Роза песков
Шрифт:
Нариз увлеченно начала рассказывать о том, что пух не нужно продавать в столице, а нужно набрать вышивальщиц и делать декоративные подушки.
– - Вот точно такие, как в креслах у камина. Только рисунки должны быть разные.
Леон слушал, согласно кивая головой. Даже обещал прикинуть, сколько ниток можно не пускать в продажу, а отдать в работу. Увлеченная Нариз встала из-за стола и ходила перед мужем, размахивая руками и объясняя, какие именно ей нужны столы, как именно нужно сделать свет для мастериц и прочее…
Она даже не успела испугаться, когда сильные руки мужа подхватили ее. И в долю секунды она оказалась сидящей у него на коленях. Сердце
– - Нариз, я готов даже сам вышивать эти хирговы подушки, если только ты начнешь обращать на меня внимание.
После этого обжигающие губы мягко коснулись ее шеи, вызывая волну мурашек, на мгновение задержались на открытой ключице и еще через секунду она обнаружила себя сидящей в кресле и растерянно смотрящей в закрывающуюся дверь – Леон ушел.
Лето катилось с какой-то немыслимой скоростью.
Нариз добралась до кухни и подвалов с запасами. Маленькая коптильня работала, почти безостановочно выдавая все новые порции обработанной паприки. Урожай трав оказался удивительно богат, и две комнаты в одной из башен были почти сплошняком заняты сушеными пучками.
Понимая, что она сильно погорячилась с размерами посадок, Нариз прикидывала, сможет ли сохранить все в целости до весны или лучше продать урожай сейчас.
Леон частично выплатил долги и проценты по остальным кредитам отца. Кроме полученных летом станков, заказал еще пару таких же – рынок растет и товара не хватает. Аккуратно погасил долг перед государственной казной – это было самым важным. Отложил денег на возрождение мясного стада, получил огромный заказ на копченую гусятину на следующий сезон. И частично обновил старый фруктовый сад в одном из сел. Еще два-три года, и он встанет на ноги.
Их отношения с Нариз стали не просто теплыми. Она по-прежнему чуть дичилась его, но явно не испытывала отвращения ни к нему самому, ни к его редким поцелуям. Он не давил и не торопил. И девушка получала искреннее удовольствие от маленьких знаков внимания собственного мужа.
Да, сейчас он не мог выделять ей какие-то серьезные суммы на подарки, но, возвращаясь из поездок, почти каждый раз привозил цветы, лакомства или какое-нибудь растение для ее крошечного садика. Именно его внимание к тому, что ей действительно было важно или приятно, так нравилось Нариз и грело ей душу – легкое чувство влюбленности кружило голову и иногда ей хотелось чего-то большего, чем просто нежные поцелуи.
Зима упала так резко и внезапно, что Нариз, привыкшая целые дни проводить в бегах и делах, вдруг с удивлением обнаружила, что десяток нанятых вышивальщиц прекрасно справляются с дневной работой и без ее надзора; что главный повар весьма внимательно отнесся ко всем ее замечаниям, и на стол подают именно то, что она хотела; что урожай собран и сохранен И у нее непонятно откуда появилась куча свободного времени.
Самыми приятными моментами в этой тихой зимней жизни были вечера. Когда, закончив несложные дневные дела, они с мужем садились к камину и просто разговаривали. Иногда они скрашивали вечера игрой в карты или тиронг – местный аналог шахмат. Нариз с удивлением понимала, что каждый день со все большим нетерпением ждет наступление вечера.
Молодое тело бурлило гормонами, игра с мужем кружила голову, и она изредка даже мысленно пеняла ему за некоторую нерешительность.
В день, который многое изменил
в ее жизни, поземка началась с самого утра, а после обеда усиливающийся ветер, завывающий в каминных трубах, уже пугал своей мощью.Нариз, ожидавшая, что погода наладится, и они с Леоном смогут навестить ее родных, была расстроена. Распорядившись по дому, она до вечера скучала у окна с вышивкой под легкую болтовню Катиш, и с огромной радостью спустилась на ужин в покои мужа. Пусть трапезная и была прекрасно отделана, но пока не было гостей, они предпочитали ужинать вдвоем и без прислуги.
Нариз уже предвкушала тихую беседу у огня, когда постучав в дверь и дождавшись разрешения Леона, вошел лакей:
– - Ридган Ронхард, в ворота стучат путники. Сбились с пути, просятся на ночлег. Прикажете впустить?
Леон приказал, и Нариз отправилась на кухню, чтобы проследить за прислугой. Требовалось немедленно накрыть стол в трапезной. Скорее всего, приезжие, которые постучались в двери, просто сбились с пути в этом жутком снежном месиве. Значит, они замерзли и голодны.
В гости прибыла довольно интересная компания. Первым представился бледный, несколько болезненный, симпатичный молодой мужчина с темными волосами, забранными в хвост. Поклонившись сидящим во главе стола хозяевам, он сказал:
– - Приношу вам свои извинения за такое бесцеремонное вторжение. Я – ридгон Ронан Верн. Это, -- он ласково посмотрел на стоящую рядом с ним красивую молодую женщину, -- моя супруга ридганда Тиннариэль Верн. С нами путешествует почтенный лекарь Мираз из Мархарата.
Нариз с любопытством рассматривала гостей, отметив про себя, что в их речи присутствует некоторый акцент. Даже слово «ридган» звучало немного не так, как она привыкла.
Пожалуй, молодой человек вызывал некоторое беспокойство – видно было, что ему тяжело стоять. Он явно плохо себя чувствовал, да и худоба у него какая-то нездоровая. Его хорошенькая жена одета добротно и удобно, почти также, как одевалась дома сама Нариз. Значит едут гости не из столицы.
Наиболее странным был третий человек – сухонький, узкоглазый старичок, одетый почти как и все мужчины, в некое подобие дублета, самые обычные штаны и кожаные сапоги. Все вещи были хорошего качества, новые, но, казалось, что они с чужого плеча – вся одежда была чуть велика. Старичок отвесил элегантный, витиеватый поклон и молча застыл тенью, отставая на шаг от семейной пары.
«А девушка довольно милая. Интересно, куда их понесло в такую погоду?».
Ели гости очень по-разному, и Нариз заметила обеспокоенные взгляды, которые ридгана Верн кидала на своего мужа – он отказывался почти от любой пищи, которую предлагал лакей. Даже не посмотрел в сторону прекрасной мясной нарезки, обошел вниманием отличную копченую рыбу, да и кусочки сыра и хлеба, которые положил к себе, в тарелку не ел. Единственное, что он действительно съел, -- несколько ложек бульона из супа. Было полное ощущение, что он боится прикоснуться к привычным для Нариз блюдам.
Девушка ела торопливо и не особо разбирая, что перед ней. А вот лекарь, напротив, выбирал блюда очень придирчиво, ограничился небольшой порцией супа и скромным кусочком рыбы, зато с удовольствием съел две большие груши.
Немного помявшись, Нариз наклонилась к гостье и спросила, тщательно проговаривая непривычную ей форму титула:
– - Ридгонда Верн, ваш муж так мало ест. Может быть, стоит приготовить для вашего мужа что-то другое?
Девушка оторвала взгляд от мужа и с благодарностью закивала головой.