Российский колокол № 2 (46) 2024

В доме напротив, на крыльце, стояла старуха хозяйка и указывала на разрушителей своего жилища. Очевидно, она собирала народное ополчение.

– Идёт! – заорал Юра.

По дороге приближался «запорожец» с ёлкой, притороченной на крыше. Мужчины кинулись к нему наперерез, размахивая руками.

Чтобы он не проскочил мимо, Серёжка бросил на дорогу обломок столба. Перепуганный водитель, приняв их за грабителей, вышел из машины с поднятыми руками:

– Братцы… у меня семья… – Узнав, в чём дело, чуть осмелел: – Я домой спешу. Дети ёлку ждут.

– А сколько тут делов-то?.. Прицепишь, дёрнешь – и гуд-бай!

Стоявший рядом с водителем Иосик повалился на него и захрапел. Решив, что они ещё и припадочные, водитель перестал сопротивляться.

– Хорошо, согласен. Но у меня нет троса.

Выяснилось, что троса нет и у Матусевича. Тогда Сергей обмотал руки тряпками и стал отдирать от забора колючую проволоку. Одним концом зацепил застрявшую «Ладу», другой конец замотал вокруг бампера «запорожца»:

– Давай!

«Запорожец» зарычал, проволока напряглась, «Лада» дёрнулась, пытаясь вырваться из канавы.

– Я всегда говорил, что «запорожец» – это недоделанный трактор. Дай газу, дай! – радостно орал Серёжка.

Водитель дал, проволока сорвалась, рванула назад и, как змея, обмотала Винни-Пуха, вонзившись в его дублёнку. Сергей упал на снег. Все бросились к нему.

– Серёженька, ты живой?! – тормошила его перепуганная Лена.

– Свободу Сергею Грину! – простонал он в ответ из-за колючей проволоки.

– Отдайте мне все ваши перчатки! – потребовал Юра. Нацепив их одну на другую, он ухватился за конец проволоки и скомандовал Сергею: – Я буду держать, а ты катись и разматывайся.

– Братцы, отпустите меня! – взмолился водитель, ошалевший от всего этого.

– Думаешь, мы тебя остановили только для того, чтобы ты из меня катушку сделал?.. – Освободившийся от проволоки Винни-Пух снова был готов к деятельности. – Теперь я завяжу – уже не соскочит… Ну, давай ещё раз… Только больше газу, не жалей!

Водитель не пожалел – «запорожец» рванул и умчался, оставив на конце проволоки свой бампер.

– Сам виноват: тащить надо уметь… – прокомментировал Серёжка. – Впрочем, два бампера – это роскошь.

На дороге было пусто, как в холодильнике после вечеринки. Решили пойти по дворам, искать автомобилистов и взывать о помощи. Пробегавший мимо мальчишка указал им на двухэтажный особняк в конце улицы и заверил, что там им помогут.

Юра, Сергей и Лида направились к особняку.

– Быстрей, мальчики, быстрей!.. Уже пол-одиннадцатого!

– Я не могу быстро, – оправдывался Винни-Пух. – Я вешу сто десять килограммов, а ноги у меня тридцать восьмого размера, маленькая площадь опоры.

– Носи ласты, – посоветовал Юра.

Когда они позвонили в дверь, их встретили дружным воплем – в гостиной весёлая компания уже встречала Новый год. Судя по степени «подогретости», они начали встречать с прошлого Нового года.

– Смотрите, кто к нам пришёл! – радостно орал хозяин, одновременно лихорадочно соображая, кто же это действительно пришёл.

Его дед, как видно, бывший офицер, щёлкнул туфлями, поцеловал Лиде руку и пригласил к столу.

– Штрафной им, штрафной! – кричали гости.

Используя свою ёмкость, Винни-Пух с удовольствием избавил друзей от наказания, выпив и за себя, и за них. Когда после этого втолковали гостеприимным хозяевам обстоятельства дела, все вскочили из-за стола, чтобы идти выручать гостей, а дед даже зачем-то снял со стены старинную саблю. С большим трудом удалось сдержать этот порыв. Хозяин сбегал в сарай и притащил какой-то замасленный ящик.

– Здесь лебёдка. Сам я сейчас не ездок, а с ней вы выберетесь.

Прощались долго, целовались, обменивались адресами. Дед снова щёлкнул каблуками и, обнажив саблю, потребовал руку для поцелуя, только уже почему-то не у Лиды, а у Сергея.

Лебёдка оказалась тяжеленной. Её везли на санках, предоставленных отзывчивым хозяином. Сверху Сергей усадил Лиду и весело ржал, изображая битюга.

Когда они вернулись к машине, Рая, Лена, Иосик и Антошка прыгали вокруг костра, разложенного из остатков забора.

– Мы замёрзли, – объяснила Лена.

Старуха хозяйка в окружении соседок с ужасом наблюдала за ними: издали их прыжки напоминали ритуальный танец дикарей.

– Хозяйка предлагала вернуть аванс и подарить нам две курицы, если мы согласимся уехать, – сообщила Рая.

– Сейчас мы вместе встретим Новый год и помиримся, – пообещал оптимист Серёжка.

Он зацепил крюком «Ладу» и стал искать, к чему бы прикрепить второй конец лебёдки. Увидев скобу, вбитую над крыльцом, направился к дому, волоча за собой трос.

Старуха хозяйка бросилась через улицу с воплем:

– Не дам!.. Хоть дом пощади!.. Не дам!..

– Пожалейте её, она вдова! – кричали соседки.

Старушка преградила ему дорогу и забилась в истерике.

– Так мне и надо, дуре старой: на деньги позарилась. – Она вытащила из-за пазухи узелок и стала тыкать его в руки Сергею. – На, забери! Забери всё!.. Тут и пенсия, и от сына перевод… Только уезжай, Христа ради!.. – Она сорвала с пальца кольцо и тоже протянула Сергею. – Уезжай, батюшка, уезжай, толстопузый!..

Женщины занялись ею, успокаивали, отпаивали водой. Юра указал Сергею на бетонный телеграфный столб у дороги:

– Дотянем?

Дотянули, обмотали и закрепили. Серёжка придерживал крепление, Юра сел за руль, включил двигатель и скомандовал Иосику:

– Давай!

Иосик крутанул рычажок лебёдки, оставил под ним полпальца и взвыл, как смертельно раненный марал.

– Иосик, не надрывай горло, – молила Рая, но Иосик надрывал.

Подскочивший Сергей освободил его палец из тисков, но Иосик продолжал выть.

– Ему нужен наркоз! – стонала Рая.

– Сейчас! – Винни-Пух притянул Иосика к себе и внятно, раздельно произнёс: – Янки, гоу хоум!

Иосик моментально перестал выть и захрапел.

Сергей начал равномерно двигать рычаг. Переднее колесо выползло из канавы, заднее наполовину взобралось на обочину.

– Ребята!.. Ой!.. – в ужасе выкрикнула Лена.

Она указала на бетонный столб, который медленно наклонялся навстречу машине. Серёжка по инерции ещё раз крутанул рычаг лебёдки, столб наклонился ещё ниже, и свет погас. Погас не только в доме у старушки, но и во всех домах на всей улице. Наступила полная темнота и тишина, потому что телевизоры тоже выключились. Прошло несколько минут, и из всех домов стали выходить люди, кто с фонариком, кто со свечкой. Они сходились на мостовой, непроизвольно выстраивались в колонну и двигались к дому старушки. Это напоминало крестный ход. Десятки, сотни огоньков приближались к машине.