Роза песков
Шрифт:
Нариз смотрела вслед уходящему купцу, машинально отвечая на его прощальные поклоны, и думала о том, что Фесус этот - тот еще жук, и с ценами на бумагу надо бы посерьезнее разобраться. Если верить купцу, то даже на маленькой фабрике, что его сыну принадлежит, производство поставлено на поток, а продавали раньше бумагу, как диковинку -- небольшими партиями в разные города.
При наличии постоянного покупателя, берущего большими объемами , цена однозначно должна быть ниже. Например, можно подсказать почтенному купцу, что вовсе не обязательно ехать туда порожняком – шелкового и хлопчатобумажного тряпья здесь, в Гордеро точно больше, чем в
Приезжал Леон, пробыл рундину и с большим сожалением уехал снова. Нариз, провожая мужа со слезами на глаза, думала о том, что собиралась просто дать денег на обустройство, но, похоже, проторчит здесь без мужа еще очень долго.
Качество бумаги Нариз оценила очень высоко – плотные шелковистые, полуматовые листы прекрасной выделки. Но что делать с тем, что жидкие чернила не давали четкого оттиска, она все еще не понимала. Тут, как ни странно, ей помогла жена фаранда Максина Миронга, миловидная и пухленькая Жанина Миронг.
В восхищении от мысли, что к ним в дом так запросто приезжает настоящая ридгана, польщенная высоким знакомством, она каждый раз выставляла на стол какие-то удивительные сладости, изо всех сил стараясь приветить дорогую гостью.
Ритуалы следовало соблюдать, и, до разговора о делах с мужем, Нариз покорно пила чай, беседуя с добродушной фарандой о всяких дамских штучках.
– - Вот эти пирожки, фаранда Жанина, у вашего повара просто изумительные!
Фаранда чуть смущенно улыбнулась и с некоторой гордостью пояснила:
– - Ой, ридгана Ронхард. Мне так приятно, что вы заметили! Раньше у повара сироп всегда убегал, они были вкусные, но очень некрасивые. Это я придумала добавлять во фруктовый сироп тот самый порошок из водорослей. И теперь он густой и не сбегает!
«Густой и не сбегает… Густой и не сбегает, – мысли Нариз зацепились за эту фразу, и она застыла, боясь спугнуть идею. – Надо просто чем-то загустить чернила!».
Домой она вернулась страшно довольная, собираясь немедленно попробовать добавить тот самый порошок – похоже, местный аналог агар-агара. Однако, заняться опытами она смогла далеко не сразу – дома во всю бушевала микровойна.
Отбор баллад и стихов для сборника Нариз поручила домашним. Теперь каждые несколько дней при кухне ночевал очередной менестрель, которого от души кормили, поили, вручали несколько монет, и вечером после ужина семья наслаждалась новыми песнями и балладами.
Иногда певца прерывали и просили продиктовать какое-то из его творений. Фаранда Корино записывала под диктовку текст, а менестрель получал за это небольшую дополнительную плату.
Приемная комиссия по отбору местных шедевров состояла из фаранда Контеро и фаранды Корино. На концертах обязательно присутствовали Рейг и фаранд Корино, но при наличии таких тонких ценителей поэзии, как учительница и отец, права голоса они были лишены.
Иногда на концерты приглашался фаранд Миронг с семьей. Нариз же старалась их избегать – далеко не все местные певцы отличались хорошим голосом и слогом.
Стычки же среди отборочной комиссии происходили регулярно – отцу нравились песни и баллады о войне, воинах и героических поступках, нежная же фаранда Корина предпочитала романтические баллады о любви и чувствах.
Вот и сегодня они с пеной у рта спорили, стоит ли записывать очередной текст. Нариз пришлось выслушать одну кучу доводов, почему «…эту ерунду не стоит даже и слушать!», и вторую кучу доводов «…это романтично
и благородно, и уж поверьте, фаранд Контеро, гораздо интереснее того, кто там кого мечом проткнул!».Нариз терпеливо слушала, но в конце концов примирила враждующие стороны тем, что позволила каждой из них отбирать материалы для сборника на свой вкус:
– - Не нужно скандалить. Мы сделаем проще – книга будет открываться с двух сторон. В одной половине будут баллады о любви, а во второй о войнах и подвигах.
Немного пофыркав от этого половинчатого решения, литературные критики сменили гнев на милость и дозволили менестрелю – обшарпанному сипловатому мужичку, петь дальше.
Нариз с удовольствие оглядела притихшую компанию, в которую ненадолго внесла мир, отметила, что Рейг уже обогнал ростом отца. Как-то очень по-матерински вздохнула на тему – ах, как быстро растет мальчик! – и сбежала к себе в комнату. Ей не терпелось попробовать загустить чернила.
Опыты продолжались больше рундины, она перепробовала уже все мыслимые и, как ей казалось, немыслимые варианты начиная от добавления различных веществ типа агар-агара, желатина, сахара, и заканчивая попыткой выпарить часть жидкости. Результаты были не очень, и она расстраивалась, натужно копаясь в памяти и пытаясь представить, что еще можно добавить в эти проклятые чернила.
Ответ, как ни странно, пришел к ней во сне. Подскочив ночью на кровати, она судорожно пыталась вспомнить название книги, какой-то очень старой фантастики, которую читала в далеком детстве еще там, в том мире: «Как же… Как же она называлась? Там еще мужик в древний Рим попал… И он там тоже устраивал типографию…».*
Ни название книги, ни автора Нариз так вспомнить и не смогла. Зато она вспомнила, что именно этот попаданец добавлял в чернила, чтобы получить типографскую краску – мыло. Обыкновенное мыло!
Опыты заняли совсем немного времени – Нариз тщательно записывала пропорции веществ и технологию – что и как грела, с чем смешивала и в каком порядке.
Через четыре дня из-под пресса был вынут первый четко отпечатанный лист. Еще рундина ушла на разборку собранных материалов, некоторую часть Нариз просто выкидывала – часть из-за глупости и слюнявости сюжета, другие из-за излишней жестокости персонажей, но когда она уезжала домой к Леону, у фаранда Максина Миронга осталось достаточное количество стихов и баллад для выпуска первого в мире печатного сборника.
______________
*Леон Спрег де Камп. Книга называется «Да не опуститься тьма!».
Глава 54
Глава 54
На небольшом постоялом дворе, где обычно останавливались на ночлег и где у Леона была собственная комната, запертая для остальных посетителей, Нариз стала свидетельницей забавной ссоры.
После ужина, отправив Катиш заварить ей «тайную травку», Нариз задумалась. Этот сбор ей посоветовала Тина, но признаться, сама она не сильно верила в противозачаточную силу какой-то там травы. Впрочем, альтернатив все равно не было, и Нариз, морщась, каждый вечер выпивала чашку отвара с неслишком приятным вкусом, утешая себя тем, что сделала все, что могла, а дальше уж – как местные Боги рассудят.