Рождение городской легенды

Совсем как тогда, несколько лет назад, когда мы собирались вечером на площадке у тоннеля или в клубе отца Нанахоши. Это было так знакомо, но уже забыто. Я смотрел на своих ребят и не мог отделаться от щемящей тоски. Подумать только. Вот она, моя юность. Эти люди и есть моя юность.

Как ни крути, я все же скучал по тем временам. Все кончено. Но забыть уже не получится.

И это чувство становилось все сильнее, захлестывая меня с головой. Все остальное казалось таким лишним, совершенно не важным. Я с грустью думал, что не хочу, чтобы этот вечер заканчивался… Этот шум, разговоры, смех.

Даже обиженное пыхтение Нанахоши, которого таки заставили рассказать подробнее о невесте.

Даже маниакальный азарт Рёхея, которого упрашивали не рассказывать подробнее о его работе.

Даже подавленность Хиротаки, то и дело выползавшая из-под неожиданного веселья, отвлекшего мужчину от проблем.

Каким же мучительно уютным казался мне старый родительский диван. Когда я сидел на нем, подтянув ноги к груди и слушая разговор о моем домашнем призраке Фонарике. Справа, кутаясь в теплый плед, жался к моему боку смущенный таким вниманием Зэт. Слева, закинув ногу на ногу, а руку — на спинку дивана, увлеченно хрустел печеньем Рёхей, изредка выходивший покурить.

С довольной улыбкой наблюдал за этим всем, попутно размышляя о своем.

Я воспитал настоящую уличную банду, да уж…

Белую и пушистую уличную банду.

Самую поразительную и необычную уличную банду.

Которую я никогда не смогу забыть и отпустить…

Что бы в наших жизнях ни изменилось. И как бы все ни закончилось.

***

— Мамо, ты чего такое интересное делаешь? — тихо спросил меня Каэдэ, заглядывая в темную гостиную. Хиротака и Нанахоши уже давно спали, расстелив матрасы на полу. Зэт уютно устроился на привычном для него диване, укрывшись поверх одеяла еще и пледом.

Я же стоял рядом и сосредоточенно расплетал косички из бахромы на пледе, которых успел наделать вечером. Мама всегда ругала меня за эту привычку…

Я щурился в темноте, пыхтел от раздражения, но не сдавался.

Каэдэ перешагнул поочередно через обоих спящих мужчин и замер около дивана. Он искоса глянул на меня и осторожно протянул руку к Зэту, растрепав волосы, тот фыркнул во сне. Каэдэ тихо рассмеялся и, прикусив язык, с азартом почесал спящего за ухом, парень забавно попытался отмахнуться, морща нос и продолжая пофыркивать.

— Обалдеть, — прыснул Каэдэ.

— Ты помнишь, что он человек, а не котенок, — не отрываясь от своего занятия, с ехидством уточнил я.

— Ну тебя, Мамо, — с досадой отмахнулся от меня друг, как от назойливого комара, лезущего со своим «обедом по расписанию» и не дающего насладиться теплым летним вечером, — сам посмотри, он же совсем ребенок.

Я только кивнул. А что еще я мог сказать? Прав он. И все тут.

— У нас с тобой просто прелестные детишки, дорогая, — промурлыкал Каэдэ, привычно положив голову на мое плечо.

— Ага, — закончив с бахромой, ответил я и усмехнулся, — только старшенький немного напортачил.

— В меня пошел, — вздохнул мужчина и посмотрел на спящего друга.

— Дурные гены, — согласно закивал я. — Ах, как глуп я был в молодости, не нужно было с тобой связываться…

Каэдэ дал мне пинка, и я, пихнув его в отместку в плечо, пошел в коридор.

— Иди сюда, — на секунду снова заглянув в гостиную, шикнул я другу.

— О, дорогая, — с восторгом прошептал он, — неужели мне что-то интересное перепадет?

— Ага, матрас и одеяло с подушкой. Можешь даже сам найти себе место, где устроиться на ночь. С ума сойти, какая свобода выбора! Ты только представь.

Мы поднялись в спальню. Я тут же распахнул стенной шкаф, начав выбирать что-нибудь мягкое, но не слишком. И мне стало как-то неуютно, когда Каэдэ присел на край кровати и грустно посмотрел на меня.

— Мамо, — тихо начал он, — как думаешь, что будет?

— Все будет нормально, — может быть, слишком жестко, зато достаточно убедительно ответил я.

— Но ведь его посадят…

Я замер, бездумно глядя на одеяла и подушки в шкафу. Одно одеяло с шуршанием скользнуло на пол. За ним и пара подушек.

Я всегда знал… когда становишься лидером уличной банды, приходится принять мысль, что если что-то пойдет не по твоему плану, однажды ты можешь лишиться кого-то из своих товарищей. Таких шансов у нас больше, чем у кого-то другого. Я всегда знал, но старался не думать. Смерть может поджидать в любой драке. Точно так же и с тюрьмой…

Никто никогда не знал, обойдется ли…

Каэдэ пару раз позвал меня, и я вышел из ступора.

— Может быть, обойдется условным, — отозвался я, бездумно ковыряя стопки простыней и пододеяльников. Я ужасно нервничал, так что не удивительно, что очень скоро у моих ног валялась целая куча. — Попробуем что-нибудь сделать.

— Условным… — с сомнением повторил Каэдэ.

— Ты же знаешь мир, в котором мы живем. Некоторые и за большее ничего не получают.

— Именно, Мамо, — кивнул друг. — Некоторые. Но не простые люди вроде нас…

Я оглянулся на него через плечо, но не ответил. Достал с верхней полки подушку, крепко обняв ее, и кивнул на груду одеял, лежащую на полу.

— Устраивайся.

— Присоединишься? — с озорной улыбкой спросил мужчина.

— Куда ж я денусь?..

Так мы и лежали. На полу. В темноте. В груде одеял и подушек. Болтали, как обычно. Но шепотом почему-то.

***

На следующий день я ушел, когда почти все еще спали. Только Каэдэ, сонно щурясь и кутаясь в одеяло, попытался расспросить меня, что случилось. Я ответил прямо и максимально просто.

Я пошел к Уми.

Детектив встретил меня улыбкой.

— Я тебя искал, — сказал мужчина, но, как только я уселся в кресло напротив него, он моментально стал серьезен и невозмутим, как обычно, спрятав теплые чувства подальше.

— Зачем?

— Видишь ли, у меня не одна причина, Мамо. Для начала… Что будем делать с Хиротакой? Не я занимаюсь расследованием убийства… Но что-то мне подсказывает, его скоро вычислят.

Мое сердце замерло. Он уже так долго знает. Но ничего не предпринял.