Роза песков

– - Не нужно чая, Нариз. Говори, что хотела.

На память Наталье пришло то слово, с которым обращался к ней купец – фаранда. Она уже знала, что это переводится, как благородная или высокородная, потому и решила слегка польстить тетке.

– - Фаранда Ай-Жама, прошу, отошли служанку. Не все семейные разговоры предназначены для их ушей, -- она снова поклонилась, одновременно махнув рукой на Хуш.

Та, поняв свою сунехи без единого слова, подхватилась с тюфячка, где штопала какие-то свои тряпки при тусклом свете, и вышла из юрты. Ай-Жама несколько недоуменно пожевала губами и таким же жестом отправила свою служанку, а затем и сама вышла вслед за ней.

Наталья испугалась было, что эта дикарка не захочет с ней разговаривать. Может она, Нариз, по незнанию нарушила какие-то правила? Но голос Ай-Жамы за порогом юрты всего лишь велел рабам встать и ходить вокруг жилища, следя, чтобы никто не подслушал. Наталья облегченно вздохнула, внутренне собралась и, когда тетка привычно устроилась на подушках, заговорила:

– - Почтенная Ай-Жама, ты старшая жена отца. Скоро я покину этот дом. Не можешь ли ты сделать так, чтобы моя свадьба радовала мне душу?

Ай-Жама молчала, внимательно вглядывалась в лицо Нариз, не говоря да или нет и не давая никаких обещаний. Тогда Наталья аккуратно продолжила свою речь:

– - Ты, почтенная фаранда, -- старшая жена. Главная хозяйка в стойбище. Мать наследника. А Бахмат… -- тут Наталья сделала паузу, глядя на совершенно неподвижное лицо собеседницы.

Пожалуй, ей даже чем-то нравилась эта властная тетка. Однако, Наталье нужно было добиться от нее хоть какой-то реакции, чтобы понять, как строить разговор дальше, поэтому, глубоко вздохнув и печально покачав головой, показывая свое сильное огорчение она продолжила:

– - Бахмат молодая, красивая, если ее богато одеть… -- тут Наталья снова выдержала небольшую паузу, давая Ай-Жаме возможность представить ситуацию. – Если ее красиво одеть, она может даже меня затмить. На свадьбе мужчины будут пить, веселиться, сравнивать своих женщин. Мне, почтенная фаранда, совсем не хочется выглядеть хуже второй жены моего отца.

Наталья жалобно вздохнула, потупилась, и чтобы подтолкнуть собеседницу хоть к каким-то эмоциям, тихонько добавила:

– - Говорят, мой будущий муж -- очень большой человек. Поверь, почтенная фаранда, я умею быть благодарной. У тебя двое сыновей, Ай-Жама. Хватит ли им отцовского наследства на двоих? Не будет ли у моих братьев ссор и споров? А вот если Гуруз по моему приглашению будет часто бывать во дворце моего мужа…

Тут Наталья окончательно замолчала, давая возможность тетке додумать все, что не было произнесено в этом разговоре.

Ай-Жама так же молча встала и, уже выходя из юрты, обернулась на пороге и сказав:

– - Завтра я навещу тебя после обеда, Нариз. Пусть Хуш позаботится приготовить чай.

Сидя в полумраке юрты на своей постели, Наталья довольно улыбалась – червяка она закинула большого и жирного. И, похоже, тетка заглотила его, не глядя. Пусть думает до завтра – уже одно то, что она не сказала «нет» сразу же, говорило Наталье о многом.

Глава 9

Глава 9

Отхлебнув чая, Ай-Жама прикусила вываренный в меду кусочек теста, с удовольствием прожевала и снова отхлебнула чай. Наталья молчала и улыбалась, лично прислуживая гостье, подвигая то блюдце с неким подобием местной халвы, то крошечные пирожки с острой начинкой, со словами:

– - Угощайся, угощайся, почтенная фаранда.

О деле обе молчали. Наталья здраво рассудила, что раз Ай-Жама пришла – значит заинтересовалась. Поэтому очень важно, кто первый заговорит об общей проблеме. Если это сделает Нариз, получается, что просительница именно она и условия сделки будет ставить старшая жена, а вот если первой заговорит Ай-Жама, то тогда Наталья из роли просительницы автоматически перемещается в компаньона по сделке, а это совершенно разные статусы.

Поэтому Наталья улыбалась, кланялась, сама подливала чай и ласково уговаривала:

– - Ты, Ай-Жама, ни одного пирожка не съела, окажи честь хозяйке стола – отведай, не обижай меня отказом.

На третьей чашке чая Ай-Жама сдалась. То ли в нее больше не лезло, то ли она поняла, что не переупрямит девчонку, но резко отставив пиалу, она заявила:

– - Как я могу тебе поверить? Ты меня всегда ненавидела, отцу жаловалась, служанкам жаловалась. Врать не стеснялась, да простит тебя пресветлая Эрина.
– - Я выросла, Ай-Жама. Скоро у меня будет свой дом, другая семья. Кто знает, как сложится моя жизнь там. Но я после болезни долго думала, почтенная фаранда. Не всегда я права была. Не всегда ты права была. Но сейчас у нас общее затруднение, и решать его надо вместе.

Так Нариз тонко намекнула хозяйке стойбища, что она прекрасно знает о нежелании старшей жены брать в город младшую. Ай-Жама чуть нахмурилась – намек она прекрасно уловила. Но потом, очевидно, махнув рукой на собственные сомнения, спросила:

– - Что ты предлагаешь?

Наталья заговорила, «честно» и подробно объяснив, почему она не хочет на своей свадьбе вторую жену:

– - … а еще служанки Бахмат хвастались, что таких ожерелий, как у нее, ни у меня, ни у тебя, Ай-Жама, нет. А если она в городе у отца еще что-то выпросит – мы как с тобой выглядеть будем?! Я – нищенка на собственной свадьбе! Ты – старая брошенная жена! Понимаешь меня, почтенная?
– - А как ты пригласишь Гуруза?

Наталья пристально посмотрела Ай-Жаме в глаза, демонстративно ухмыльнулась несколько вульгарной улыбкой и ответила:

– - А как, почтенная фаранда, молодые жены получают от старых мужей то, что им хочется?!

В ответ она получила понимающий взгляд Ай-Жамы, которая молча, с легкой улыбкой, согласно покивала головой, подтверждая, да, так все и есть, именно так и получают.

– - Когда вы соберетесь возвращаться, я попрощаюсь с отцом и поблагодарю его за любовь, попрощаюсь с Сарджаном, и скажу, что понимаю, как много дел теперь у главного помощника отца, а Гурузу подарю костюм и скажу, что пока он молод и не обременен женой и детьми, пусть почаще привозит мне новости из дома – я буду тосковать без родных и близких.

Обговорили еще несколько деталей, АЙ-Жама подсказала, что лучше сделать подарки всем троим. И отцу, и Сарджану – расшитые пояса. Самое то, что нужно.

– - И не забудь в конце поклониться семье и сказать: «Вы все желанные гости в доме моего мужа». Иначе отец может обидеться, разгневаться и не отпустить Гуруза.

Наталья покорно кивала головой, выслушивая советы старшей жены. Пояса? Разошьем! Лучшими шелками разошьем! Поклониться семье? Поклонимся! Чай спина не сломается!

Разумеется, ничего подобного делать она не собиралась. Ее просто грела надежда, что или по дороге, или там, в городе, она найдет свой шанс и улучит момент… И сбежит к чертовой матери от этих тупых пастухов! От вонючей баранины и вонючей грязи, от безмозглых ревнивых теток и их чумазых детей.

Весь этот концерт она затеяла исключительно для того, чтобы Барджан действительно осталась дома. Нафига ей, Наталье, там лишний соглядатай? А уж со степенной Ай-Жамой она как-нибудь да справится. Всяко легче оглушить одну тетку, чем двух. То, что Барджан айнур строго спросит со своей жены, ей было безразлично.

Время неумолимо приближалось к осени.

Наталья все больше старалась наладить контакт с рабами, хотя, конечно, возможности было немного. Но за последние пару месяцев оба неплохо поправились. Тащить с собой двоих она не собиралась. Но один раб для сопровождения ей был нужен – слишком страшно в чужом мире пускаться в путь бесправной женщине. Тут вам не просвещенная Европа, а вполне натуральное рабство и прочие прелести.