Рождественские стихи русских поэтов

Дмитрий Мережковский (1866–1941)

Елка

Не под кровом золоченым

Величавого дворца,

Не для счастья и довольства,

Не для царского венца —

Ты в приюте позабытом

Вифлеемских пастухов

Родился-и наг, и беден —

Царь бесчисленных миров.

Осторожно, как святыню,

В руки Мать Его взяла,

Любовалась красотою

Безмятежного чела.

Ручки слабые Младенец

В грозно-сумрачный простор

С беспредельною любовью

С лона Матери простер.

Все, что борется, страдает,

Все, что дышит и живет,

Он зовет в свои объятья,

К счастью вечному зовет.

И природа встрепенулась,

Услыхав его призыв,

И помчался ураганом

Бурной радости порыв.

Синева ночного неба

Стала глубже и темней,

И бесчисленные звезды

Засверкали ярче в ней;

Все цветы и все былинки

По долинам и лесам

Пробудились, воскурили

Благовонный фимиам.

Слаще музыка дубравы,

Что затронул ветерок,

И звучнее водопадом

Низвергается поток,

И роскошным покрывалом

Лег серебряный туман,

Вечный гимн запел стройнее

Безграничный

океан.

Ликовала вся природа,

Величава и светла,

И к ногам Христа-Младенца

Все дары свои несла.

Близ пещеры три высоких,

Гордых дерева росли,

И, ветвями обнимаясь,

Вход заветный стерегли.

Ель зеленая, олива,

Пальма с пышною листвой —

Там стояли неразлучной

И могучею семьей.

И они, как вся природа,

Все земные существа,

Принести свой дар хотели

В знак святого торжества.

Пальма молвила, склоняя

Долу с гордой высоты,

Словно царскую корону,

Изумрудные листы:

«Коль злобой гонимый

Жестоких врагов,

В безбрежной равнине

Зыбучих песков,

Ты, Господи, будешь

Приюта искать,

Бездомным скитальцем

В пустынях блуждать,

Тебе я открою

Зеленый шатер,

Тебе я раскину

Цветочный ковер.

Приди Ты на отдых

Под мирную сень:

Там сумрак отрадный,

Там свежая тень».

Отягченная плодами,

Гордой радости полна,

Преклонилася олива

И промолвила она:

«Коль, Господи, будешь

Ты злыми людьми

Покинут без пищи —

Мой дар Ты прими.

Я ветви радушно

Тебе протяну

И плод золотистый

На землю стряхну.

Я буду лелеять

И влагой питать,

И соком янтарным

Его наливать».

Между тем, в унынье тихом,

Боязлива и скромна,

Ель зеленая стояла;

Опечалилась она.

Тщетно думала, искала —

Ничего, чтоб принести

В дар Младенцу Иисусу,

Не могла она найти;

Иглы острые, сухие,

Что отталкивают взор,

Ей судьбой несправедливой

Предназначены в убор.

Стало грустно бедной ели;

Как у ивы над водой,

Ветви горестно поникли,

И прозрачною смолой

Слезы капают обильно

От стыда и тайных мук,

Между тем как все ликует,

Улыбается вокруг.

Эти слезы увидала

С неба звездочка одна,

Тихим шепотом подругам

Что-то молвила она.

Вдруг посыпались-о, чудо! —

Звезды огненным дождем,

Елку темную покрыли,

Всю усеяли кругом.

И она затрепетала,

Ветви гордо подняла,

Миру в первый раз явилась,

Ослепительно-светла.

С той поры доныне, дети,

Есть обычай у людей

Убирать роскошно елку

В звезды яркие свечей.

Каждый год она сияет

В день великий торжества

И огнями возвещает

Светлый праздник Рождества.

Николай Минский (1855–1937)

* * *

Заветное сбылось. Я одинок,

Переболел и дружбой и любовью.

Забыл – и рад забвенью, как здоровью,

И новым днем окрашен мой восток.

Заря! Заря! Проснувшийся поток

Мне голос шлет, подобный славословью.

Лазурь блестит нетронутою новью,

И солнце в ней – единственный цветок.

Сегодня праздник. Примиренный дух

Прощается с пережитой невзгодой.

Сегодня праздник. Просветленный дух

Встречается с постигнутой природой.

Сегодня праздник. Возрожденный дух

Венчается с небесною свободой.

Владимир Набоков (1899–1977)

Евангелие Иакова, гл. 18

И видел я: стемнели неба своды,

и облака прервали свой полет,

и времени остановился ход…

Все замерло. Реки умолкли воды.

Седой туман сошел на берега,

и, наклонив над влагою рога,

козлы не пили. Стадо на откосах

не двигалось. Пастух, поднявши посох,

оцепенел с простертою рукой

взор устремляя ввысь, а над рекой,

над рощей пальм, вершины опустивших,

хоть воздух был бестрепетен и нем,

повисли птицы на крылах застывших.

Все замерло. Ждал чутко Вифлеем…

И вдруг в листве проснулся чудный ропот,

и стая птиц звенящая взвилась,

и прозвучал копыт веселый топот,

и водных струй послышался мне шепот,

и пастуха вдруг песня раздалась!

А вдалеке, развея сумрак серый,

как некий Крест, божественно-светла,

Звезда зажглась над вспыхнувшей

пещерой,

где в этот миг Мария родила.

1918

Рождество

Мой календарь полуопалый

пунцовой цифрою зацвел;

на стекла пальмы и опалы

мороз колдующий навел.

Перистым вылился узором,

лучистой выгнулся дугой,

и мандаринами и бором

в гостиной пахнет голубой.

1921

Волчонок

Один, в рождественскую ночь, скулит

и ежится волчонок желтоглазый.

В седом лесу лиловый свет разлит,

на пухлых елочках алмазы.

Мерцают звезды на ковре небес,

мерцая, ангелам щекочут пятки.

Взъерошенный волчонок ждет чудес,

а лес молчит, седой и гладкий.

Но ангелы в обителях своих

все ходят и советуются тихо,

и вот один прикинулся из них

большой пушистою волчихой.

И к нежным волочащимся сосцам

зверек припал, пыхтя и жмурясь жадно.

Волчонку, елкам, звездным небесам —

всем было в эту ночь отрадно.

1922

В пещере

Над Вифлеемом ночь застыла.

Я блудную овцу искал.

В пещеру заглянул – и было

виденье между черных скал.

Иосиф, плотник бородатый,

сжимал, как смуглые тиски,

ладони, знавшие когда-то

плоть необструганной доски.

Мария слабая на Чадо

улыбку устремляла вниз,

вся умиленье, вся прохлада

линялых синеватых риз.

А Он, Младенец светлоокий

в венце из золотистых стрел,

не видя Матери, в потоки

Своих небес уже смотрел.

И рядом, в темноте счастливой,

по белизне и бубенцу

я вдруг узнал, пастух ревнивый,

свою пропавшую овцу.

1924

Семен Надсон (1862–1887)

Легенда о елке

Весь вечер нарядная елка сияла

Десятками ярких огней,

Весь вечер, шумя и смеясь, ликовала

Толпа беззаботных детей.

И дети устали… потушены свечи, —

Но жарче камин раскален;

[Загадки и хохот] веселые речи

Со всех раздаются сторон.

И дядя тут тоже: над всеми

смеется

И всех до упаду смешит;

Откуда в нем только веселье берется, —

Серьезен и строг он на вид:

Очки, борода серебристо-седая,

В глубоких морщинах чело, —

И только глаза его, словно лаская,

Горят добродушно-светло.

«Постойте, – сказал он, и стихло в гостиной… —

Скажите, кто знает из вас, —

Откуда ведется обычай старинный

Рождественских елок у нас?

Никто?.. Так сидите же смирно и чинно, —

Я сам расскажу вам сейчас…

Есть страны, где люди от века не знают

Ни вьюг, ни сыпучих снегов;

Там только нетающим снегом сверкают

Вершины гранитных хребтов…

Цветы там душистее, звезды – крупнее,

Светлей и нарядней весна,

И ярче там перья у птиц, и теплее

Там дышит морская волна…

В такой-то стране ароматною ночью,

При шепоте лавров и роз,

Свершилось желанное чудо воочью:

Родился Младенец Христос;

Родился в убогой пещере, – чтоб знали…»

1882

Иван Никитин (1824–1861)

Елка

Посвящается

кн. Е. П. Долгорукой

Одиноко вырастала

Елка стройная в лесу,

Холод смолоду узнала,

Часто видела грозу.

Но, покинув лес родимый,

Елка бедная нашла

Уголок гостеприимный,

Новой жизнью зацвела.

Вся огнями осветилась,

В серебро вся убралась,

Словно вновь она родилась,

В лучший мир перенеслась.

Дети нужды и печали!

Точно елку, вас, сирот,

Матерински приласкали

И укрыли от невзгод.

Обогрели, приютили,

Чист и светел ваш приют,

Здесь вас рано научили

Полюбить добро и труд.

И добра живое семя

Не на камень упадет:

Даст Господь, оно во время

Плод сторичный принесет.

Начат сев во имя Бога.

Подрастайте, в добрый час!

Жизни тесная дорога

Пораздвинется для вас.

Но невзгода ль вас застанет

На пути, или порок

Сети хитрые расставит —

Детства помните урок.

Для борьбы дана вам сила;

Не родное по крови,

Вам свет истины открыло

Сердце, полное любви.

И о Нем воспоминанье

Да хранит вас в дни тревог,

В пору счастья и страданья,

Как добра святой залог.

1855

Неизвестный автор

Рождество Христово

Во славном было городе Вифлееме,

Во той стране было иудейской

На востоке звезда воссияла —

Народился Спаситель, Царь Небесный.

Бог во убожестве приложился,

Во убогих яслях возложился,

Никто про Его, Света, не ведает.

Спроведали персидские цари,

Принесли Ему честные дары:

И смирну, и злато со ливаном.

Царие Царю поклонились:

«Прими наши честные дары:

И смирну, и злато со ливаном!»

Царие Царя стали вопрошати:

«Не ты ли есть Бог над богами,

Не ты ли есть Царь над царями?» —

«Гой еси, вы, персидские цари!

Хощете Меня вы испытати,

Про Меня царю Ироду сказати,

На распятие жидам Меня предати,

Безвинную кровь проливати». —

«Не дай же нам, Господи, подумать,

Не дай нам, Владыко, помыслить!

Мы хощем с Тобой вкупе жити,

Во едином Царстве Небесном!» —

«Коли хощете со Мной вкупе жити,

Ко Ироду-царю вы не ходите,

Иным путем обратитесь,

Ироду-царю вы поругайтесь».

Царие Царю поклонились,

Поклонившись, они прослезились.

Прослезившись, и вовсе они просветились,

Во своя страны воротились,

Ироду-царю поругались.

Безбожный царь про это проведал,

Безбожный царь Ирод возъярился,

Послал же он свое войско

Во ту страну иудейскую,

Во все пределы вифлеемские

Побить неповинные младенцы

От двою лет и нижае

За Спасителя Христа Бога.

Русские духовные стихи из Голубиной книги

Об Ироде и о Рождестве Христовом

Дева Мати Пречистая

С небес взята, Пресветлая.

В темной ночи звезда просветила,

Дала всем верным помощи

От роду Адамова.

Родилися люди от Адама.

Девица, всем Царица,

Христа, Сына Божия породила

В иудейской земле, во вертеп-горе.

Пошли волсви Христа искать

По звезде волсви по честной;

Звезда идет, и волсви идут.

Пришли волсви ко вертеп-горе,

Принесли Христу честны дары;

Наложил Господь на них златы венцы.

Пошли волсви, радуются,

Не путем во дома свои,

Ироду-царю про Христа не споведали.

Ирод-царь возмущается,

Умом-разумом колыбается,

Не хочет он Бога видети,

Славу Божию слышати,

Хочет Бога погубить.

Посылает Ирод-царь посланников

По всей земле святорусской:

«Подьте вы, посланники,

Побейте вы младенцев многосущиих

Двух годов и полутора».

Много они младенцев прибили —

Три тьмы и три тысячи.

Нигде Господи во младенцах не изыскался.

Проречет Господь ко младенцам:

«Подьте вы, младенцы, во Царствие,

Во Царствие во Небесное

За ту за смерть за напрасную

Ко святому Авраамию,

Ко Исаку, ко Иакову».

Поем славу Тебе великую,

Песнь поем: аллилуия.

Русские духовные стихи из Голубиной книги

* * *

Ночь тиха над Палестиной,

Спит усталая земля,

Горы, рощи и долины —

Скрыла все ночная мгла.

В Вифлееме утомленном

Все погасли огоньки,

Только в поле отдаленном

Не дремали пастухи.

Стадо верно сосчитали,

Обвели ночной дозор,

И, усевшись, завязали,

Меж собою разговор.

Вдруг раздался шелест нежный,

Трепет пастухов объял,

И в одежде белоснежной

Ангел Божий им предстал:

«Не пугайтесь, не смущайтесь,

От Небесного Отца

Я пришел с великой тайной

Вам возрадовать сердца.

Милость людям посылает

Сам Христос Владыка Царь,

Грешный мир спасти желает

И Себя приносит в дар».

Ночь тиха над Палестиной,

Спит усталая земля,

Горы, рощи и долины —

Скрыла все ночная мгла.

Колядки

* * *

Шел, перешел месяц по небу,

Встретился месяц с ясною зарей.

– Ой, заря, где ты у Бога была? где теперь

станешь?

– Стану я в Ивановом дворе,

В Ивановом дворе, в его горенках,

А во дому у него да две радости:

Первая радость сына женити,

А другая радость – дочку отдати.

Будь здоров, Иван Терентьич,

С отцом, с матерью, со всем родом.

Со Иисусом Христом,

Святым Рождеством!!!!