Рожденный, чтобы жечь!
Шрифт:
— Руку сломаю, — сухо произнёс Борис. — Свали с дороги.
Мужчина не отреагировал. Он продолжал надвигаться, словно был зомбированным, с вытянутыми руками, целясь в корзинку. Его глаза горели нездоровым огнём, а лицо исказила безумная гримаса.
«Эй, ты ещё кто, и чего тебе от меня надо? — я нахмурился так же, как это делал Боря. — Борь, ты бы это, ушёл, а! Видно же, он нездоровый!»
— Я сказал, свали, — повторил Борис, повысив голос. — Не подходи ближе!
Безумец не слушал. Он ускорился, протягивая руки к корзинке. Борис тут же поставил меня
Но безумец не собирался драться. Он просто хотел корзинку.
Его глаза были прикованы к ней, словно загипнотизированные. Он попытался пробраться к ней, как… блин. Да не знаю, как кто!
Он явно целился в меня. Почему? Я не знал! Но это было жутко!
Его глаза были безумными. Его желание было написано на лице. Я не испугался, нет, но что-то смутило меня в этом взгляде!
— Отдай… силу… — шипел тот. — Уйди, человечишка.
— Ага, щас, — после этих слов Боря, размяв шею, с размахом влепил этому гостю по лицу.
Но этого было мало. Что странно. Тут даже Борис удивился, когда отлетевший на пару метров безумец встал на ноги как ни в чём ни бывало.
— Борь… тиран… Борис! Пошли отсюда! — верещал я, чувствуя нутром непонятную опасность. — Он ненормальный! С ним что-то не так!
Борис опешил. Он явно не ожидал такой живучести от, казалось бы, обычного доходяги.
Безумец же, словно не заметив удара, продолжал надвигаться.
Его лицо исказила ещё более жуткая гримаса, а в глазах заплясали огоньки нездорового возбуждения. Он двигался нелепо, дёргано, но в его движениях чувствовалась какая-то нечеловеческая сила.
Борис бросился вперёд, вдарив ещё три раза по морде. Но тот… словно и не заметил ударов. Тогда, мой тиран со всей силы ударил безумца ногой в живот. Тот согнулся пополам, но, как ни странно, не упал. Лишь злобно зашипел, словно змея, и попытался схватить Борю за ногу. Не удалось.
Извернувшись, противник взял за руку истязателя, а тот словно окаменел.
«Что это такое? — я смотрел на это всё… офигевая! — Да после таких ударов он сдохнуть должен был! Это… это… ненормально!»
И тут я почувствовал, как стало плохо мне. Не просто грустно, как это было, когда мы отдалялись друг от друга. А тяжко. Где-то в душе…
Этот безумец что-то делал с Борей. Даже я чувствовал это через нашу связь.
Он не человек?
— Отдай… силу… — прошипел безумец, глядя Борису прямо в глаза.
Борис зарычал от боли и попытался вырваться.
Я видел, как напряглись мышцы на его лице, как побелели костяшки пальцев. Что-то ужасное происходило, и я чувствовал это каждой клеткой своего тела. Нельзя было медлить.
«Хорош в куклы играть, — подумал я, сосредотачиваясь на Борисе. — Давай! Ты его уделаешь!»
Я кричал свою мысль. Просто кричал. Осознавая, что тут неравные шансы, по непонятным причинам. По непонятным — человеку — причинам.
И Боря словно услышал меня. Точнее, как мне показалось, я что-то сделал с ним. Помог, что ли…
Его лицо разгладилось, а на лице появилась хмурая улыбка. Взгляд
исподлобья, заиграли скулы, и он в привычной манере щёлкнул шеей.Борис резко дёрнулся, высвобождая руку из цепкой хватки безумца. В его глазах зажглась знакомая искра ярости, предвещавшая бурю.
Он нанёс только один удар. Но зато какой!
Кулак с силой обрушился на челюсть безумца, и тот наконец рухнул на землю как подкошенный. Его тело конвульсивно дёрнулось несколько раз и затихло.
«Не понял, — мне даже показалось, что я присел в корзинке. — А почему у этого чёрта были красные глаза?»
Мне показалось, что мне… не показалось. Словно, когда этот урод, пытающийся меня забрать, подлетел в воздух после удара Бори, глянул на меня горящими глазами. Далеко не человеческими.
В моей голове крутилась лишь одна мысль: «Он не человек». Эта мысль въелась в мозг, словно заноза, и не давала покоя.
Глава 14
Из моей головы не могло выйти событие вчерашнего вечера. Всё время до сна я только и делал, что пускал пузыри да думал, кто же это был?
Его глаза явно горели не человеческим огнём, мне не могло это показаться. Тогда… кто это? Маг?
Уже будучи во сне, мне снилась прошлая жизнь. Если её можно было назвать жизнью. Точнее, за свой сон я немного приоткрыл занавесу того, как я жил.
Мою мать обманул демон, который заключил с ней сделку. Мол, заберу твою душу, Лаванда, и подарю жизнь твоему нерождённому сыну. Душу-то он забрал, только вот жизни мне не дал.
Я слонялся по каким-то коридорам подземного мира, который и адом-то не назовёшь. Точнее, я не знаю пока что, что именно это за место. Не помню, блин.
Слонялся, в общем, по комнатам, коридорам, рекам, в месте, где не было солнечного света, в образе бестелесного духа. Слушал, общался с другими обманутыми душами, да и… ждал чего-то.
Но вот чего?
Проснувшись в холодном поту, я судорожно пытался ухватить ускользающие обрывки сна. Подземные коридоры, шёпот отчаявшихся душ, обещание, данное моей матери… всё это казалось болезненным, но в то же время манящим воспоминанием.
Что-то во мне противилось полному забвению, словно там, в этой потусторонней мгле, кроется ключ к пониманию моей нынешней жизни.
«Почему я ничего не помню? — ворочался я. — Я знаю свою основную цель — спасти мать. Но мне кажется, этого мало… должно быть что-то ещё…»
Предприняв попытку сесть, я в очередной раз испортил воздух. Тело младенца не было пригодно к такому быстрому развитию. Или, может, я делаю что-то не так?
Я невольно задумался, что если бы у меня были мышцы, как у Бори, я бы… уже вовсю бы бегал, качался, и…
«Что я могу? — эта мысль так же не давала мне покоя. — Ну вот что дальше? Стану сильнее, научусь говорить, как мне попасть в то место, где находится моя мать?»
В голове пульсировала лишь одна мысль: «Как?»
Как вернуть маму? Как разорвать цепи, связывающие меня с этим телом младенца, и отправиться туда, где томится её душа?