Роза для герцога

— Разве ты мог знать, что так получится?

— Мог. Должен был. Гибель моей семьи была слишком подозрительной. Если бы я только был с собой честен с самого начала, не стал бы рисковать и твоей жизнью тоже.

Он присел рядом с ней и провёл пальцами по связывавшим её запястья верёвкам.

— Малкон сменит их на браслеты. И если я их сам уберу, то он об этом узнает. Ты не можешь применять свой дар во дворце. Таков наш с ним уговор. — Он ненадолго сжал её руку, словно пытаясь убедиться, что она действительно была в этой комнате, рядом с ним. — Только, пожалуйста, не пытайся сбежать. Это опасно. Просто будь рядом со мной.

Упомянутый Малкон ждать себя не заставил. Он явился в комнату почти сразу же после Андриана и одарил их ехидной улыбкой, когда увидел, что они сидят рядом.

— Надеюсь, Андриан объяснил, что бежать бесполезно? — спросил он, прежде чем превратить тугие верёвки в два отдельных браслета. Таких же ядовитых и жгучих.

— Объяснил, — ответила Розалин, вкладывая в свой тон и взгляд всё неприятие и отвращение, которое она испытывала к этому чернокнижнику.

— Ну, вот и прекрасно. Будешь вести себя хорошо, и через несколько дней мы сможем тебя отпустить.

«Через несколько дней, когда Андриан перестанет ко мне что-то испытывать», — добавила Розалин про себя.

— Хотелось бы верить, — ответила она чернокнижнику, сама же не понимала, как сможет оставить Андриана одного в этом дворце.

— Мы хотели бы побыть наедине, — обратился Андриан одновременно и к Малкону, и к стражнику. — Можете прислать сюда стражу завтра утром, когда я отправлюсь к источнику.

— Как скажешь. Как скажешь… — Малкон усмехнулся и направился к двери, оборачиваясь на пороге. — Приятной ночи, — и столько было в этих словах двусмысленности, что Розалин хотелось одёрнуть его и пристыдить.

— Они точно тебе ничего не сделали? — спросил Андриан, когда они остались наедине.

Розалин усмехнулась.

— Если не считать похищения, тогда ничего. Андриан, что с нами будет?

— А что с нами будет? Я останусь тут, а ты, как и хотела, вернёшься на юг. Я уже связался с Жаком, он поможет тебе добраться до Каринэи. И даже не думай спорить.

— А что, если я больше не хочу на юг? Как быть тогда?

— Этот город и весь Северный Кресант кишит фанатиками, и, возможно, я скоро стану одним из них. Пока я могу тебя защитить, я обязан увезти тебя обратно.

— Я не поеду, — сказала Розалин твёрдо. — Я не оставлю тебя одного.

— Я не один, — он улыбнулся грустно и искренне. — Все эти дни, когда я спускался к источнику, единственное, что спасало меня от сумасшествия, это воспоминания о тебе. О твоих своевольных локонах, — Андриан провёл рукой по её спутанным волосам, — о твоём огненном взгляде, — он коснулся её лица, провёл большим пальцем по виску и опустился на щёку, — о твоей нежной о коже, — его пальцы скользнулся вниз до скулы, — о твоих губах, красных, как спелые ягоды, — он притянул её к себе за подбородок и припал к её губам, будто жаждущий путник к источнику. — Ты розовой лозой оплела моё сердце и шипами вспорола коросту. Даже если скверна возьмёт верх, я никогда не смогу тебя забыть.

— Андриан, я никуда не поеду, — повторила инара, не желая поддаваться на его уловки и нежные слова. — Должен быть какой-то выход.

Он кинул.

— Должен. Но я не позволю тебе остаться.

Радость от встречи сменилась гневом. Андриан, как всегда, собирался решить всё за неё.

— А я не позволю меня увезти. Ты однажды увёз меня против воли, и что из этого вышло? На этот раз у тебя не получится. Поговори со мной, Андриан. Искренне поговори. Что мы можем сделать?

— Не мы, а я, — ответил Андриан. — Что могу сделать я. Только одно, Розалин. Отдать всех чернокнижников под суд.

— Это возможно?

Андриан настолько легко говорил об этом, что Розалин не верилось в правдивость его слов. Неужели, можно вот так просто предать магов скверны суду? У кого хватит силы, чтобы выступить против них?

— В теории возможно… Если я сумею сохранить контроль над скверной после седьмого омовения в Нотрэм, тогда у меня будет достаточно сил, чтобы обезвредить всех чернокнижников во дворце.

— Но ведь здесь их только часть. Я собственными глазами видела, что многие в городе поддерживают их и, возможно, тоже приняли скверну. Что делать с ними?

— Не все одетые в тёмное поддерживают власть чернокнижников. Многие притворяются ради своих семей или из страха. Но, Розалин, это не должно быть твоей заботой. Чтобы противостоять им, мне нужно будет принять скверну окончательно, а после… не думаю, что я останусь прежним. В честь омовения устроят пир. На нём будут все чернокнижники Айира. Я сниму с тебя браслеты и дам несколько минут, чтобы уйти.

— Оставить тебя, ты имеешь в виду? Андриан, почему ты всё решаешь за меня? Ты считаешь, мне будет легко уйти и оставить тебя один на один с тьмой? — Розалин сжала от злости кулаки. На этот раз она собиралась взять свою судьбу в собственные руки, и сколько бы Андриан ни настаивал, поддаваться она ему не планировала.

— Дело не в том, легко или сложно, — ответил Андриан. — Просто я знаю: когда потеряю контроль, уже не смогу тебя отпустить. Ты самое ценное, что у меня есть. Остальным я уже не дорожу.

— Спроси у меня. — Розалин сверлила его взглядом, пытаясь достучаться и передать, что на самом деле чувствовала. Она никогда не хотела быть красивой куклой на полке и распоряжаться собой, как вещью, позволять не собиралась. Ни Андриану, ни кому-то ещё.

— Что спросить? — Он смотрел на неё устало и непонимающе.

— Спроси, чем дорожу я?

Андриан вздохнул и обречённо покачал головой.

— Розалин, не надо…

— Надо, Андриан. Ты привязал меня к себе, а теперь отталкиваешь. Это жестоко и нечестно. Я не хочу и не буду тебя оставлять. У тебя прекрасный план, но в нём не хватает одного участника. Меня.

— Розалин…

— Андриан. — Она была непреклонна. Если выбор стоял между тем, чтобы сбежать в одиночку, и тем, чтобы помочь ему справиться с чернокнижниками, рискуя при этом своей жизнью, то она выбирала второе. — Ты же понимаешь, что один можешь не справиться. Я пожертвовала собой, чтобы Каринэя могла жить спокойно, без войн, без страха. Но если скверна расползётся дальше, тогда мой отъезд на север ничего не стоил. Я лишь навредила югу, подвергла его опасности. Я не боюсь, Андриан. Не боюсь. Расскажи мне о своём плане.

Он шумно выдохнул и отвернулся. Розалин чувствовала его напряжение и внутреннюю борьбу. Он решал, как быть дальше, и она ему не мешала.

— Я пожалею об этом, — выдохнул Андриан после долгой паузы. — Знаю, что пожалею. На Северном Кресанте давно нет магов. Я был одним из последних, пока силы во мне не исчезли. С тех пор артефакты заряжать было некому. А значит, с чернокнижниками бороться было нечем. Но сейчас… во мне есть магия, хоть и отравленная. Я могу зарядить артефакты, сдерживающие силу. Я уже выяснил, где они хранятся.