Роза песков

Эти конверты по крайней мере сразу вскрывали и просматривали, обещая выслать ответ на дом.

В первый день к вечеру она-таки ухитрилась отдать конверт с прошением одному из закормленных чиновников за конторкой, дождаться небрежного взгляда в свою сторону и ритуальных слов:

– - Прошение будет передано по назначению. Ступайте.

И на этом, собственно, все…

Нариз понимала, что здесь нет интернета, мобильных телефонов и прочего, и совершенно не представляла, как можно хоть немного ускорить процесс. За эти дни она убедилась, что просителей из очереди выкликают не более трех-пяти человек в день, что таких горемык, как она, таскается каждый день более сотни.

Некоторое количество банкеток и пуфиков для посетителей, небрежно расставленных вдоль стен, было, разумеется, занято с утра до вечера. Все эти дни она провела, подпирая одну из мраморных колонн в зале и изредка позволяя себе пройтись несколько метров туда-сюда, чтобы просто размять ноги.

Самое забавное, что одеваясь утром, чтобы поехать первый раз, она для солидности нацепила на себя изрядную кучку украшений. Похоже, точно так же рассуждали и остальные фаранды, поэтому изнывающая толпа была не только сверх меры увешана золотыми побрякушками, но и разодета в пух и прах.

Никаких бедных просителей в крестьянских одеяниях не было и в помине. Таким посетителям даже возможность войти в здание картарга обрезалась на корню – военные в парадных мундирах стояли у входа в здание, на широченной лестнице через каждые несколько ступенек, у входа в приемную, у длинной конторки секретарей и у входа в святая святых. То есть, даже просто прорваться внаглую было совершенно невозможно.

Домой Нариз возвращалась совершенно разбитая – от такого длительного стояния даже у нее, молодой и здоровой, к вечеру отекали ноги, и сейчас сапожки немилосердно жали. Она с ужасом думала о том, что даже не представляет, как спасти свою семью.

Точнее, некоторые мысли по этому поводу у нее были. Но требовали они изрядной подготовки и сбора информации.

Рассуждала Нариз просто – раз нельзя подобраться к самому картаргу – значит надо попытаться найти выход на его врагов. Не может быть, чтобы при такой должности он не имел таковых, лютых и заклятых…

Проблема была в том, что здесь она чужачка. Никто не кинется рассказывать ей о том, к кому следует идти и что конкретно пообещать за помощь. Мысленно она уже провела полную ревизию имущества – есть дорогой груз специй, осталось еще изрядное количество золота, а главное – есть два звездчатых рубина, которые здесь, похоже, стоят немалых денег.

Сегодня, окончательно поняв, что стояние в приемной не даст допуска к телу, она решила – нужно привести себя в порядок, нормально выспаться и утром, как только позволят приличия, отправляться с визитом к фаранду Миронгу. Все же он прожил в Гордеро всю жизнь, и возможно что-то где-то слышал.

Однако, как всем известно, человек предполагает, а Боги располагают…

После завтрака, когда Нариз стояла перед зеркалом, выбирая подходящие к платью украшения, в дверь спальни постучала Катиш, её личная горничная, и доложила:

– - Фаранда Контеро, там прибыли ридган Ронхард, просят принять.

Нариз слегка растерялась -- ридган Ронхард?! А, это, наверное, тот ридган, что должен отцу денег.

– - Проводи его в гостиную, Катиш, скажи, что я скоро буду, и предложи чай.

Горничная услужливо кивнула и повернулась выйти, но Нариз окликнула ее:

– - Постой, Катиш. Ридгану сказали, что отца нет дома?

Катиш яростно и возмущенно затрясла головой:

– - Что вы, фаранда Контеро! Разве ж мы не понимаем, что о таких вещах не сплетничают! Разве что ридган сам где-то узнал…

Этот визит явно был не очень кстати, но, возможно, ридган привез деньги. В любом случае, отказаться от встречи она не могла – в конце концов, на данный момент у него какие-то договоренности с отцом.

Стоило только заранее решить, нужно ли говорить ридгану о том, что и брат, и отец увезены людьми картарга Сереста, а то еще обрадуется, что деньги возвращать не надо, да, не дай бог, напакостит чем-нибудь.

Она внимательно оглядела себя в зеркале – бледное лицо. Впрочем, когда сошел загар, оказалась именно такая – белокожая. Но сейчас она выглядит изможденной. Она пощипала щеки, добиваясь румянца, покусала губы и, натянув улыбку, отправилась на встречу.

Нариз тихонько скользнула в открытую боковую дверь и, поняв, что гость ее пока еще не видит, застыла, рассматривая...

Почти великан… Она сама, дай бог, только-только до плеча достанет ему. Пепельно-русые волосы коротко стрижены. Решительный подбородок чуть выдвинут вперед, а вот губы поджаты и лицо хмурое – не самый хороший признак. Цвет глаз ей не видно, нос самый обычный, взор не отрывает от парадных дверей зала, а больше и сказать нечего…

Мужчина стоял прямо в центре ковра, заложив руки за спину и слегка перекатываясь с носков на пятки и назад. Казалось, что он нетерпеливо ждет какого-то события, чтобы потом немедленно откланяться и уйти. Нариз тихонько кашлянула.

Легко развернувшись к ней, ридган вполне почтительно поклонился, и, отвечая на поклон, Нариз заметила забавную вещь -- одна из бровей, левая, существенно выше другой – похоже, когда-то здесь была небольшая рана, остался тонкий шрамик и теперь кажется, что ридган смотрит на все с некой иронией.

«Хотя – одернула себя Нариз, -- вовсе это и не ирония, а просто старая травма. И это его совершенно не портит».

– - Приветствую вас, ридган Ронхард в нашем доме. Позвольте спросить, что за дело привело вас к отцу?

– - Фаранда Контеро? – несколько вопросительно произнес он.

– - Да, почтенный ридган Ронхард. Рада вас приветствовать в нашем доме, -- повторила Нариз, про себя отмечая, что таким бархатистым, глубоким голосом только серенады под окнами петь.

– - Я хотел бы увидеть вашего отца, фаранда Контеро. Мы договаривались о встрече, но я напрасно прождал его два дня и решил заехать и справиться о здоровье почтенного фаранда Контера.

Нариз молчала. Она внимательно рассматривала лицо гостя, пытаясь прочитать его также, как умело читала лица на Земле и в степи, но, возможно от волнения, получалось не слишком хорошо. Парень выглядел честным и порядочным, но был ли он таким на самом деле? Она очень осторожно бросила пробный камень:

– - У моего отца сейчас не лучшие времена, ридган, -- сказано это было так легко, с небрежной улыбкой, что сторонний слушатель сразу понял бы – фаранд-отец или получил очередной приступ ревматизма, ну или просто обожрался за завтраком и теперь просто мучается от несварения желудка, потому и выслал дочь, чтобы деликатно объявить о собственном нездоровье.

Однако, Нариз, внимательно наблюдавшая за гостем, мгновенно заметила перемену в лице – он весь как-то собрался и сосредоточился, несколько секунд раздумывал, а потом сказал: