Рожденный, чтобы жечь!

Он достал из нагрудного кармана блокнотик и начал там яростно что-то писать.

— Лекарства дорогие, но они продлят состояние вашей матери.

Боря лишь кивал. Я офигевал.

Это вообще что сейчас было? Кто этот врач и что за дым я видел?!

Когда врач ушёл, я понял, что…

«Это ещё что? — я пялился во все стороны, теперь видя эту дымку на всех остальных пациентах. — Это что?!»

Дымка. Она была повсюду. Над каждой головой, над каждым телом, лежащим в этой унылой палате.

Она колыхалась, пульсировала, словно живая, вытягивая из этих несчастных последние крохи жизни. Я смотрел на них, и меня охватывал ужас.

Они все были обречены. И этот врач… он был связан с этим.

Только вот, как?!

Боря сидел рядом с матерью, держа ее за руку, и ничего не замечал. Он был слишком поглощен своим горем, чтобы увидеть то, что видел я.

— Пойдём, — пробормотал Борис. — Пожрать бы… хотя аппетита что-то нет.

* * *

Новости, которые пришлось сообщить Наташе, были слишком печальными. Боря, и без того поникший после всего услышанного, казалось, был готов орать. Он не давал волю своим эмоциям, никогда.

А тут…

— Чего агукаешь? — безразлично спросил парнишка, глядя на ворочавшегося в корзинке Гуглю. — Покормить?

Малыш тут же притих, пялясь на него своими огромными глазами.

— Пучит?

Малыш ничего не ответил.

— Покакал?

Малыш молчал.

Боря сглотнул ком в горле, стараясь не смотреть на Наташу. Она сидела, сгорбившись, у окна, и казалась такой хрупкой, словно фарфоровая кукла, случайно забытая под дождем.

Он знал, что сейчас любое слово, любая попытка утешения прозвучат фальшиво и только усилят ее боль.

— Знаешь, Гугля, а ведь тебе везёт, — Боря вдруг заговорил с ребенком, стараясь переключить свое внимание. — Тебе хорошо. Лежишь, пердишь, срёшь, орёшь. Никаких забот, ни работы, ни волнения за родителей, ничего. Не жизнь, а сказка! Вот скажи мне, Гугля, что лучше, обосраться и лежать в говне или испытывать колики?

В этот момент Наташа резко обернулась. В ее глазах стояли слезы, но в уголках губ появилась слабая улыбка.

— Боря, ну что ты несешь? Что за глупые вопросы?

— Да я так, — еле-еле улыбнулся Борис. — Обстановку попытался разрядить.

— Не получилось, да?

Он подошел к Наташе и осторожно обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, и он почувствовал, как ее тело дрожит. Боря молча гладил ее по спине, не зная, какие слова подобрать.

— Все будет хорошо, Нат, — прошептал он, хотя сам не верил в это. — Мы справимся. Вместе.

Наташа отстранилась и вытерла слезы.

— Да, ты прав. Справимся. Главное, сейчас быть рядом с мамой. А ты… ты как? Тебе ведь тоже тяжело.

Боря пожал плечами.

— Со мной все нормально. Я же мужик. Чё я, не справлюсь? Ты глвное сама не раскисай.

Он покосился на Гуглю и хмыкнул:

— Вон, даже спиногрыз красавчик, не подкачал. Всю дорогу молчал, словно язык проглотил.

Гугля, словно понимая, что о нем речь, выдал громкий пук. Боря и Наташа переглянулись. Этот нелепый звук словно прорвал плотину напряжения, скопившегося в комнате.

— Ну вот, хоть что-то полезное сделал, — Боря зажал нос. — Хоть как-то разрядил обстановку. Мужик! Может, тебя это, на телевидение продать? «Гугля-пукальщик — король юмора в подгузнике!» Звучит?

Как оказалось, не звучало. Гугля, услышав идею, надул щёки.

Наташа идею не оценила.

— Боря, прекрати, — Наташа слегка толкнула его в плечо. — Ты как маленький, ей-богу. Какие телевидение, какие пукальщики? Лучше скажи, что мы будем делать? Денег у нас не так много, а лекарства, как ты сказал, дорогие.

Боря нахмурился, его лицо снова стало серьезным. Он знал, что Наташа права. Финансовый вопрос стоял остро, и откладывать его решение было нельзя.

— Подумаем, — ответил он, стараясь говорить уверенно. — Что-нибудь придумаем. Наверное, я попробую подработку найти. Ещё одну… Что угодно. Главное, чтобы маме было лучше.

Неожиданно в комнате раздался слабый писк. Это Гугля решил напомнить о своем существовании. Боря подошел к корзинке и заглянул внутрь. Малыш смотрел на него своими огромными глазами, словно что-то хотел сказать.

— Чего тебе, спиногрыз? Тоже переживаешь? — пробормотал Боря, чувствуя, как в груди поднимается волна нежности. — Ладно, не переживай. Надо бы вообще из тебя мужика сделать! Нат, — он обернулся к сестре, которая смотрела на него как-то обреченно. — Давай я его тренировать начну, а? Научу ходить. А потом листовки раздавать будет! Тоже заработок!

— Это не так работает, — тихо ответила та и вышла с кухни.

Боря тем временем обратился всем вниманием к карапузу. Сел напротив него и разглядывал:

— Чё, качаться будем? А? Ты прикинь, сколько ты листовок сможешь раздать? Кто малому откажет?

Гугля в ответ лишь пускал слюни и сосредоточенно разглядывал потолок. Боря вздохнул. Ладно, с тренировками пока повременят. Но идею с заработком отбрасывать не стоило. Малыш — это мощный инструмент манипуляции. Главное — правильно его использовать.

А затем раздался звонок в дверь.

— Кого ещё принесло? — именно с этими словами Борис вышел с кухни, оставив младенца в корзинке на столе.

Боря открыл дверь и обомлел. На пороге стояла странная парочка.

Мужчина, похожий на высушенную воблу, в мятом пиджаке и с безумным взглядом, и женщина, вся в леопардовых лосинах и с огромным бантом на голове.

— И-и-и-извините, — протянула женщина, картавя, — мы не туда попали? Нам тут сказали, тут это… ну, младенчик один не находился?

Боря молчал, переваривая увиденное.

«Чё за ряженые?» — пронеслось у него в голове.

— Э-э-э… — выдавил он наконец, — а вы, собственно, кто будете? И что за младенчик такой? У нас тут вроде никто не терялся.

Мужчина шагнул вперед и, заикаясь, проговорил:

— Мы… мы родители! У вас наш малыш? Такой маленький, пухленький, да с голубыми глазами?

В этот момент из кухни донесся громкий плач. Боря и «родители» переглянулись.

Глава 15