Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Очень рано, уже в пятом классе гимназии, Сергей проявил интерес к философии, под воздействием работ Белинского начал знакомиться с философскими текстами. В юношеский период он увлекся чтением английских и французских позитивистов, в седьмом классе проштудировал четыре тома «Истории новой философии» К. Фишера. Изменить позитивистский настрой молодого князя помогли произведения идеолога славянофильства А.С. Хомякова. Поворот к религиозной философии Трубецкого завершило чтение трудов В.С. Соловьева, знакомство с ним самим в студенческий период и последовавшая близкая дружба.

По окончании Московского университета в 1885 году Трубецкой был оставлен на кафедре философии для подготовки к профессорскому званию. В 1886-м он сдал магистерские экзамены, с 1888-го стал читать лекции в качестве приват-доцента. Трубецкой сделал успешную академическую карьеру: в 1890 году защитил диссертацию «Метафизика в Древней Греции» на степень магистра, а в 1900-м – докторскую диссертацию «Учение о Логосе в его истории». Это позволило ему занять должность экстраординарного, а с 1904 года – ординарного профессора. Вместе с Л.М. Лопатиным в течение пяти лет (1900–1905) он был редактором центрального русского философского журнала «Вопросы философии и психологии».

В 1887 году Сергей Николаевич Трубецкой женился на княжне Прасковье Владимировне Оболенской (1860–1914). У них было трое детей: дочь Мария, сыновья Николай и Владимир. Летом 1895 года Трубецкой поселился вместе с семьей в имении Узкое, которое принадлежало его брату Петру Николаевичу, сыну Николая Петровича от первого брака. Здесь, в Узком, на руках у Сергея Трубецкого 31 июля 1900 года умер Владимир Соловьев.

Разделяя христианско-либеральные убеждения и идеалы старшего друга и учителя, С.Н. Трубецкой в своем творчестве обращается к теме свободы. Понимает он ее христологично, именно в духе религиозной метафизики В.С. Соловьева и Ф.М. Достоевского – другого русского гения, который своим пониманием идеального христианства глубоко повлиял на мировоззрение Трубецкого. Христианство Достоевского предстает как «религия любви и потому свободы». Этим христианским идеалом Трубецкой будет движим всю жизнь. В научном творчестве, опираясь на достижения новоевропейской философии и метафизику всеединства Соловьева, он последовательно станет выстраивать оригинальную систему философского идеализма, синтезирующую опыт разума и веры. «Учение С. Трубецкого уходит своими корнями в систему В. Соловьева, которую он, тем не менее, подверг пересмотру в свете критики теории познания Канта и послекантовского метафизического идеализма, в особенности Гегеля», – дает определение философскому поиску Трубецкого Н.О. Лосский.

На Соловьева и Достоевского как на источники философского мировоззрения и политических взглядов Трубецкого указывают все исследователи его творчества. Из биографии мыслителя известно, что гениальный роман Достоевского «Братья Карамазовы», наряду с «Критикой отвлеченных начал» Соловьева, завершил формирование христианского миропонимания Трубецкого, самым глубоким образом способствуя его коренному повороту от юношеского нигилизма и безверия к религиозной метафизике. Трубецкой – восприемник идеи христианства как подлинной религии любви и свободы. «Чтобы оценить значительность этого движения, – пишет Лосский, – достаточно указать на следующие имена: Вл. Соловьев, кн. С.Н. Трубецкой, кн. Е.Н. Трубецкой, о. П. Флоренский, о. С. Булгаков, Н. Бердяев, Мережковский, Франк, Карсавин, Вышеславцев, Арсеньев, о. В. Зеньковский, Кобылинский-Эллис».

Об этой специфической линии русской религиозной метафизики любви и свободы, которая стала основанием философии «конкретного идеализма» Трубецкого и его либеральной программы, убедительно говорит в своей итоговой книге «Вечное в русской философии» Б.П. Вышеславцев. Возводя происхождение оригинальной русской мысли к Григорию Сковороде, Вышеславцев видит в нем «все заветные устремления и симпатии русской философии, которые затем воплотились в личности Вл. Соловьева и всей нашей плеяды русских философов эпохи русского возрождения, как то: братья Трубецкие, Лопатин, Новгородцев, Франк, Лосский, Аскольдов и мы немногие, которые еще можем напомнить новому поколению, в чем состоит дух и трагедия русской философии, и которые старались ее продолжать в своих трудах за рубежом». Показательно, что список наследников Сковороды и Соловьева возглавляют именно братья Трубецкие.

По словам Вышеславцева, Трубецкой и другие упомянутые им мыслители продемонстрировали «русский подход к мировым философским проблемам, русский способ их переживания и обсуждения». Русский подход, о котором говорит философ, в первую очередь связан с доминантой религиозной традиции в развитии русской культуры, где религия в сочетании с искусством и литературой выступают важнейшими формами ее самопознания, беря на себя функцию философской рефлексии над основаниями социального и исторического бытия. Христологичность русской культуры, ее центрированность на духовных идеалах и ценностях православия задает интеллектуально-творческий горизонт русской мысли, в значительной степени влияя как на политическое самосознание российского общества, так и на философию русского либерализма с его вниманием к религиозным аспектам жизни государства и народа. Не случайно Е.Н. Трубецкой вслед за старшим братом, продолжая идеи В.С. Соловьева, мыслителя христианско-либерального типа, в своей последней книге «Смысл жизни» однозначно заключает: «Учение о Христе – это ключ к разрешению вопроса о человеческой свободе».

В русской религиозной и общественной мысли сложились определенные представления о специфике взаимодействия политической и религиозной традиции в социальной истории России. Речь прежде всего идет о философах, представителях русского европеизма – либерального или либерально-консервативного направления, – проделавших огромную интеллектуальную работу по осмыслению русской истории и особенностей развития русской политической культуры. Они отмечали явную недостаточность и слабость процедур исторической рефлексии как одну из причин, которая не позволяла русскому обществу преодолевать архаические формы политической и экономической жизни, закостеневая в старом социальном порядке. Сходную критическую позицию в отношении культурно-политической традиции России занимал и Сергей Трубецкой.

Проблема свободы, ставшая знаменем русского либерализма и вынесенная в плоскость публичной политики в начале XX века, всегда была важнейшей для русской философии и литературы, онтологические и культурные корни которой – в христианском учении свободы и этике любви. Непосредственная взаимосвязь религиозного и политического вопроса о свободе была метафизически прочувствована Достоевским, творчеством которого так глубоко проникся С.Н. Трубецкой. Свобода, согласно автору «Братьев Карамазовых», безгранична, беспричинна, демонична, христологична, эсхатологична. По Достоевскому, русский человек пережил свободу в глубине своего опыта. Для героев «Братьев Карамазовых» – романа, который во многом определил духовный и интеллектуальный строй личности Трубецкого, – свобода как своеволие может противостоять правилам общественного порядка, больше напоминая бунт. При этом она может возвыситься до подвига самоотречения, быть позитивной и творческой, преобразовывая своей активностью общество и космос.

Проблематика свободы в творчестве С.Н. Трубецкого занимает одно из центральных мест, присутствуя во многих его философских и публицистических текстах. Его понимание свободы близко определению Вышеславцева, который говорил о теме свободы в качестве не только начала русского философствования, но и главного индикатора социального мирочувствования: «Русская философия, литература и поэзия всегда была и будет на стороне свободного мира: она была революционной в глубочайшем, духовном смысле этого слова и останется такой и перед лицом всякой тирании, всякого угнетения и насилия».

В связи с темой «русской свободы» в философии, публицистике и общественной деятельности С.Н. Трубецкого уместно вспомнить определение свободы, данное его учителем В.С. Соловьевым в одной из статей «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона». По Соловьеву, свобода представляет собой вопрос «об истинном отношении между индивидуальным существом и универсальным или о степени и способе зависимости частичного бытия от всецелого». Своеобразную формулу свободы, подводя итог развитию русской мысли, предложит Вышеславцев: «Существует две свободы, или две ступени свободы: свобода произвола и свобода творчества.

Переход от первой ко второй есть сублимация свободы». С несублимированной свободой произвола связаны «явления духовного противоборства, восстания против иерархии ценностей»; сублимированная свобода, свобода творчества поворачивает свой руль «в направлении к ценностям», добровольно беря на себя «реализацию идеального долженствования». Князь Сергей Трубецкой всегда был защитником позитивной свободы – свободы творчества и созидания, – но действовать ему приходилось в условиях политической несвободы, породившей революционный хаос негативной свободы, проникший и в университет, которому он отдавал все свои силы.