадежно развелъ руками: "Ничего не выйдетъ... Ваша работа по культурно-воспитательной линiи -- да еще и въ центральномъ {293} аппаратe КВО -- абсолютно исключена, не о чемъ говорить".

...Черезъ мeсяцъ тотъ же тов. Корзунъ велъ упорный бой за то, чтобы перетащить меня въ КВО, хотя статьи мои за это время не измeнились. Но въ тотъ моментъ такой возможности тов. Корзунъ еще не предусматривалъ. Я извинился и сталъ уходить.

– - Знаете что, -- сказалъ мнe Корзунъ въ догонку, -- попробуйте-ка вы поговорить съ "Динамо". Оно лагернымъ порядкамъ не подчинено, можетъ, что-нибудь и выйдетъ.

"ДИНАМО"

"Динамо" -- это "пролетарское спортивное общество войскъ и сотрудниковъ ГПУ" -- въ сущности, одинъ изъ подотдeловъ ГПУ -- заведенiе отвратительное въ самой высокой степени -- даже и по совeтскимъ масштабамъ. Оффицiально оно занимается физической подготовкой чекистовъ, неоффицiально оно скупаетъ всeхъ мало-мальски выдающихся спортсменовъ СССР и, слeдовательно, во всeхъ видахъ спорта занимаетъ въ СССР первое мeсто. Къ какому-нибудь Иванову, подающему большiя надежды въ области голкиперскаго искусства, подходитъ этакiй "жучекъ" -- т.е. спецiальный и штатный вербовщикъ-скупщикъ -- и говоритъ:

– - Переходите-ка къ намъ, тов. Ивановъ, сами понимаете -- паекъ, ставка, квартира...

Передъ квартирой устоять трудно. Но если паче чаянiя Ивановъ устоитъ даже и передъ квартирой, "жучекъ" подозрительно говоритъ:

– - Что? Стeсняетесь подъ чекистской маркой выступать? Н-даа... Придется вами поинтересоваться...

"Динамо" выполняетъ функцiи слeжки въ спортивныхъ кругахъ. "Динамо" занимается весьма разносторонней хозяйственной дeятельностью: строитъ стадiоны, монополизировало производство спортивнаго инвентаря, имeетъ цeлый рядъ фабрикъ -- и все это строится и производится исключительно трудомъ каторжниковъ. "Динамо" въ корнe подрeзываетъ всякую спортивную этику ("морально -- то, что служить цeлямъ мiровой революцiи").

На "мiровой спартакiадe" 1928 года я въ качествe судьи снялъ съ бeговой дорожки одного изъ динамовскихъ чемпiоновъ, который съ заранeе обдуманнымъ намeренiемъ разодралъ шипами своихъ бeговыхъ туфель ногу своего конкурента. Конкурентъ выбылъ со спортивнаго фронта навсегда. Чемпiонъ же, уходя съ дорожки, сказалъ мнe: "ну, мы еще посмотримъ". Въ тотъ же день вечеромъ я получилъ повeстку въ ГПУ: невеселое приглашенiе. Въ ГПУ мнe сказали просто, внушительно и свирeпо: чтобы этого больше не было. Этого больше и не было: я въ качествe судьи предпочелъ въ дальнeйшемъ не фигурировать...

Нужно отдать справедливость и "Динамо": своихъ чемпiоновъ оно кормитъ блестяще -- это одинъ изъ секретовъ спортивныхъ успeховъ СССР. Иногда эти чемпiоны выступаютъ подъ флагомъ профсоюзовъ, иногда подъ военнымъ флагомъ, иногда даже отъ имени {294} промысловой кооперацiи -- въ зависимости отъ политическихъ требованiй дня. Но всe они прочно закуплены "Динамо".

Въ тe годы, когда я еще могъ ставить рекорды, мнe стоило большихъ усилiй отбояриться отъ приглашенiй "Динамо": единственной реальной возможностью было прекратить всякую тренировку (по крайней мeрe, оффицiальную). Потомъ наши дружественныя отношенiя съ "Динамо" шли, все ухудшаясь и ухудшаясь, и если я сeлъ въ лагерь не изъ-за "Динамо", то это, во всякомъ случаe, не отъ избытка симпатiи ко мнe со стороны этой почтенной организацiи. Въ силу всего этого, а также и статей моего приговора, я въ "Динамо" рeшилъ не идти. Настроенiе было окаянное.

Я зашелъ въ кабинку монтеровъ, гдe Юра и Пиголица сидeли за своей тригонометрiей, а Мухинъ чинилъ валенокъ. Юра сообщилъ, что его дeло уже въ шляпe и что Мухинъ устраиваетъ его монтеромъ. Я выразилъ нeкоторое сомнeнiе: люди чиномъ покрупнeе Мухина ничего не могутъ устроить... Мухинъ пожалъ плечами.

– - А мы -- люди маленькiе, такъ у насъ это совсeмъ просто: вотъ сейчасъ перегорeла проводка у начальника третьей части -- такъ я ему позвоню, что никакой возможности нeту: всe мастера въ дежурствe, не хватаетъ рабочихъ рукъ. Посидитъ вечеръ безъ свeта -- какое угодно требованiе подпишетъ...

Стало легче на душe. Если даже меня попрутъ куда-нибудь, а Юра останется -- останется и возможность черезъ медгорскихъ знакомыхъ вытащить меня обратно... Но все-таки...

По дорогe изъ кабинки я доложилъ Юрe о положенiи дeлъ на моемъ участкe фронта. Юра взъeлся на меня сразу: конечно, нужно идти въ "Динамо", если тамъ на устройство есть хоть одинъ шансъ изъ ста. Мнe идти очень не хотeлось. Такъ мы съ Юрой шествовали и ругались... Я представлялъ себe, что даже въ удачномъ случаe мнe не безъ злорадства скажутъ: ага, когда мы васъ звали -- вы не шли... Ну, и такъ далeе. Да и шансы-то были нулевые... Впослeдствiи оказалось, что я сильно недооцeнилъ большевицкой реалистичности и нeкоторыхъ другихъ вещей... Словомъ, въ результатe этой перепалки, я уныло поволокся въ "Динамо".

ТОВАРИЩЪ МЕДОВАРЪ

На территорiи вольнаго города расположенъ динамовскiй стадiонъ. На стадiонe -- низенькое деревянные домики: канцелярiи, склады, жилища служащихъ... Въ первой комнатe -- биллiардный залъ. На двери (второй) -надпись: "Правленiе "Динамо". Вхожу. Очки запотeли, снимаю ихъ и, почти ничего не видя, спрашиваю:

– - Могу я видeть начальника учебной части?

Изъ за письменнаго стола подымается нeкто туманный и, уставившись въ меня, нeкоторое время молчитъ. Молчу и я. И чувствую себя въ исключительно нелeпомъ положенiи.

Нeкто туманный разводитъ руками:

– - Елки-палки или, говоря вeжливeе, сапенъ-батонъ. Какими {295} путями вы, товарищъ Солоневичъ, сюда попали? Или это, можетъ быть, вовсе не вы?

– - Повидимому, это -- я. А попалъ, какъ обыкновенно, -- по этапу.

– - И давно? И что вы теперь дeлаете?

– - Примeрно, мeсяцъ. Чищу уборныя.

– - Ну, это же, знаете, совсeмъ безобразiе. Что, вы не знали, что существуетъ ББКовское отдeленiе "Динамо"? Словомъ, съ этой секунды вы состоите на службe въ пролетарскомъ спортивномъ обществe "Динамо" -- о должности мы поговоримъ потомъ. Ну, садитесь, разсказывайте.