Рождение волшебницы

– А как ты это видишь? – спросил он. Золотинка пожала плечами:

– Лицо перекошено и кривляется.

Непроизвольно он приподнял руку, чтобы тронуть нос, и устыдился движения.

– Невозможно. Это никак невозможно! – сказал он, но голос дрогнул и нос шевельнулся.

– Врешь! – отрезала Золотинка. – Ты вовсе не убежден в том, что это невозможно.

– А вот и нет! – вскричал он. Сердито выдвинул ящик стола и схватил маленький ключик, который стал увеличиваться в размерах. Слева от входной двери он провел рукой по голой, тесаного камня стене, и образовалась скважина. Ключ точно к ней подошел – стена побежала трещинами, часть ее начала поворачиваться со слабеньким крысиным писком. Растворилась глубокая выемка, где стояли на деревянных полках десятки припухлых от непомерной мудрости и почтенного возраста книг. Рукосил выхватил одну из них размером в восьмую долю листа.

– Указатель к полному изводу «Дополнений». К полному! – сказал он и начал листать. – Не сказано… Нет! Нигде. Не до-пол-не-но! – с напором провозгласил он. – Великие умы древности забыли, видишь ли, упомянуть, а она, сопля несчастная, внесет свое дополнение! Не рассказывай мне сказки!

И швырнул книгу на место.

– Как хочешь, – ровно сказала Золотинка. – Я предупредила.

– Невежественная самонадеянная девчонка! – почти выкрикнул он. И внезапно остановился: – Что? Солгал?

– Почему? – пожала плечами Золотинка. – Ты пытаешься ловить на пустяках, потому что сразу понял, что я права. Бывали вещи и более невероятные, но это вот задевает тебя лично.

Он прошипел, приблизив застылое лицо:

– Но ты-то понимаешь, что за такую проницательность убивают?!

– Догадываюсь, – отвечала Золотинка. – Поэтому я и хочу уйти. Отныне между нами ничего невозможно. Никакие отношения вообще. Я уйду и обещаю ни в чем тебе не противодействовать.

Рукосил сделал несколько шагов, отодвинул книги и взгромоздился на стол. Взгляд его выказывал недоверие, настороженность, враждебность… А более всего растерянность.

– Поплевы нет в замке, он далеко, – соврал он, покачивая на весу меховым шлепанцем.

– Врешь, – заметила Золотинка, не распространяясь.

Щеки Рукосила пошли пятнами.

– Мы уйдем с Поплевой, мы исчезнем, чтобы не попадаться тебе на пути. И я не буду волховать, я хочу жить, – сказала Золотинка.

– Как жаль, как жаль, – промолвил он после долгого молчания. – И какое, боже! жуткое одиночество. – Уронил голову и опять задумался. – Послушай, Золотинка, – вскинулся он. – А ведь чудесное у тебя имя. Кто ж это придумал: Зо-ло-тин-ка. Тин-тин-тин! Холодные такие льдинки… Так и падают за шиворот. – Глаза его заблестели. – И какое жуткое одиночество, – повторил он. – Великому ровни нет. Рукосил один во всем мире. Я мог бы тебя приблизить, тогда бы нас стало двое. Мог бы тебя приподнять, чтобы ты стала вровень… И вот – один. Так холодно на высоте… И как посмеялась бы Милица: великий Рукосил дал маху!

– Вот теперь ты не кривил душой, – тихо сказала Золотинка. – Жаль, что ты не можешь остановиться. Отдай мне Поплеву и Миху Луня.

– Да нет, пожалуй, – сказал он раздумчиво, словно бы еще не решив, – пусть лучше Поплева останется у меня заложником.

Золотинка глядела с молчаливым укором, и от этого… боль безнадежности защемила черствое сердце Рукосила.

– А что, – сказал он, помолчав, – Юлий тоже виляет носом?

– Он помалкивает.

– Ну вот что, – встал Рукосил. – Мое последнее слово: если ты такая умная, ты сама найдешь Поплеву в этом замке. Ищи.

– Он здесь, в замке?

– Да.

– Ты превратил его в предмет?

Рукосил злорадно ухмыльнулся:

– Управляйся как знаешь. Тебе дадут ключи… Даже нет. Я приставлю к тебе Хилка Дракулу – это дворецкий, честнейший человек. Посмотрим, много ли тебе будет пользы от его честности. – Рукосил загадочно хмыкнул. – Ищи. Понадобится месяц – месяц. Год – пожалуйста. Понадобится десять лет – не жалко.

Золотинка окинула взглядом захламленный стол Рукосила, где среди множества нужных и ненужных вещей могло затеряться до десятка заколдованных людей.

Рукосил молчал, мучаясь… и, сглотнув, сказал:

– Поцелуй меня.

– Нет, – тихо качнула она головой.

На щеках его заиграли желваки:

– Приходи завтра. Я велю Хилку бросить дела и заниматься только тобой.

– Хорошо. – Золотинка не выказывала нетерпения. Она уже сообразила, что неделю-другую нужно будет только изображать поиски, не прибегая к хотенчику, чтобы не обнаружить его раньше времени. Хотенчик – главный был ее расчет и надежда. Тот, что у Юлия в кандалах, или другой.

Она не сомневалась, что страстное желание вырваться из-под гнетущей власти Рукосила, желание спасти Поплеву и обрести нравственный покой пересилит все остальное. И после предательства на майдане, когда Юлий и пальцем не шевельнул, чтобы вызволить ополоумевшую от страха и боли девчонку из-под дерева повешенных… после этого нет, хватит – она чувствовала себя свободной. Она излечилась. Ничто не заставит ее обратить свои помыслы к Юлию, не обманется и хотенчик.

Назавтра Золотинку поджидал дворецкий, носатый дядька в коротком, до пояса меховом плаще. Он встретил ее учтивым поклоном и не садился. Здесь же, отступив на несколько шагов, дюжий малый держал тяжеленную корзину железок – ключи от помещений и подвалов замка. Дворецкий бесстрастно уведомил царевну Жулиету, что поступает в полное ее распоряжение. Он глядел печальными умными глазами. У него были тонко сложенные чувственные губы, хищный нос и простецкая борода лопатой, наполовину седая. Изъяснялся он с исчерпывающей краткостью.

Его звали Хилок Дракула.

Проходя с Золотинкой по двору, Дракула со вздохом распорядился высечь зазевавшегося парня. Со вздохом же сообщил ей, что конюший Рукосил – один из самых могущественных вельмож княжества. А пойдет и выше. Отвечая на вопросы, он упомянул четырех жен конюшего и, помолчав, заключил со вздохом: бедняжки! Были и дети, как не быть, подтвердил он, однако от дальнейших воздыханий воздержался.

– Как мне вас называть: Хилок или Дракула?

– Дракулой, – решился он после некоторых колебаний. – Царевна Жулиета, – торжественно сказал он, – никто не называет меня Дракулой.

Для начала Золотинка решила уяснить себе общее расположение крепостных укреплений и построек.

– Вы покажете мне все, что я попрошу? – спросила она, пытливо всматриваясь.

– Все, – подтвердил Дракула, не дрогнув лицом.

– Как вы думаете, смогу я найти Поплеву в этом замке?

– Нет, – отвечал он без колебаний, – ни в коем случае.

Потом вздохнул и показал рукой вверх:

– Прошу вас, царевна-принцесса, поднимайтесь.

Они взошли на стену, укрытую на всем протяжении навесом под черепичной крышей. Через проем между зубцами Золотинка увидела стаю воронья в небе.

– У меня умерла жена, – сообщил дворецкий. Золотинка испуганно оглянулась. – Две недели назад, – добавил он.

– Она звала вас Дракулой? – тихо спросила она.

Дворецкий промолчал.

– Видите стервятников, – сказал он. – Не всех, значит, убрали – разве усмотришь? Когда мне с трупами возиться – столько народу кормить надо.

– С чего вы советуете мне начать? – вернулась она к своему.

Дракула вздохнул:

– Где вы хотите искать вашего родственника: среди живых или среди мертвых? Начните с мертвых. Есть тут у нас одно нехорошее местечко.