Рождение городской легенды

— Врал, — затравленно выпалил мужчина, горбясь и хмурясь. — Ты меня в подвале связанным держал!

— А иначе бы ты, как будто, что-то мне рассказал…

— Ну, — он пожал плечами, соглашаясь.

— И зачем? Был ты в кабинете Уми, не дождался его. Зачем ты часы-то оставил?

Хиротака посмотрел на меня, как на дурака. Так искренне поразившись моему тугодумию, что я чуть не пролил сливки мимо сковороды от стыда. Похоже, мне полагалось уже давно знать ответ на этот вопрос. Я напрягся, еще напрягся и, кажется, начал что-то припоминать.

— Утром, кажется, — задумчиво пробормотал я, — мы сошлись на том, что ты хотел мне этим на что-то намекнуть.

— Именно.

— На что? На то, что это твоих рук дело?

— Именно.

— Но, Хиротака! С чего ты взял, что я пойму!?

Мужчина вскину бровь, Зэт только тихо добродушно усмехнулся. Я осознал нелепость своей претензии, и смущенно отвернулся, делая вид, что увлечен помешиванием кипящего соуса.

— А если бы я не заметил часов?

— Все бы пошло по-другому… Но я был в тебе уверен. Как видишь, не зря. Я знал. Ты ведь умный, Мамо. И… только на тебя я могу надеяться.

— Что ж мы теперь делать-то будем?..

— Это не конец света. По крайней мере, — он хмыкнул, — не для тебя.

Я вздохнул и тут же услышал, как открывается входная дверь. Я догадался, что это Каэдэ — я просил его зайти, как сможет. Зашел он, надо заметить, очень скоро.

— О, пахнет вкусно, — довольно пропел он, вплывая на кухню. — Мамочка уже готовит ужин. Хозяюшка моя, — Каэдэ подошел ко мне со спины, обнял, положил подбородок на плечо и с любопытством заглянул в сковороду. Я с трудом сдержался, чтобы не треснуть его ложкой. — Что у нас сегодня, милая?

— Пошел вон, дорогой, это детям, — прошипел я, — ты сегодня на диете. Погрызи морковку, вон, на столе лежит.

Нанахоши сложил руки на груди и покачал головой, глядя на это безобразие. Он важно прошелся по комнате и уселся на любимое место во главе стола — поближе к плите. По очереди посмотрев на сидящих по бокам от него, друг напротив друга, Хиротаку и Зэта, он аж со стула чуть не свалился, когда мозг осознал увиденное.

— Обалдеть! — воскликнул он. — Какие люди… Что, надоело тухнуть в собственной норе, решил скрасить одиночество приятной компанией и вкусным ужином в одном лице?

Такая характеристика меня не то чтобы не порадовала — убила наповал. Так вот, что он обо мне думает… Вкусный ужин…

— Хиро! — куда более радостно, чем Нанахоши, воскликнул Каэдэ, кидаясь к другу. Я облегченно вздохнул, поправляя кофту, сползшую с плеча от его наглых домогательств. — Выполз все-таки из берлоги своей.

— Выполз?.. Я бы назвал это немного по-другому, — через силу улыбнулся брюнет, придерживая очки.

— Рады снова тебя видеть, — рассмеялся Каэдэ.

Он подтащил себе стул и умудрился усесться рядом с Нанахоши, уже активно нарезавшим колбасу, видимо, для бутербродов. Хиротака не успел больше ничего ответить — раздался звонок в дверь.

— Что еще? — тихо возмутился я. Больше никаких гостей я не предвидел. Я и Нанахоши, если честно, не приглашал. Я собирался поговорить только с Каэдэ…

На пороге стоял Рёхей. Настроен он был мрачно-миролюбиво. Как и всегда.

— Как ты меня нашел?! — выпалил я, пропуская гостя. Следом юркнул Хиро, которого я сначала даже не заметил.

— Это же я, — Рё пожал плечами и огляделся.

— Действительно…

— Так, детсад, — сказал он, подпихивая медбрата в направлении гостиной, откуда на нас с интересом глазел Зэт, пошедший за миской с печеньем, — бегом играться, взрослым надо поговорить.

Хиро недовольно бурчал и пытался брыкаться, но все же уселся на диван к удивленному парню, тут же заглянув в его миску. А меня Рёхей тем же самым способом впихнул на кухню, но сам замер в дверном проеме.

— Ого, сколько вас тут… — растерянно вздохнул мужчина, оглядывая собравшуюся компанию.

Я только хмыкнул, сложив руки на груди, продолжая сжимать испачканную ложку, и пошел к плите, мельком осмотрев свое «семейство». Один растекся по столу, изображая умирающего от горя, двое других с непередаваемым воодушевлением бутерброды стругают…

— Что, Рё, экстрасенсорные способности подводят? — с издевкой засмеялся Нанахоши. Каэдэ поддержал его тихим гаденьким хихиканьем. Надо же, как спелись…

— Похоже, — согласно выдавил Рёхей, тоскливо посмотрев на прошествовавший мимо него на кухню отряд, возглавляемый невысоким брюнетом с миской печенья. Ей-богу, юные скауты, продающие сладости, чтобы собрать больше всех денег на школьных соревнованиях.

— Похоже, говорить нам не о чем, — сказал новый гость, приветственно махнув Хиротаке.

— А, так ты все же понял, кто в это вляпался, — я накрыл сковороду крышкой.

— Хорошо, наверное, уметь готовить, — как-то отрешенно «согласился» Рёхей, осторожно присаживаясь на свободный стул и неотрывно глядя на сковороду.

— Чего там уметь-то, — тихо пробормотал Каэдэ, наблюдая за увлекательнейшим процессом сооружения бутербродов с колбасой и старательного выкладывания их горочкой на тарелке. — Хреначишь все, что есть в холодильнике, в сковороду и жаришь, пока не начнет подгорать…

— Поэтому твою стряпню и невозможно есть, — монотонно ответил ему Нанахоши, увлеченный тем же самым процессом ничуть не меньше. — Пора тебе менять взгляд на еду, а то наготовишь чего-нибудь. И встретишься с Рёхеем. У него на работе.

— Да ну тебя…

Дом моих родителей, в самом деле, в тот вечер стал походить на домик муми-семейства. Обзавелся несколькими лишними жильцами и добродушно терпел их странное, а в некоторых случаях даже наглое поведение. Гостеприимства ему хватало даже на термоядерную смесь вездесущей язвительности Нанахоши и неугомонной жажды справедливости Каэдэ.

Зато у меня терпения не хватало. Я знал, что с возрастом характер портится, но не предполагал, что у некоторых это происходит уже к тридцати. Я опасался, что в какой-то момент не смогу обойтись деликатным покашливанием в кулак, которым намекал парням, что пора вернуться к основной теме разговора, пока они не перешли на личности.

Однако я не мог не радоваться.

— Парни-парни-парни! — деловито вещал Рёхей, закатывая глаза. — Давайте соблюдать спокойствие или хотя бы адекватность.